Ангелы ада - Томпсон Хантер С.. Страница 2

Утро Пробега на Монтерей. День труда 1964 года. Бродяга Терри проснулся совершенно голый и абсолютно измудоханный. Накануне ночью его избили и вырубили цепью у порога «Окленд-бара» девять «Диаблоз», из враждебного мотоклуба с Ист-Бей. «Я припечатал одного из их членов раньше, — объяснил Терри, — а они не оценили этого по достоинству. Сидел я там в баре с двумя другими Ангелами, но они благополучно свалили, и как только я остался один, эти ублюдочные „Диаблоз“ вышвырнули меня из бара на улицу. Они довольно здорово меня оприходовали, так что мы потом полночи их искали».

Поиски ни к чему не привели, и незадолго до рассвета Терри вернулся в маленький дом Скрэггса в Сан-Леандро, где жил со своей женой и двумя ребятишками. Скрэггс, бывший боксер 37 лет, дравшийся однажды с Бобо Ольсоном, был старейшим из Ангелов, который еще путешествовал на колесах. И у него была жена и тоже двое детей. Но когда Терри в поисках работы переехал тем летом из Сакраменто в Бей Эреа, Скрэггс предложил ему койку и стол. Их жены быстро нашли общий язык, дети скорешились, а Терри устроился на работу по соседству, на сборочном конвейере завода «Дженерал Моторз» — само по себе это было признанием того, что человеческая уступчивость по-прежнему остается в рабочем движении Америки бакалейным товаром. Но достаточно было бросить всего лишь один взгляд на Терри, чтобы понять, что он относится к категории людей, которые беспросветно обречены быть безработными. Он был совершенно бесполезным существом, неким гибридом Джо Палока и Вечного Жида.

Ростом он шесть футов и два дюйма, весом — 210 фунтов, с массивными, тяжелыми ручищами, окладистой бородой, черными волосами до плеч и дикой вызывающей манерой поведения, совершенно не предназначенной для умиротворения души любого квалифицированного специалиста на заводе. И кроме того, в свои двадцать семь лет Терри обзавелся длинным и скверным списком полицейских приводов: множество арестов по обвинению в мелких кражах, нанесении побоев, изнасиловании, правонарушениях, связанных с наркотиками, куннилингусе в общественном месте — но при всем при этом он умудрился не совершить ни одного тяжкого преступления! То есть официально он был виновен не более любого высокодуховного гражданина, который в любой момент может выкинуть что-нибудь эдакое в приступе животной слабости, подогретой алкоголем или жаждой насилия.

«Да-а, но этот список привлечений к уголовной ответственности в прошлом — полная хуйня, — настаивает он. — Большая часть обвинений — липа чистой воды. Я никогда не считал себя преступником. Я не лезу для этого из кожи вон, и для этого я недостаточно жаден. Все, что я делаю, — естественно, потому что мне просто надо так поступить».

И затем, помолчав немного, он добавляет:

«Но я понимаю, что даже если я не преступник, то слишком долго искушал судьбу. Довольно скоро они пришьют мне одну из этих чертовых мудней, и тогда — до свидания, Терри, на весь остаток дней твоей распрекрасной жизни! Думаю, приходит время рвать когти, поехать на Восток, может в Нью-Йорк или в Австралию. Помню, у меня в свое время была профсоюзная карточка актеров, когда я жил в Голливуде. Черт, да я смогу восстановить ее где угодно, даже если я полнейший мудозвон».

В любую другую субботу он мог бы спать до двух или трех дня, затем снова отправиться на улицу, с дюжиной-другой таких же братков, разыскать «Диаблоз» и метелить их до состояния желе. Но пробег в День Труда — самое большое событие в календаре Ангелов Ада; это ежегодное сборище всего клана «отверженных», тотальная трехдневная пьянка, которая почти всегда выливается в какое-то дикое, грубое и разнузданное действо, до глубины души шокирующее толстозадых «цивилов». Ни один из «Ангелов» не имеет права пропустить это действо, если, конечно, он только не угодил в тюрьму или не переломал себе все руки-ноги. Пробег в День Труда — ответ пасынков закона на хороводы вокруг новогодней елки; это самое время, чтобы распить с корешами кувшин вина, намять косточки старым друзьям, поблядствовать втихаря и при полном параде учинить безумие. Все зависит от погоды и количества сделанных за неделю междугородних звонков, но в любом случае от двухсот до тысячи «отверженных» нарисуются во время тусовки, причем добрая половина из них уже будет бухая, к тому времени как доберется до места сбора.

К девяти часам утра и Терри, и Скрэггс уже были на ногах. Месть беспредельщикам из «Диаблоз» может подождать. Сегодня — только пробег, и только он!

Терри закурил сигарету, любовно ощупал шишки и шрамы на своем теле, затем натянул на себя заскорузлые «левайс» (никакого нижнего белья),тяжелые черные сапоги, и красный бумажный засаленный спортивный свитер, пахнущий старым вином и крепким мужским потом. Скрэггс, пока его жена грела воду для растворимого кофе, «уговорил» банку пива. Детей еще вечером эвакуировали к родственникам. Снаружи уже нестерпимо наяривало солнце. Лениво рассеивающийся туман еще прикрывал залив и Сан-Франциско. Байки были надраены до блеска, бензобаки залиты горючим под завязку. Осталось лишь собрать всю свободную наличку, или марихуану, которая могла валяться рядом с матрацами, привязать спальные мешки к мотоциклам и надеть знаменитые преступные «цвета». «Цвета», имеющие первостепенное значение… единственную униформу, играющую роковую роль в определении принадлежности к клубу, которую Генеральный Прокурор Калифорнии достаточно точно описывал в сумбурном, но неоднократно цитируемом официальном документе, озаглавленном «Мотоциклетные клубы Ангелов Ада».

"Эмблема Ангелов Ада, так называемые «цвета», состоит из нашивки с крылатым черепом, облаченным в мотоциклетный шлем. Сразу под крылом эмблемы есть буквы MC. А над всем этим — полоса с надписью «Ангелы Ада». Под эмблемой есть другая нашивка с названием местного отделения, обычно это аббревиатура города или района. Такие нашивки, как правило, пришиваются на спину хлопчатобумажных рубашек без рукавов. Кроме того, членов этого сообщества видели с различными знаками отличия Люфтваффе и копиями немецких Железных Крестов. Многие предпочитают отпускать бороды, а их волосы — обычно длинные и нечесаные. Некоторые продевают одну серьгу в проколотую мочку уха. Очень часто они носят пояса, сделанные из полированных мотоциклетных приводных цепей, которые можно размотать и использовать в качестве оружия.

Ангелы Ада, похоже, отдают предпочтение огромным, тяжелого типа мотоциклам американского производства («Харли-Дэвидсонам»). Члены клуба обычно дают друг другу клички, производные от их «цивильных» имен, и под этими кличками они заносятся в клубные списки. Некоторые клубы делают татуировки при обряде инициации, цена за которые включается в плату за посвящение. Возможно, главным признаком при определении принадлежности к числу Ангелов Ада следует считать их обычное гнусное поведение. Офицеры полиции, ведущие дознание, то и дело сообщают, что этим людям, будь то сами члены клуба или же их подружки, не помешало бы как следует вымыться. Отпечатки пальцев очень полезны при установлении личности, т.к. многие Ангелы Ада имеют солидный криминальный послужной список.

Некоторые члены «Ангелов Ада», так же, как и члены других пользующихся дурной славой мотоциклетных клубов, принадлежат к группе, расцениваемой ими как элитная, так называемому «Одному Проценту» — которая каждый месяц устраивает сборы в различных местах в Калифорнии. Местные клубы «Ангелов Ада» обычно назначают встречу каждую неделю… Необходимые требования для вступления в клуб или условия для получения разрешения носить нашивку, свидетельствующую о твоей принадлежности к «1%», на данный момент неизвестны … На другой нашивке, которую носят некоторые члены, стоит номер «13». По имеющимся данным, здесь есть прямая связь с тринадцатой буквой алфавита — "M", с которой начинается слово «марихуана», и это в свою очередь указывает, что носящий такую нашивку человек, употребляет этот наркотик".