Шотландские тайны - Торнтон Элизабет. Страница 7

— Эх! Надо было мне проткнуть этого мерзавца штыком! Ведь я же вполне мог это сделать! — заявил Макгрегор.

— Это когда же? — рассеянно спросил юноша. Он только вполуха слушал сердитого молодого горца, который подошел к нему, чтобы проверить, хорошо ли привязаны стоящие тут же лошади.

— При Ватерлоо, — пояснил горец. — Прости меня, господи, но он казался таким смелым, таким отчаянным… Ну прямо настоящий Рендал! И я готов был идти за ним хоть в рай, хоть в ад! — Макгрегор покачал головой и, наверное, добавил бы что-нибудь еще, но вдруг заметил, как на ресницах у юноши что-то заблестело. А ресницы эти были длинными, густыми и загибались вверх, как у девушки.

— Так ты, значит, из клана Гордона? — полюбопытствовал Макгрегор, пристально разглядывая паренька.

— Да.

Юноша облизнул губы.

— У Рендала был двоюродный брат по имени Дэвид, — дрогнувшим голосом сказал он. — Дэвид Рендал… Он погиб при Ватерлоо. Ты не знаешь, как это случилось?

«А у мальчишки-то еще молоко на губах не обсохло. Совсем ребенок», — с удивлением подумал Макгрегор. Раньше он считал, что парень куда старше.

— Он спасал Рендала. Я видел это собственными глазами, — мрачно изрек горец.

— И что же ты видел? — взволнованно спросил паренек.

— Ну… он повернул назад и выхватил Рендала прямо из-под сабли француза-кавалериста. Дэвид был смелым солдатом. Послушай, сколько тебе лет?

Юноша сразу насторожился.

— Сколько надо! — резко ответил он и ехидно поинтересовался: — А много ли тебе самому?

— Мне-то? Восемнадцать, — сказал Макгрегор, широко улыбаясь. — Возраст — в самый раз! Это тебе может подтвердить множество красоток по всей Шотландии. А ты-то имел дело хоть с одной?

Глаза юноши гневно блеснули, и он повернулся, чтобы проверить подпругу у своей лошади.

На широкое плечо Макгрегора опустилась тяжелая рука.

— Перестань приставать к парню, — пророкотал Тод Кромби. Он был помощником Дарока и в его отсутствие руководил этим маленьким отрядом.

— Парню? — недовольно переспросил Макгрегор. — Да он еще совсем ребенок! От горшка два вершка — а туда же! Ему еще за материну юбку держаться! Готов поклясться, что он ни одну девчонку не…

— Хватит! — рявкнул Кромби и схватил Макгрегора за горло. — Придержи свой дурацкий язык или дождешься, что Дарок самолично растолкует тебе, когда стоит открывать рот, а когда и не стоит.

Макгрегор был горд, самолюбив и не сомневался в том, что по крайней мере раза в три сильнее Тода Кромби, самого пожилого среди них. Но слова старика так изумили парня, что он не разъярился и не отшвырнул Тода в сторону. Просто подумал, что есть, видно, в молодом Гордоне что-то такое, чего он, Макгрегор, понять не в силах. Он очень мало знал об этом мальчишке, поскольку совсем недавно вернулся с войны. Но одно было совершенно ясно: Дарок и его помощник берегли сопляка как зеницу ока.

Отбросив руку Кромби, Макгрегор потер шею и упрямо продолжил:

— Послушай, вместо того, чтобы делать из парня неженку, нам бы надо окрестить его да превратить в настоящего мужчину.

— Это как же? — воскликнул молодой Гордон, сжимая кулаки. Юноша явно готов был полезть в драку.

Макгрегор снисходительно улыбнулся.

— Сопливый щенок, — насмешливо бросил он. — Да просто уложить тебя с девушкой. Когда я в следующий раз поеду в Баллатер, то возьму тебя с собой. Или тебе не нравятся девушки?

— Почему же, конечно, нравятся, — пробормотал юноша, и все вокруг расхохотались.

— Тихо! — цыкнул Тод Кромби.

Все подняли головы и услышали приглушенный стук копыт. Потом негромкий голос произнес пароль (это был девиз клана Гордонов), и Дарок, уже не таясь, с шумом спустился по склону холма и спрыгнул с лошади.

Даже в неверном свете осенних сумерек внешность этого человека поражала окружающих. Молодой, породистый, отважный… Все, кому приходилось с ним встречаться, сразу же испытывали на себе огромную притягательную силу его личности. Любой клан почел бы за честь иметь такого вождя, но, к сожалению, титул этот передавался только по наследству, а Дуглас Гордон из Дарока принадлежал к одной из младших ветвей большого клана Гордонов. Он владел лесами и полями, но никогда не смог бы стать вождем.

— Парни, поднимайтесь — и за дело, — распорядился он, — вы знаете, с чего начать. — Его взгляд перебегал с одного лица на другое, пока не остановился на мальчишке. — А тебе придется поскучать здесь. Надо же кому-то присмотреть за лошадьми, — сказал Дарок и, не обращая внимания на протесты юноши, повел своих людей вверх по склону холма.

А в то же самое время Ренд, следуя за огнями собственного экипажа, подъезжал на своем могучем гнедом коне к Фирдарскому мосту. Молодой человек был рад вырваться из тесноты кареты и немного размяться, хотя это и означало, что ему придется ехать бок о бок с отрядом кавалеристов из гарнизона в Бреймаре.

Их командир остановил Ренда в шести милях к востоку от деревни и сообщил, что они выехали на поиски контрабандистов. Движущийся в сумерках одинокий экипаж показался им крайне подозрительным. Ренд объяснил бравому служаке, что собирался провести ночь-другую в Инвери, но получил письмо от своего управляющего, в котором тот настоятельно просил его не откладывать своего приезда. И поскольку завтра — воскресенье, а в этот праздничный день в Шотландии запрещено ездить по королевским дорогам, то он, лорд Рендал, решил отправиться в путь незамедлительно.

Ренд так и не понял, поверили ему или нет. Но зато он получил отряд кавалеристов, который должен был проводить его до дверей его собственного дома. Что ж… Ренда это вполне устраивало. Одинокий экипаж, движущийся в темноте, мог показаться бандитам легкой добычей, грозный же вид английских солдат явно остудит самые горячие головы.

Дорога из Перта была длинной, но вовсе не скучной. Надо быть совсем уж злобным брюзгой, чтобы не залюбоваться шотландским Хайлендом. И что бы там ни говорили о Шотландии — а сам Ренд мог о ней много чего сказать, — но край этот был одним из самых прекрасных в мире. Поросшие вереском склоны холмов, заснеженные горные вершины, дремучие леса во всем великолепии осеннего убранства, реки и озера с водой такой кристальной чистоты, что виден каждый голыш на каменистом дне, — все эти места от Дункельда через ущелье до самого Бреймара… Да тот, кто не был здесь, никогда и не поверит, что есть на свете такая красота. Ренд назвал бы ее первозданной — в самом лучшем смысле слова. Здесь почти не ощущалось присутствия человека — и это шло Хайленду лишь на пользу.

Конечно, и погода была великолепной, что тоже радовало Ренда. Если бы шел дождь, то все вокруг выглядело бы совершенно иначе. Когда в Шотландии заряжали дожди, надо было срочно укладывать чемоданы и переезжать в Англию или строить ковчег. Так Ренд пошутил в присутствии своего доброго друга и радушного хозяина, Джона Мюррея из Инвери, у которого собирался остановиться на несколько дней; однако острота Ренда не вызвала у Джона ни тени улыбки. Трудно разговаривать с этими шотландцами. У них совершенно нет чувства юмора. Очень уж они суровы. Это шотландское слово, но Ренд прекрасно понимал, что оно означает. С шотландцами все было бы в порядке, если бы только они относились к себе чуть менее серьезно и умели бы чуть больше наслаждаться жизнью.

Тут мысли Ренда перескочили на другое. Дэвид. Сейчас, когда было уже слишком поздно, Ренд горько сожалел, что не успел узнать своего двоюродного брата получше. Вернувшись в Англию после Ватерлоо, Ренд нанес визит отцу Дэвида, надеясь получить ответы на некоторые свои вопросы. Но молодой человек приехал слишком рано. Старик был убит горем. И Ренду пришлось уйти, так и не услышав о кузене ничего такого, чего он не знал бы раньше. Черт возьми, Ренд ненавидел всякие соболезнования! Это просто пустая трата времени! Глупость! Чушь!

Но теперь с этим покончено. И Ренд вовсе не собирается сочувствовать той девушке, хотя она, разумеется, тоже оплакивает Дэвида. Она была как-то связана с ним. А Ренд дал Дэвиду слово позаботиться о ней. Вот только Ренд был совсем не уверен в том, что ему ясно, к чему его тогда подталкивал Дэвид. С тех пор Ренд сотни раз обдумывал их последний разговор и перебирал в памяти слова, которые Дэвид произнес в палатке накануне битвы. Девушка. Шотландия. Нет, Ренд не понимал, что все это значит. Ему было известно лишь одно: Дэвид хотел, чтобы он, Ренд, приехал сюда. Что ж… Возможно, пока ему и не надо знать больше.