Страх и отвращение в Лас-Вегасе - Томпсон Хантер С.. Страница 26

— Неужели? Скорее всего, вот этот Документ из архива Окружного Прокурора освежит твою память, Люси…. Это заявление, которое ты сделала офицеру Сквейну сразу же после того, как тебя нашли голой в пустыне, неподалеку от озера Мид.

— Я точно не знаю, что они делали со мной, но помню, что это было ужасно. Первый парень случайно познакомился со мной в аэропорту Лос-Анджелеса. Именно он дал мне таблетку;, а другой встретил нас в отеле; от него воняло потом, и говорил он так быстро, что я даже не поняла, чего он хотел… Нет, сэр, я не могу точно припомнить, что они со мной делали в гостиничном номере, потому что я находилась под действием этого наркотика… Да, сэр, они дали мне ЛСД. — .. И я думаю, что очень долго была голой, может, все время, пока они меня там держали. Полагаю, это было вечером, потому что мне запомнилось, что они смотрели новости. Да, Сэр, Уолтер Кронкайт. Я видела его лицо во весь экран…

Нет, я был к этому не готов. Никакой суд присяжных не усомнится в ее показаниях, особенно когда их разум окутает густой туман слез и непотребных кислотных флэшбэков. И тот факт, что она не могла вспомнить со всей определенностью, что мы с ней сотворили, отрицать будет невозможно. Присяжные догадаются, что мы с ней сделали. Они наверняка читали о таких людях, как мы, в бульварных книжонках в мягкой обложке за 2.95 $: «На полную катушку» и «Проникая Внутрь»… и видели таких персонажей в пятидолларовых порнофильмах.

И, разумеется, мы не смогли бы даже рискнуть настаивать на своей невиновности — не после того, как они выгребли подчистую багажник «Кита».

— И я хочу подчеркнуть, Ваша Честь, что наши Вещественные Доказательства от «А» до «Ю» представлены присяжным, — да, эта невероятная коллекция запрещенных лекарств и наркотиков, изъятая у обвиняемых во время их ареста, в ходе которого они оказали отчаянное сопротивление девяти офицерам полиции… Шестеро из них все еще госпитализированы… И последнее доказательство — «Я»— подкреплено показаниями под присягой трех профессиональных экспертов по наркотикам, отобранных президентом Национальной Конференции Окружных Прокуроров — работа которой была серьезно затруднена проникшими туда по фальшивым удостоверениям обвиняемыми, и их попытками извратить и сорвать ежегодный Съезд… Эти эксперты удостоверили, что тайного запаса наркотиков, обнаруженного у обвиняемых на момент задержания, было достаточно, чтобы уничтожить целый взвод морских пехотинцев США… И, Господа, я использую слово «уничтожить» с должным уважением к тому страху и отвращению, которые, я уверен, возникнут в душе каждого из вас, когда вы представите себе, что эти дегенерировавшие насильники использовали целый арсенал наркотиков, чтобы полностью уничтожить разум и моральные устои этого когда-то невинного подростка, этой загубленной и деградировавшей молодой девушки, сидящей сейчас перед вами, сгорая от стыда… Да, они накачали эту девочку достаточным количеством наркотиков, чтобы довести ее мозг до такого ужасного состояния, что она до сих пор даже не может вспомнить гнусные детали той оргии, которую ей пришлось вынести… и затем они использовали ее, дамы и господа присяжные заседатели, в своих омерзительных, неописуемых целях!

Чудовищный эксперимент с чрезвычайно опасными веществами

Совладать с этой ситуацией было невозможно. Я поднялся и собрал свой багаж, чувствуя, что необходимо немедленно убраться из города.

Мой адвокат наконец-то врубился. «Подожди! — закричал он. — Ты не можешь оставить меня в этом гадюшнике! Номер записан на мое имя».

Я пожал плечами.

— Ну ладно, твою мать, — решился, наконец, адвокат, направляясь к телефону. — Послушай, я позвоню ей. И сниму этот груз с наших плеч. Tы прав. Она — моя проблема.

Я замотал головой..

— Нет, это зашло слишком далеко.

— Ты издеваешься над бедным юристом. Расслабься. Я этим займусь.

Он связался с «Американой» и спросил номер 1600.

— Хай, Люси, — сказал адвокат. — Да, это я. Получил твое сообщение… Что? Нет, черт возьми, я преподал этому негодяю такой урок, какой он никогда не забудет… Что?.. Нет, не мертв, но теперь долгое время никого больше не побеспокоит… да, я бросил его прямо там; я вырубил его, а потом выбил ему все зубы…

«Боже, — подумал я. — Что за жуть, грузить так обкислоченного человека».

— Однако здесь появилась одна проблема, — продолжал он. — Я должен прямо сейчас уехать. Этот подонок получил внизу деньги по поддельному чеку и указал тебя в качестве поручителя, так что они теперь ищут вас обоих… да, я знаю, но внешность всегда обманчива, Люси; некоторые люди просто сгнили, по своей сути… в любом, даже самом экстренном случае, тебе не следует больше звонить в этот отель; они отследят звонок и отправят тебя прямо за решетку… нет, я перебираюсь в «Тропикану»; позвоню тебе оттуда, когда узнаю номер своей комнаты… да, наверное, через два часа; я не должен вызвать подозрений, иначе они схватят меня тоже… Я наверняка использую другое имя, но сразу же дам тебе знать… конечно, как только зарегистрируюсь… что?… естественно; мы отправимся в «Цирк-Цирк», посмотреть, что они там вытворяют с белым медведем; тебе башню в одночасье сорвет..

Говоря, адвокат лихорадочно перекладывал трубку от уха к уху: «Нет… слушай внимательно… Мне пора сматываться. Они, наверное, уже отследили звонок… да, я знаю, это было ужасно, но сейчас все кончено… О МОЙ БОГ! ОНИ ВЫЛАМЫВАЮТ ДВЕРЬ!». Он швырнул телефон на пол и начал орать: «Нет! Не трогайте меня! Я невиновен! Это все Дьюк! Богом клянусь!». Долбанув телефон об стену, наклонился над ним и завопил снова: «Нет, я не знаю, где она! Думаю, что она вернулась в Монтану. Вы никогда не поймаете Люси! Она уехала! ». Он еще раз пнул трубку, затем поднял и, держа ее на вытянутой руке, издал долгий, пронзительный вой. «Нет! Нет! Не надевайте на меня эту: штуку!» — визжал адвокат. И со всей силы кинул телефон в сторону

— Ну вот, — спокойно сказал он и улыбнулся. — Все в ажуре. Она, наверное, пытается сейчас просочиться через мусоропровод. Да, я полагаю, что мы в последний раз слышали о Люси.

Я тяжело рухнул на кровать. Эта комедия посадила меня на измену. На мгновение почудилось, что разум моего адвоката лопнул как мыльный пузырь, и он и в самом деле поверил, что его атаковали невидимые враги.

Но в комнате снова стало тихо. Адвокат вернулся обратно в кресло и, смотря «Миссия Невозможна», лениво возился с гашишной трубочкой. Она была пуста. «А где этот опиум?» — спросил он.

Я бросил ему саквояж. «Будь осторожен, — предупредил я его. — Там не так много осталось».

Он захихикал и отправился в ванную комнату.

— Как твой адвокат я советую тебе не забивать голову всякой ерундой. Прими чуток из маленькой коричневой бутылочки в моем бритвенном наборе.

— Что это?

— Адренохром, — сказал он. — Много тебе не понадобится. Просто небольшая дегустация.

Я взял бутылочку и сунул в нее головку бумажной спички.

— Правильно делаешь, — заметил он. — Эта чума делает чистый мескалин похожим на имбирное пиво. Если примешь слишком много, то совершенно рехнешься.

Я облизал конец спички.

— Где ты это достал? — спросил я. — Ты не можешь это купить.

— Не парься. Он кристально чистый.

Я с укоризной заметил:

— Господи! Какого монстра ты подцепил в качестве клиента на этот раз? У этого продукта есть только один источник…

Он кивнул с довольным видом.

— Адреналиновые железы из живого человеческого тела. Они не годятся, если ты достаешь их из трупа.

— Знаю, — отозвался он. — Но у того чувака не было с собой наличных. Один из тех фриков-сатанистов. Он предложил мне человеческую кровь — говоря, что я улечу так, как никогда еще в жизни. Я думал, что он шутит, и сказал ему, что со мной можно расплатиться примерно унцией чистого адренохрома или просто подогнать мне пососать свежую адреналиновую железу.

Я уже почувствовал, как меня зацепило. Первая волна прихода напоминала комбинацию мескалина и метедрина. «Может, мне пойти искупаться», — подумал я.