Брачная ловушка - Торнтон Элизабет. Страница 34

Глава 13

Два дня спустя Джек и Элли поженились в церкви Святого Иакова на Пиккадилли. Январское утро было холодным, и все, включая невесту, были одеты по погоде. На Элли был ее лучший зимний наряд. Платье из серого крепа с высоким воротом и длинными рукавами дополняла подобранная в тон мантилья. Ее костюм был скромен, равно как и у остальных. Зима не слишком подходящее время для свадеб.

Кроме членов семьи, на церемонии присутствовали только Кардвейл и Доротея. Кардвейлы любезно предложили устроить прием после венчания в их доме. Это было больше чем простая любезность. И Кардвейл, и его жена настояли на этом, заявив, что они ближайшие родственники невесты и эта привилегия принадлежит им.

Когда вокруг прекрасно сервированного стола начали разносить блюда, Элли немного успокоилась. Ее опасения оказались беспочвенными. Того эпизода в Париже, когда Доротея обвинила ее в краже бриллиантов, казалось, не существовало. Доротея была само очарование. Кардвейл более сдержан в проявлении чувств, но явно доволен поворотом событий, как и бабушка Джека. Робби был озабочен, но этого следовало ожидать. Ему, Милтону и Джеку на следующий день предстояла встреча с адвокатом. На лице Каро застыло угрюмое выражение. Элли заинтересовало, не вызвано ли мрачное настроение девушки выбором ее брата.

Возможно, в этом и заключается проблема. Выбора не было ни у Джека, ни у нее. Это не лучший способ начать семейную жизнь.

Легкое прикосновение к руке заставило ее вздрогнуть. Повернувшись, Элли посмотрела на Джека. Его улыбка была мрачной, но в глазах вспыхивали веселые искорки.

— Я рад, что вы ждали меня все эти годы, как и обещали, — вполголоса произнес он.

Элли не сразу уловила связь. Конечно, он поддразнивает ее, чтобы развеселить!

— Не обольщайтесь, — парировала она. — Я ждала вас две недели, а когда вы не вернулись, я отчаянно влюбилась в помощника булочника.

Джек раскатисто рассмеялся, и все повернулись к ним.

— Поделитесь шуткой, — сказала Доротея, все ее поддержали.

— Мы вспоминали прошлое, — пожал плечами Джек, — когда отец Элли учил меня греческому и латыни. — Он ослепительно улыбнулся Элли. — Даже тогда она меня поразила.

— Детская влюбленность? — нараспев произнесла Доротея с натянутой улыбкой.

Элли удержалась от ответа, когда Джек сжал ее руку, спрятанную под скатертью.

— В одном мы не можем прийти к согласию, — беззаботно сказал он. — Я считаю, что даже тогда это была настоящая любовь.

Сидевшие за столом рассмеялись, и разговор перешел на другие темы: свадебные наряды Элли (или, точнее, их отсутствие); медовый месяц, который придется отложить, потому что в этом сезоне леди Каро дебютирует в свете и семья, естественно, поддержит ее; станет ли Элли переделывать дом на Парк-стрит; каковы планы Робби на будущее и так далее и так далее.

По дороге домой Элли мысленно еще присутствовала на приеме. На большинство вопросов Доротеи ответил Джек, и очень хорошо, поскольку сама она не нашлась бы что сказать. Она не успела обсудить с Джеком возможные темы застольных бесед.

— Я считаю, что все прошло довольно успешно, — сказал Джек. — Правда?

Элли покачала головой:

— Доротея любит все про всех знать. Она ничего не может с собой поделать. Думаю, она родилась сплетницей. Не пройдет и недели, как она разболтает все, что узнала о нас, своим знакомым.

— Что, например?

Элли не хотелось упоминать об отсутствии свадебного платья и отложенном медовом месяце. Иначе Джек подумает, что ей всего этого хочется, хотя на самом деле это не так. Поэтому она сказала:

— Историю, которую вы придумали о нашей детской любви. Скоро все об этом узнают и станут сплетничать о нас.

— И это вас беспокоит?

— А вас разве нет?

— Вряд ли, — пожал плечами Джек. — В свое время я был объектом стольких пересудов, что привык к этому. Однако, — он улыбнулся улыбкой, от которой растаяло бы любое женское сердце, — теперь все изменится и обо мне сложится хорошее мнение. Мир обожает верных влюбленных.

— Никто в это не поверит, — усмехнулась Элли.

— Почему?

Потому что он первый приз на ярмарке невест, а она — старая дева, на которую много лет никто не обращал внимания. Приблизительно так станут думать.

— Потому что мне было только тринадцать, а вам семнадцать, .когда мы впервые встретились.

— Джульетте тоже было только тринадцать, когда она встретила Ромео.

Джек снял перчатки и подушечкой большого пальца провел по ее щеке. Элли, которая никогда за словом в карман не лезла, не нашлась что ответить. Выражение его лица стало серьезным. Она знала, к чему это приведет.

И чувствовала себя не в своей тарелке. Отведя глаза, она беспечно сказала:

— Не увлекайтесь, Джек, не уводите разговор в сторону. Я не Джульетта, и вы не Ромео. Мы оба слишком стары, чтобы кто-нибудь поверил в эту историю.

Он переплел ее пальцы со своими.

— Не скромничайте. Когда вы постараетесь, то становитесь неотразимой. Не забывайте, что я видел вас в роли Авроры.

Комплимент оставлял желать лучшего.

— Если вы пытались расположить меня к себе, — подтрунивая, сказала Элли, — то не преуспели.

— Расположить вас? — Он не отнимал своей руки. — Я об этом и не мечтаю.

По выражению его лица Элли заметила, что Джек обижен. Но и он ее обидел. Она искала способ загладить неловкость и не находила. Карета остановилась у их дома.

Как только они вышли, Джек, сжав руку Элли, повел ее в дом. Ей пришлось поторапливаться, чтобы не отставать от него. Слуги желали им счастья, но Джек отвечал лишь мрачной улыбкой.

Он вел Элли вверх по лестнице, в ее новую гостиную, предназначенную для хозяйки дома. Горничная вышла из гардеробной Элли, встряхивая ее платье. Взглянув на Джека, она присела в реверансе и мгновенно исчезла.

— Это, — Джек указал на противоположную дверь, — моя спальня.

В замке торчал ключ. Джек повернул его, запер дверь и положил ключ в открытую ладонь Элли. Ее пальцы машинально сжали его.

Тем же резким тоном Джек продолжил:

— Я не перешагну этот порог, пока меня не пригласят. Будьте осторожнее, Аврора бы не взяла этот ключ. Ее не нужно было завоевывать.

Ошеломленная Элли смотрела, как Джек подошел к двери в свою спальню. На пороге он повернулся. Мрачность исчезла, казалось, все происходящее его весьма забавляет.

— Чуть не забыл, — сказал он. — Я хочу вам кое-что показать. Оденьтесь потеплее и наденьте ботинки. Я буду ждать вас внизу, скажем, через полчаса. Мы поедем в Кенсингтон.

С этой загадочной фразой он вышел.

Едва Элли успела снять пальто и шляпку, как в дверь постучали. Это Уиган, дворецкий, пришел пожелать ей счастья и узнать, удобно ли ее сиятельству познакомиться с персоналом.

Она взяла неверную ноту в разговоре с мужем и не собиралась повторять эту ошибку со слугами.

Они ждали ее в холле: миссис Лич, экономка, сухопарая, как зимние деревья в парке; миссис Райе, кухарка, чьи пышные формы соответствовали профессии; и Уэбстер, с которой Элли уже была знакома.

Уиган был самым старшим не только по положению, но и по возрасту. На взгляд Элли, ему было за пятьдесят. Он был не столько сдержан, сколько до мелочей щепетилен в своих манерах, в этом отношении мало чем отличаясь от Милтона. Дворецкий ей сразу понравился.

С экономкой все было наоборот. Миссис Лич была суровой, неулыбчивой, а ее манеры столь холодны, что граничили с невежливостью. У Элли упало сердце. Неужели придется потрудиться, чтобы всех в этом доме расположить к себе?

Присев в реверансе, миссис Райе не спускала с Элли добрых глаз.

«Наконец-то дружелюбное лицо», — подумала Элли. То же самое можно сказать об Уэбстер, которая, как узнала Элли, была главной горничной.

Что ж, могло быть и хуже.

Так вскоре и получилось. Как только знакомство закончилось, Уиган, Райе и Уэбстер ушли, оставив Элли на милость миссис Лич.

— Сейчас, миледи, — объявила экономка, — вы можете осмотреть служебные помещения.