Неодолимое влечение - Торп Кей. Страница 18

Расположенный посреди собственного участка земли на берегу озера Нордас, дом Брюланнов поднимался двумя высокими этажами к зеленой желобчатой черепичной крыше и приветливо сиял выкрашенными в белый цвет дощатыми стенами. Это был традиционный норвежский дом как внутри, так и снаружи. Сверкающие деревянные полы были устланы разноцветными ковриками. Стены просторного и уютного холла украшали яркие картины и пестрые ковры ручной работы.

Их встретила женщина далеко за пятьдесят, с седыми волосами, аккуратно разделенными на прямой пробор и заплетенными в две косы, уложенные колечками на ушах. Терье представил ее как Берту Густавсен, домоправительницу. Она немного говорила по-английски и сдержанно встретила попытки Кирстен говорить по-норвежски.

Руне Брюланна они нашли сидевшим у камина в большой, удобно обставленной гостиной. Он несколько усох по сравнению с тем, каким, видимо, был в молодости, и морщины густо покрывали лицо, делая его похожим на карту. Но восьмидесятилетний старик еще полностью владел всеми своими чувствами. Кирстен поняла это, когда почувствовала на себе взгляд выцветших голубых глаз после того, как Терье закончил объяснение, кто она такая. В этом взгляде не было теплоты.

Кирстен собрала все силы, чтобы вложить искренность в единственную фразу, которую произнесла по-норвежски. Руне лишь безучастно смотрел на нее, как бы говоря, что, мол, сама можешь видеть, как я к тебе отношусь. Затем отвернулся и сосредоточил свое внимание на языках пламени в камине.

— Я отведу вас в вашу комнату, — бросил Терье, даже не пытаясь извиниться за нелюбезность деда. — Мы обедаем в шесть. По вашим традициям рано, но…

— Приехав в Рим, живешь по-итальянски, — закончила она фразу. — Я с удовольствием приспособлю свои привычки к новым условиям. В какое время возвращается ваш отец?

— Когда приезжает.

Она замедлила шаг у начала лестницы, пытаясь овладеть собой.

— Разве и вправду необходимо так обращаться со мной? Ведь ваш отец пригласил меня.

— Вы не дали ему другого выбора, — услышала она ледяной ответ.

— Неправда, я очень хотела остаться в отеле. Вы отменили мой заказ на номер. Вам должно быть известно, что я сняла номер на девять ночей.

— Прекрасно понимая, что в это время года не будет проблем со сдачей номера другому постояльцу.

Кирстен беспомощно взглянула на него в поисках хотя бы крохотной трещины в его броне. Эта враждебность возникла с самой первой встречи. Нет, с первого взгляда. Она и теперь еще мысленно видела прищуренные оценивающие глаза. А тогда он даже не знал, кто она такая.

Терье повернулся к ней спиной и начал подниматься по лестнице. Ей ничего не оставалось, как следовать за ним. Обставленная мебелью из скандинавской сосны и украшенная темно-синими коврами комната, которую он показал ей, находилась в дальней части дома.

— Ванная, которой вы будете пользоваться, за соседней дверью. — Он положил ее чемодан на мягкую скамеечку, стоявшую в ногах двуспальной кровати. — И это, пожалуй, все. Правда, в конце коридора есть сауна.

— Я и не ожидала условий, как в отеле, — заверила его Кирстен. — Это очаровательная комната, спасибо.

Она подошла к окну, откуда открывался вид на газон и деревья, сквозь которые поблескивало озеро. На горизонте высились горы. Как мирно и красиво, подумала она.

— Моя бабушка тоже жила в этом доме? — спросила Кирстен.

— Этот дом не старый, — возразил Терье. — Его построили тридцать лет назад, но точно таким же, каким был прежний.

— Что вы знаете о ней? — Кирстен обернулась к нему, не позволяя себе реагировать на враждебность его взгляда.

— Кроме того, что она убежала с английским моряком, не очень много, — признался он. — Руне мог бы рассказать больше, но сомневаюсь, чтобы вам удалось убедить его вспоминать о ней, даже если бы вы говорили по-норвежски. Вы же видели его реакцию, когда я пытался объяснить, кто вы.

— По-вашему, его отношение справедливо?

— Он старый человек с устоявшимися взглядами. — Терье пожал широкими плечами.

— И он не единственный, — вздохнула Кирстен. — Кого я напоминаю вам, Терье?

— Что дает вам повод думать, что вы кого-то мне напоминаете? — На мгновение у него заходили желваки.

— Ваше отношение ко мне с того самого момента, как мы встретились.

— Вы имеете в виду, что я не сумел вести себя так, как вы ожидали? — Губы его сложились в почти жестокую усмешку.

— Ничего я не ожидала, — запротестовала она. — Пока вы не бросили свой рюкзак чуть ли не на ноги мне, я даже и не замечала вас! — Она с усилием понизила голос, осознав, что почти кричит. — Не сомневаюсь, что в вашем положении вы привыкли к тому, что женщины сами вешаются вам на шею. Но мне вы безразличны, независимо от того, с бородойвы или без бороды!

— В самом деле? — тихо спросил он.

Она не стала отступать, когда он шагнул к ней, или бороться, когда он привлек ее к себе. Вместо этого она попыталась остаться пассивной, почувствовав требовательное давление губ, обхвативших ее рот. Но все ее существо требовало ответа на его призыв. У нее не хватило сил сопротивляться. Желание, которое он возбуждал в ней, полностью подчинило разум.

Кирстен почувствовала, как он изменился, когда она ответила на его страстный поцелуй. Он крепче прижал ее к себе, рот стал нежнее, скорее, ищущим, чем нетерпеливо-жадным, но все еще требовательным и властным. Она слышала биение его сердца, прижатого к ее груди, ощущала жар его мускулистого тела.

Она не протестовала, когда он подхватил ее под колени и поднял. Казалось, так естественно быть с ним, позволить ему нести себя, лежать на постели придавленной тяжестью его тела и отвечать на поцелуи его жадного рта. Пальцы невольно погрузились в гущу его волос, наслаждаясь их струящейся мягкостью. Ноздри вдыхали его мужской запах. Волна чувственности захлестнула ее, и ей казалось, что всю жизнь она ждала этого единственного мужчину.

Неожиданным движением он вдруг резко приподнялся и встал, на секунду оставив Кирстен в полной неподвижности от потрясения, прежде чем понимание случившегося, словно пощечина, поразило ее.