Каньон Холодных Сердец - Баркер Клайв. Страница 100

– Лучше отпусти его, парень, – бормотал он. – Иначе я сделаю тебе больно. А я этого вовсе не хочу.

Но Тодд не внял предупреждению. Он по-прежнему изо всех сил тянул Гарри за штанину, и председатель совета директоров студии «Парамаунт» не удержался-таки на ногах. Женщина, за которую он цеплялся, тоже потеряла равновесие и непременно упала бы, если бы не зрители, окружившие ее плотным кольцом. Эппштадту повезло меньше. Как только Пикетт мертвой хваткой вцепился ему в ногу, толпа вокруг него расступилась. Он грохнулся на пол, по пути ударив официанта ногой по колену, так что тот полетел вслед за ним.

Тодд, не теряя времени даром, потащил не успевшего подняться Эппштадта в дальний угол патио. Среди зрителей, взиравших на этот фарс, не было ни одного, кто не пребывал бы на седьмом небе от удовольствия. Не было здесь и ни одного, кто в свое время не испытал бы от Эппштадта разного рода унижений. И теперь люди, некогда бывшие объектами его насмешек и издевательств, надеялись, что увлекательный спектакль не оборвется на самом интересном месте.

Гарри наконец понял, что ему придется самому за себя постоять. Изловчившись, он пихнул Тодда в плечо, а затем нанес неуклюжий, но сильный удар по лицу. Тодд выпустил свою жертву и рухнул на песок. Из разбитого носа ручьями хлестала кровь.

Эппштадт поднялся на ноги и заорал:

– Немедленно арестуйте этого подонка! Слышите?! Немедленно!!

Тодд, прижимая к разбитому лицу окровавленные руки, корчился на земле. Десятки глаз уставились на поверженного киногероя. И каждый из собравшихся – будь то гость, официант, лакей или бармен – благодарил судьбу за выпавшую на его долю возможность насладиться столь великолепным скандалом. Не каждый день удается полюбоваться расквашенной кинозвездной физиономией и увидеть, как глава студии «Парамаунт» ползает по песку. Теперь будет что порассказать на других, не столь удачных вечеринках.

Несколько человек подошли к Тодду, делая вид, что намерены ему помочь. На самом деле они хотели одного: рассмотреть получше его окровавленное лицо, чтобы потом, развлекая знакомых этой захватывающей историей, не упустить ни одной детали. Никто не протянул Тодду руки. Даже Тэмми словно приросла к месту, не желая подавать этому надменному сборищу новый повод для насмешек.

Тодд самостоятельно поднялся на ноги и инстинктивно повернулся к зрителям спиной. Они и так слишком много видели и слышали. У него сейчас было одно желание: скрыться от этих насмешливых любопытных взоров.

– Пошли вы все к черту, – буркнул он себе под нос, пытаясь сообразить, в какую сторону лучше идти, направо или налево.

И вдруг, прямо перед собой, он увидал ответ. У кромки воды стояла Катя. И она ждала его.

В первый момент Тодд не поверил собственным глазам. Что она могла делать здесь, вдали от своей заповедной обители? Но если это не она – кто же тогда принял ее обличье?

Тодд не стал ожидать, пока разум придет ему на помощь, и поступил так, как подсказывала ему интуиция. Не удостоив ни единым взглядом толпу равнодушных соглядатаев, он заковылял по песку к ожидавшей его женщине.

Несмотря на то, что с Катей у Тодда были связаны не только приятные воспоминания, ее улыбка притягивала его неодолимо; сейчас общество ее казалось куда более желанным, нежели компания Эппштадта и этой хохочущей, равнодушной банды. С ними Тодд покончил навсегда. Унижение, которое он только что пережил, стало последней каплей, переполнившей чашу. Последним доказательством того, что он больше не принадлежит к их звездной тусовке. На горе или на счастье, но он вернется в каньон Холодных Сердец, к этой женщине, что протягивает к нему руки.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, приближаясь.

В ответ Катя улыбнулась. О, эта улыбка! Она по-прежнему приводила его в трепет.

– Я пришла за тобой.

– Я думал, ты никогда не покидаешь свой каньон.

– Я тоже так думала. Но порой я совершаю поступки, которых сама от себя не ожидаю.

Пикетт обнял ее за плечи. В это мгновение набежавшая волна достигла их ног, и ботинки Тодда наполнились холодной морской водой. Он рассмеялся, и кровь из разбитого носа забрызгала Катино лицо.

– Ох, прости. Я тебя испачкал.

Тодд опустился на корточки, зачерпнул воды и принялся смывать кровь с лица. Соленая вода щипала разбитые ноздри.

Катя, присев рядом с ним, бросила из-за его плеча взгляд в сторону дома.

– Они идут за тобой, – предупредила она.

– Плевать.

Для того чтобы удостовериться в правоте ее слов, ему не было нужды оглядываться. Конечно, Эппштадт не упустит возможности отомстить. Этот сукин сын непременно предъявит Тодду обвинение в оскорблении словом и действием и добьется, что до суда обидчика будут держать под стражей. Назавтра о случившемся будут кричать все газеты. Разумеется, все занимательные факты, которые сообщила своим гостям Максин, тоже будут опубликованы. Где бы ни скрывался сейчас доктор Берроуз, ушлые газетчики сумеют его обнаружить и вытянут из него все возможное. А если он сохранит верность клятве Гиппократа и будет нем как рыба, на помощь журналистам придет какая-нибудь словоохотливая медсестра или их собственное богатое воображение. Так или иначе, найдется кто-нибудь, кто подтвердит слова Максин (которые, впрочем, и не нуждаются в подтверждении). И тайна выйдет наружу.

Но история Тодда – лишь часть тайны. Есть еще и Катя. Как насчет ее секретов? Неужели загадки каньона Холодных Сердец тоже попадут на страницы прессы? Неужели журналисты и полицейские, а вслед за ними и просто любопытные вскоре наводнят святилище Кати?

– Мне этого не вынести, – простонал сраженный подобной мыслью Тодд.

Он был готов заплакать от жалости – и к Кате, и к самому себе.

Женщина сжала его руку.

– Ничего такого не будет, – пообещала она.

И, повернувшись к морю, она потянула его за собой, заставив повиноваться. В безбрежной темноте океана виднелись лишь несколько далеких огоньков. Небо и гладь воды сливались в непроглядном мраке.

– Пошли со мной.

Тодд бросил на нее взгляд, полный недоумения. Он не мог поверить, что она предлагает ему идти по воде.

Но это было именно так.

Катя решительно двинулась вперед, и он последовал за ней. Ему вовсе не хотелось шествовать по ледяной воде ревущего океана, однако выбора не было. Объяснения с гостями Максин и с полицейскими, неизбежный арест и допросы – все это прельщало его еще меньше. Надо было спасаться бегством, и единственно возможный путь вел в океан. Он ощущал, как рука Кати сжимает его руку. И больше ему ничего не требовалось. Впервые в жизни ему было нужно так мало – ощущать женскую руку в своей руке.

– Тут холодные течения, – предупредил Тодд.

– Я знаю.

– И акулы.

– Да, и акулы.

Тодд хотел оглянуться, но пересилил себя.

– Не волнуйся, – успокоительно заметила Катя. – Ты знаешь, что они сейчас делают.

– Да.

– Пялятся нам вслед. Указывают на нас пальцами.

– Они не бросятся за нами в погоню?

– Там, куда мы идем, нас никому не догнать.

Вода уже доставала Тодду до пояса, а Кате, которая была ниже его на добрых шесть дюймов, приходилось еще труднее. Море было неспокойно, и волны, хотя и не слишком сильные, все же отбрасывали их назад. Одна из особенно высоких волн заставила Катю выпустить руку Тодда и отнесла женщину на несколько ярдов к берегу. Пикетт бросился к ней на помощь и невольно скользнул глазами по пляжу. Хотя они успели отойти не больше чем на двадцать пять ярдов, песчаная полоса казалась невероятно далекой. Однако он прекрасно видел, как люди носятся вдоль кромки прибоя, пытаясь разглядеть, что происходит с беглецами. А выше, над пляжем, светились окна домов; особняк Максин был освещен особенно ярко. Неподалеку от дома сверкала желтыми и голубыми огнями полицейская машина. «Пожалуй, они вышлют в погоню за нами вертолет, снабженный поисковыми прожекторами», – пронеслось в голове у Тодда.

Увиденное наполнило Пикетта решимостью. Он схватил Катю за руку.