Галили - Баркер Клайв. Страница 29

Тем временем подросло новое поколение династии. Старшим из юных Гири был Ричард Эмерсон, появившийся на свет в 1934 году, после того как две беременности Китти окончились неудачей. Год спустя у супругов родилась дочь, Нора Фэй Гири, а еще через два года — сын Джордж, отец Митчелла и Гаррисона.

Во многих отношениях детские годы Ричарда, Норы и Джорджа прошли в обстановке куда более эмоционально благоприятной, чем детство их предков. Китти прекрасно понимала, насколько губительным может стать влияние богатства, на примере собственной семьи она видела, с какой легкостью и быстротой оно способно разрушить личность. Она сделала все от нее зависящее, чтобы помешать тлетворному сознанию собственной исключительности отравить детские души — от природы Китти была наделена выдающимся даром любви, и это чувство, не востребованное в замужестве, щедро изливалось на детей. Любимицей отца была Нора, и он не собирался отказывать себе в удовольствии побаловать обожаемую дочку. В результате Нора превратилась в капризное своевольное дитя, и все усилия Китти исправить ее характер казались тщетными. Стоило девочке не получить от матери желаемого, она, заливаясь слезами, бежала к отцу, и любая ее прихоть немедленно исполнялась. Желание отца порадовать свою любимицу всеми возможными способами вскоре достигло воистину грандиозных размеров: когда Норе было одиннадцать лет, она сказала, что хочет стать актрисой, и любящий родитель оплатил «Метро-Голдвин-Майер» съемки небольшого фильма с ее участием. До поры до времени последствия этого безумного потворства не давали о себе знать, но настал день, когда они привели к трагедии.

Китти меж тем наделяла сыновей своей куда более разумной любовью и с удовлетворением наблюдала, как мальчики превращаются в незаурядных мужчин. То, что ни один из них не проявил желания участвовать в управлении империей Гири, вовсе не было случайностью. Китти сумела внушить обоим недоверие к миру, в котором их отец достиг столь головокружительных успехов. Лишь когда у Кадма, которому перевалило далеко за семьдесят, появились первые признаки старческого маразма, Джордж, младший из двух сыновей, согласился оставить собственную инвестиционную компанию и взять под наблюдение процесс преобразований, в которых настоятельно нуждалась ставшая чрезмерно громоздкой империя. Со временем он обнаружил, что, несмотря на все его опасения, эта деятельность пришлась ему по душе. Инвесторы, союзы и члены совета с радостью встретили молодого Гири, приветствуя в нем руководителя нового типа, озабоченного не только ростом прибыли, но и благосостоянием своих служащих, а также всех тех, кто от него зависел.

В семейной жизни у Джорджа тоже все было в порядке, он оказался привержен старомодным понятиям и традициям. Он женился на Деборе Халфорд, в которую был влюблен еще со школьных лет, и вместе им удалось создать тот семейный уют, который тщетно пыталась создать для своих детей Китти. Старший сын Кадма, Ричард, стал успешным адвокатом, он мог оправдать любого убийцу, и жизнь его превратилась в подобие затянутого финального акта оперы, до предела наполненного душераздирающими сценами. Что же касается несчастной Норы, то она, расставшись с очередным опостылевшим супругом, тут же вступала в новый брак, одержимая несбыточной надеждой обрести в муже обожающего и доброго папочку.

В противоположность сестре и брату Джордж, в руках которого находилась большая часть состояния Гири, вел размеренную жизнь. Голос его был тих, манеры сдержанны, а улыбка, изредка освещавшая лицо, казалась немного застенчивой. Несмотря на то, что он умел ладить со служащими, идти по стопам отца ему было совсем не легко. Во-первых, старик отнюдь не собирался уступать управление своей империей кому бы то ни было и, оправившись после болезни, заявил, что собирается вновь занять за столом место председателя. Впрочем, Лоретта, вторая жена Кадма, убедила его, что будет благоразумнее передать всю власть сыну, а самому стать консультантом. Старик весьма неохотно последовал совету жены; впрочем, он обрел удовольствие в том, чтобы публично критиковать решения Джорджа, и несколько раз добивался расторжения контрактов, над заключением которых Джордж трудился месяцами.

Помимо того, что Кадм делал все возможное, чтобы отравить жизнь собственному сыну, появились и другие проблемы. Во-первых, выяснилось, что на фондовой бирже против Гири орудуют шпионы других корпораций, в результате чего разорилось отделение компании на Дальнем Востоке, и управляющий, назначенный еще Кадмом, покончил жизнь самоубийством — позднее обнаружилось, что он пытался скрыть миллиарды долларов убытков. А во-вторых, неожиданно всплыли темные делишки Кадма в период Сухого закона, которые, казалось, ему удалось так надежно скрыть. Книга о его махинациях со спиртным сразу возглавила список бестселлеров, и все попытки Ричарда обвинить автора в клевете и изъять книгу из продажи не достигли цели.

Неприятности окружали Джорджа со всех сторон, и только в его семейной жизни царила идиллия. Дебора оказалась прирожденной хранительницей домашнего очага, она делала все, чтобы окружить мужа и детей уютом и заботой. Все проблемы лучше оставлять за дверью дома, любила повторять она, имея в виду и остальных членов семьи Гири. Если Джордж хотел побыть один или если ему хотелось поиграть с детьми или послушать джаз, Дебора никому не позволяла переступить порог дома. Даже Ричард, который с легкостью мог убедить присяжных в чем угодно, предпочитал отступить, когда Дебора охраняла покой Джорджа.

В этой безупречной семье росло четверо детей — Тайлер, Карен, Митчелл и Гаррисон, и родители, несмотря на всю свою нежность, воспитывали их со всей строгостью. Однако новой поросли Гири пришлось подвергнуться испытаниям, которых не знали предшествующие поколения. С младых лет их не оставляли своим вниманием журналисты; одноклассники не упускали случая донести учителям обо всех их тайных проступках и шалостях; фотографии, где юные Гири купались нагишом и оказывались в прочих пикантных ситуациях, регулярно мелькали на обложках журналов. Несмотря на отчаянные усилия Деборы, она не могла защитить своих детей от вездесущих папарацци. Джордж считал, что на борьбу с журналистами не стоит тратить ни сил, ни нервов. Гораздо разумнее будет, если дети, испытав всю боль публичного унижения, изменят свое поведение. Если в головах у них не слишком пусто, они поймут, как им следует держаться, чтобы оградить себя от нападок толпы. Если же Господь не дал им ума, их ждет удел тетушки Норы, которая столько раз попадала на обложки журналов, сколько сменила психоаналитиков. Это жестокий мир, повторял Джордж, и любовь не может оградить от него. Она может только залечить нанесенные раны.

Глава III

1

Что-то мое отступление затянулось. Я хотел коротко рассказать вам о генеалогическом древе семьи Гири, но запутался в его ветвях. Не то чтобы каждая веточка была необходима для моего повествования — я никогда бы не взялся за столь трудную задачу, но между теми, о ком я рассказал вам, и некоторыми событиями существуют удивительные связи. Вот, например: когда Рэйчел улыбается, в глазах ее вспыхивают точно такие же насмешливые огоньки, что некогда светились во взоре Луизы Брукс, да и темные, блестящие волосы Рэйчел тоже напоминают о канувшей в лету кинозвезде. И если вы хотите в полной мере понять природу того чувства, которое питал к Рэйчел старик Кадм, необходимо знать некоторые подробности его неудавшегося романа.

Но есть кое-что еще более важное, чем все эти детали, — это общий дух семьи, сохраняющийся из поколения в поколение, ибо дети следуют примеру взрослых, порой дурному, порой хорошему. Так Лоренс Грейнджер Гири (умерший в постели проститутки в Гаване) научил своего сына быть бесстрашным и жестоким. И так Кадм превратил свою дочь в существо, исполненное жажды саморазрушения, а его же сын Джордж в результате отсутствия отцовского внимания вырос тихим и нерешительным человеком.