Игра или страсть? - Торнтон Элизабет. Страница 19

Атмосфера между ними становилась слишком уютной, слишком интимной. Марион поспешила перевести разговор в более безопасное русло:

– Вы сказали, что вас привели сюда две причины. Какая вторая?

Он на мгновение задумался, помедлил, затем кивнул, радуясь, как и она, возможности сменить тему.

– В следующий четверг, – сказал он, – моя бабушка устраиваете Прайори домашнюю вечеринку. Вы и ваши сестры приглашены.

– Домашнюю вечеринку?

– Она называет ее «сельский праздник». Это скорее ярмарка. – Хитрая улыбка тронула его губы. – Не могу сказать, что бабушка не воспользуется возможностью посмотреть на вас, но не это является целью данного события. Это одна из ежегодных традиций Лонгбери. Народу там будет полно, поэтому вполне возможно, что мы с вами увидимся лишь мельком.

Ну что ж, «сельский праздник» – звучит достаточно безобидно, и если там будет много народу, она сможет затеряться в толпе и остаться незамеченной. Может, ей удастся избежать и герцогини.

И Брэнда.

– Спасибо, – сказала она. – Мы придем.

Он внимательно посмотрел на нее поверх края стакана и допил бренди. В его голосе появились резкие нотки.

– Улыбнитесь, Марион.

Когда он встал и направился к двери, она пошла следом за ним.

– Брэнд, – окликнула она его, – ради Бога, что на вас нашло?

Он открыл дверь и вышел на крыльцо, Марион вышла вместе с ним.

– Брэнд, что случилось?

Он обернулся с ледяным выражением лица.

– Кого вы избегаете – меня или мою семью? Марион покачала головой:

– Я просто не хочу, чтобы люди подумали, что между нами что-то есть.

– Господи помилуй, Марион, неужели вы думаете, что каждый мужчина, который уделяет вам немного внимания, имеет на вас виды?

Она раздраженно выдохнула:

– Ничего подобного я не думаю!

– Вы думаете, что если я один раз вас поцеловал, то хочу жениться? Так, Марион? В свое время я целовал десятки женщин, и ни разу у меня не возникало желания предложить руку и сердце.

Услышав про десятки женщин, которых он целовал, она стиснула зубы.

– Да я бы не вышла за вас, будь вы даже последним мужчиной на земле. – Определенно она могла бы придумать что-нибудь получше этой избитой фразы. – Речь не об этом. Я не хочу быть объектом сплетен. – Она запуталась. – Мне нужно думать о своей репутации.

Похоже, ее слова привели его в ярость. Он схватил ее за подбородок и повернул лицом к свету уличного фонаря.

– Вы считаете, что я недостаточно хорош для графской дочки? – Он слегка встряхнул ее. – Так, Марион? Несмотря на все ваши слова, вы слишком горды, чтобы опуститься до уровня герцогского ублюдка?

Она чувствовала его ярость в каждой резкой линии тела. Он был не прав. Она не хотела, чтобы он думал о ней самое плохое.

Взяв себя в руки, Марион проговорила голосом, который сама не узнала:

– Мне очень жаль. Не знаю, что сказать. Он опустил руку.

– Спокойной ночи, леди Марион.

Леди Марион. Она поморщилась, услышав это официальное обращение. В его устах оно прозвучало как оскорбление. Это безнадежно. Она не может позволить ему думать, что считает его ниже себя.

Марион дотронулась до его рукава, но он стряхнул ее руку. В следующую секунду он уже шагал по тропинке. Марион стояла на крыльце до тех пор, пока он не растворился в ночи.

Глава 9

Сельский праздник был открыт для всех без исключения. Для сельских жителей предлагались всевозможные виды развлечений: танцовщики, менестрели, жонглеры и акробаты; конные состязания на южном выгоне и блины в шатре – на восточном. Возле десятинного амбара монахов, сохранившегося почти невредимым, слуги зажаривали целых свиней и баранов на вертелах, а в амбаре другие слуги расставляли обильное угощение. Особые гости были приглашены в Прайори на поздний ужин с шампанским.

Марион одевалась на праздник с особой тщательностью: красивое муслиновое платье с вышитыми подолом и лифом, соломенная шляпка с зелеными лентами и в качестве уступки непредсказуемой английской погоде – крепкие туфли и зонтик.

На празднике время от времени она мельком видела Брэнда. Лишь легким поклоном дав знать, что заметил ее присутствие, он ни разу не взглянул в ее сторону, хотя они не виделись несколько дней. По словам миссис Ладлоу, Брэнд очень много работал, собирая голоса в поддержку партии среди сельских избирателей. Тем временем лорд Денисон, считавший политику бессмысленным вздором, дал тягу в Брайтон, чтобы выразить свое почтение принцу-регенту. Марион гадала, присоединится ли Брэнд к Эшу, когда закончится празднество.

Эмили вовсю кокетничала и смеялась с какими-то молодыми людьми своего возраста, в то время как неразлучные подружки, Феба и Флора, записались в ученицы к цыганам в надежде научиться предсказывать судьбу.

Марион тоже не оставалась одна. Мисс Каттер, компаньонка герцогини, либо прониклась к ней симпатией, либо ускользнула из-под надзора, чтобы насладиться несколькими мгновениями свободы. Она была большой любительницей поболтать, и Марион никак не могла уследить за ходом ее мыслей, до тех пор пока в поле зрения не появился Брэнд. Вот тогда-то мисс Каттер полностью завладела вниманием Марион, вполне последовательно поведав ей о прелестных дамах, которые одна за другой прогуливались с ним об руку.

– Миссис Чандос, – сказала мисс Каттер на ухо Марион. – Она уже давненько заглядывается на него.

Они находились на южном выгоне, где шли конные соревнования. Наездник совершил серию прыжков, и когда он успешно добрался до финиша, толпа разразилась бурными аплодисментами.

Глаза Марион следили за Брэндом и изящной блондинкой.

– Полагаю, она вдова? Мисс Каттер захихикала.

– Богатая вдова, – поведала она. – Она унаследовала два состояния – отца и покойного мужа. Как вы понимаете, в поклонниках недостатка нет, но пока она не убедится, что Брэнд для нее потерян, она не оставит надежды. Знаете, моя дорогая, вам следовало бы объявить о своей помолвке и положить конец страданиям бедняжки.

Единственным ответом Марион на жеманный взгляд мисс Каттер была неопределенная улыбка.

Миссис Чандос надолго не задержалась. Ее увел прочь высокий говорливый джентльмен, который не принимал «нет» в качестве ответа. Ее место заняла мисс Лейси, рыжеволосая красотка с роскошной фигурой и милой улыбкой. Интересно, подумала Марион, естьли у нее веснушки? Мисс Берд, еще одна блондинка, была хрупкой и изящной; мисс Стед – пышногрудой, и так далее.

Последний наездник ожидал сигнала к старту: Эндрю, герцог Шелбурн. Юноша, еще совсем мальчик, он сидел верхом на коне с уверенностью бывалого всадника. Лошадь и юноша представляли собой захватывающее зрелище. Оба темные, оба породистые.

Эндрю слегка повернул голову. Марион проследила за направлением его взгляда. Он смотрел на Брэнда. Когда Брэнд, заметив это, слегка кивнул, молодой человек быстро отвернулся. Улыбки на его лице не было.

– Хорош, правда? – сказала мисс Каттер. – Эндрю, я имею в виду. Через год-два будет покорителем сердец. А пока Брэнд держит его в ежовых рукавицах. – Она вздохнула. – Полагаю, он не хочет, чтобы мальчик стал похож на их отца. Тот был повесой. Но в те времена все молодые люди были такими.

Марион задумалась. Этот обмен взглядами между юным герцогом и Брэндом весьма красноречив. Эндрю явно бунтует, но тем не менее нуждается в одобрении Брэнда. Она вздохнула, подумав о себе и сестрах. Быть опекуном совсем не просто.

Флажок опустился, и Эндрю легким галопом направил лошадь к первому барьеру. Он взял его легко, как и следующий, затем заставил коня перескочить через водный барьер, пришпорил и без усилий перелетел через самые высокие ворота. К тому времени, когда Эндрю закончил скаковой круг, все зрители были на ногах.

Когда аплодисменты стихли, ее милость вдовствующая герцогиня вышла вперед, тяжело опираясь на свою трость, чтобы вручить ленты. С ней были леди Теодора и темноволосый джентльмен, который двигался с непринужденной грацией. Никто не удивился, когда голубая лента была вручена Эндрю.