Каньон Холодных Сердец - Баркер Клайв. Страница 127

– Это то, что мешает вам войти? – не оборачиваясь, спросила Тэмми.

Призраки ответили единственно возможным для себя способом – погрузились в полное безмолвие, словно не желая, чтобы малейший звук отвлекал ее от столь важного занятия.

Наконец Тэмми обнаружила пять иконок – та, что располагалась посередине, оказалась несколько больше остальных четырех. В верхней ее части был изображен циферблат с двумя стрелками неправильной формы и всего двумя числами – двенадцать и семь.

Тэмми вонзила нож в самый центр циферблата.

– Давайте вылезайте, – пробурчала она себе под нос. Трухлявое дерево раскрошилось под острием ножа. Тэмми подкопалась глубже и теперь увидела всю икону целиком. Она испускала легкое свечение, подобно перламутру. Теперь Тэмми убедилась окончательно: это именно то, о чем говорил Зеффер. Она расковыряла ножом рыхлую древесину вокруг иконки, затем подсунула нож под ее край и попыталась извлечь ее при помощи этого рычага. К немалому разочарованию Тэмми, иконка не поддалась – даже не сдвинулась с места.

– Черт, – прошептала Тэмми.

Она еще немного повозилась с самой большой иконкой, но потом вспомнила старую школьную мудрость, что повторяла перед каждой контрольной: «Если ты не можешь ответить на первый вопрос, не теряй времени. Переходи к следующим».

Именно так Тэмми и поступила. Она подвинулась влево и принялась за самую крайнюю иконку. Здесь дерево подгнило сильнее, чем в центре, и под ударами отделялось крупными кусками.

Крики, раздававшиеся в кухне, становились все громче, но Тэмми не обращала на них внимания. Щепки из-под ножа летели во все стороны, и уверенность ее росла. Она уже не сомневалась, что сумеет выполнить предсмертную просьбу Зеффера. Подсунув нож под край иконки, Тэмми что было сил надавила на лезвие. При этом она зажала себе какой-то нерв и вскрикнула от боли, внезапно пронзившей руку. И в это самое мгновение иконка вылетела прочь и упала на плитки пола.

И тут же доносившиеся из кухни слова стали более отчетливыми.

– Не делай этого, – услышала Тэмми.

Никогда прежде, даже в самом душераздирающем из всех фильмов с участием Тодда, в голосе его не звучало такого страха. Катя собиралась совершить нечто такое, что приводило его в ужас. Ничего хорошего для Тэмми это не предвещало.

И все же она не стала мешкать и оглядывать коридор в поисках приближающегося врага. Проворно переместившись в другой конец порога, Тэмми принялась ковырять ножом там. Хотя сквозь деревья сада проглядывали солнечные лучи, Тэмми трясло, как в лихорадке. По позвоночнику ее ручьями стекал, холодный пот, а зубы выбивали дробь.

На этот раз ей снова сопутствовала удача. Дерево вокруг иконки опять оказалось трухлявым и податливым, и Тэмми без труда удалось подсунуть нож под край магического предмета. Стоило ей хорошенько надавить на лезвие, иконка выскочила из своего гнезда, но руку Тэмми вновь пронзила острая боль. Она догадалась, что зажатый нерв здесь ни при чем. Ей нанесла удар исходившая от магического приспособления энергия. Боль была столь сильна, что Тэмми выпустила нож, чтобы помассировать онемевшие пальцы.

Призраки в молчании наблюдали за ее действиями.

– Знаю, знаю, – кивнула она им. – Надо спешить. Сейчас.

Женщина вновь взялась за нож и приступила к следующей иконке. Она уже изрядно расковыряла порог, так что теперь дело пошло легче. К тому же Тэмми теперь уже освоила технику извлечения иконок. Она отодрала несколько крупных щепок, выискивая наиболее удобное место для подкопа, и вновь воспользовалась ножом как рычагом. Третья иконка выскочила еще быстрее, чем две предыдущие, однако на этот раз боль оказалась особенно сильной. Она пронзила руку Тэмми до самого плеча. Онемевшие пальцы едва повиновались ей. Впрочем, оставалось вытащить всего две иконки, и Тэмми не сомневалась, что в состоянии сделать это.

Интуиция подсказала ей, что настало время разделаться со средней, самой большой иконкой. Однако усилия Тэмми вновь оказались тщетными. Проклятая железяка и не думала двигаться с места. Оставив ее, женщина принялась за другую иконку. Подгнившая древесина вокруг нее тоже была мягкой и рыхлой, однако онемевшие мускулы Тэмми слабели с каждой минутой. Ей пришлось надавить на лезвие ножа обеими руками, но от ослабевшей левой толку было совсем мало. Тэмми тяжело дышала; недавняя ее уверенность уступила место растерянности и досаде.

Женщина оглянулась на безмолвную толпу призраков, словно ища у них поддержки. Она надеялась, их страстное желание войти в дом придаст ей сил. К немалому своему удивлению, Тэмми обнаружила, что один из призраков приблизился к порогу и, опустившись на четвереньки, бесстрашно рассматривает иконку. Не являясь более частью магического устройства, иконка уже не отпугивала обитателей сада. Как одна из букв, составляющих бранное слово, не может оскорбить, так и этот маленький кусок железа был неспособен причинить вред призракам. Мертвец был так близко от Тэмми, что она могла коснуться его рукой.

Вдруг она услышала его голос – тихий, почти беззвучный голос.

– Эта сука близко, – предупредил он.

Тэмми оглянулась. В коридоре никого не было, и шум, минуту назад доносившийся из кухни, стих. Однако она не сомневалась, что призрак сказал правду.

Отчаянным усилием воли Тэмми приказала рукам нажать на нож сильнее; они повиновались, хотя и неохотно. Очередная иконка вылетела под действием рычага. Женщина ощутила знакомый приступ боли. На этот раз ей скрутило обе руки. Но дело было сделано – четвертая иконка лежала на полу.

Впрочем, радоваться было рано. Руки окончательно отказались ее слушаться, нож выпал из ослабевших пальцев. Правая рука полностью утратила чувствительность, а при помощи одной левой Тэмми никак не могла справиться с последней, самой упорной иконкой.

И все же она решила попытаться. Схватив нож левой рукой и помогая онемевшим запястьем правой, женщина исследовала углубление, которое успела вырыть вокруг центральной иконки. Трухлявое дерево так раскрошилось, что, возможно, ей не понадобится особой силы. Тэмми наклонилась вперед, налегая на нож всем своим весом.

– Давай, давай вылезай, чертова железяка, – бормотала она, – Не заставляй себя упрашивать.

За спиной у нее раздался едва слышный звук. Тяжелый вздох. Или стон.

Тэмми быстро обернулась, опасаясь худшего. Опасения ее подтвердились.

В дверном проеме, пошатываясь, стоял Тодд. Он прижимал руки к животу, и кровь струилась у него между пальцами. Брюки были уже насквозь пропитаны кровью.

– Она ударила меня ножом, – произнес он растерянно, будто сам не верил случившемуся. При этом он неотрывно смотрел на Тэмми. Вид кровоточащей раны явно был для него невыносим. – Господи, она меня зарезала.

Пикетт качнулся вперед, и Тэмми подумала, что сейчас он упадет замертво. Но Тодд схватился за выступ стены и удержался на ногах.

– Беги отсюда, – прошептал он.

Женщина вскочила, готовая броситься ему на помощь, однако он махнул рукой, словно отгоняя ее прочь.

– Беги! – повторил он. – Она уже…

«Идет», – хотел он сказать. Но в этом не было надобности. Катя собственной персоной появилась из-за угла. В руках она держала нож, обагренный кровью Тодда. Пикетт повернулся и устремил на нее скорбный, укоризненный взгляд.

Катя шла неспешной, ленивой походкой. Она знала – у нее предостаточно времени для того, чтобы разыграть последний акт трагедии. Или, точнее, прокрутить последнюю часть фильма ужасов.

Тодд добрался до одной из четырех ниш, выдолбленных в стенах коридора, и схватил стоявший там старинный кувшин. Катя не видела, что он делает. Впрочем, знай эта стерва о его намерениях, решила Тэмми, она все равно не остановилась бы. Ведь у нее есть нож. А Тодду бежать некуда. Все, что он может сделать, – упасть в ее объятия, прямо на острое лезвие. Да, возлюбленного Кати ожидала смерть в ее объятиях, и именно об этом свидетельствовало торжествующее выражение ее лица.

Тодд швырнул в Катю кувшин. Сосуд ударился об ее плечо и разбился, осколки керамики полетели ей в лицо.