Рыжеволосая искусительница - Торп Кей. Страница 12

Рот его превратился в источник бесконечного наслаждения. Шелковистое скольжение его языка вызывало волны трепета, пронизывающего ее снова и снова. Она отвечала со все возрастающей чувственностью, забыв о людях вокруг них, забыв обо всем, кроме настоящего мгновения.

И только переставшая звучать музыка вернула ее на землю. Они были не единственными в этом зале, доставлявшими себе удовольствие таким образом, но, несмотря на это, Керри чувствовала себя извращенкой.

Если хочешь, чтобы твоя кампания продлилась хоть немного дольше, тебе лучше сохранять дистанцию между вами, уныло сказала она себе. Он явно уничтожал ее интуицию.

— Сколько сейчас времени? — спросила она.

— Половина первого, — ответил Ли, взглянув на часы. — Если ты думаешь о том, чтобы уехать, тебе лучше забыть об этом. На улице настоящий буран.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— И сколько же времени прошло с тех пор, как он начался? — спросила она.

— Час или около того, — пожал плечами Ли. — И видимость совсем ничтожная.

— Если ты знал об этом, почему, черт возьми, ничего не сказал? — возмутилась она.

— Потому что, когда я это обнаружил, снегопад был уже слишком сильным, чтобы можно было безопасно ехать.

Опять зазвучала музыка, но Керри не обратила на нее внимания.

— Не может быть, чтобы все было так плохо! — воскликнула она.

Они все еще стояли посреди зала, привлекая к себе любопытные взгляды танцующих. Ли повернул ее лицом к окнам, подвел к ближайшему и отдернул тяжелую гардину — перед ними предстал непроницаемо белый мир.

Из-за общего шума в зале поднимающийся ветер не производил сильного впечатления, но с тем, как снег бился в стекло, нельзя было не считаться.

Керри поняла, что нет никакой возможности выбраться отсюда этой ночью.

— Удовлетворена? — спросил Ли.

— Вынуждена, — неохотно уступила она. — Но все эти люди…

— Не беспокойся. — Ли опустил гардину. — Тут полно свободных кроватей, если тебе понадобится.

— Я не слишком устала, — сказала она, сделав вид, что не понимает его. Его улыбка действовала на нервы.

— В таком случае можно опять танцевать.

— Чего мне действительно хочется, так это выпить, — заявила она, не желая опять оказаться слишком близко к нему. — Шампанского, — добавила она опрометчиво, — если только осталось.

— Было бы удивительно, если бы не осталось. Краны Уинстера никогда не высыхают в эти дни.

Как и предполагалось, шампанского было вполне достаточно, когда они пришли в бар. Ли налил себе тоже, объясняя, что ему не придется вести машину в течение ближайших нескольких часов.

Предстоит длинная ночь, размышляла Керри, ощущая быстро ставшее знакомым покалывание, когда, передавая ей бокал, он коснулся ее пальцев. Ей очень понадобится трезвая голова.

Что бы ни творилось снаружи, казалось, никого это не занимало. Керри старалась весь следующий час веселиться со всеми остальными гостями, но обнаружила, что это становится все более и более утомительно.

Ли не выказывал никаких признаков усталости. Керри наблюдала, как он расточал свое обаяние одной из женщин, которая не скрывала своей заинтересованности. Если он думает возбудить ее ревность, показывая интерес к другим, то он ошибается. Она чувствует только презрение.

— Вам налить еще? — спросил стоящий рядом мужчина, указывая на ее полупустой бокал.

— Спасибо, мне достаточно.

— Хотелось бы, чтобы моя жена знала, когда ей достаточно, — сухо заметил он.

— Если она будет посылать такие решительные сигналы, она сгорит!

Но это явно не односторонний обмен, подумала Керри, увидев промелькнувшую по лицу Ли улыбку, когда он поймал пальцы женщины, кокетливо пробегавшие по его груди. Он ее всячески поощряет.

У нее возникло желание обдать его холодом, когда он вернулся к ней некоторое время спустя, но это предполагало бы, что ей не все равно.

— Прости, — прошептал он. — Мойра имеет обыкновение увлекаться, когда переберет. Музыканты все еще играют, если тебе опять хочется танцевать.

— Почему бы нет? — легко сказала она, решив не показывать обиды. — Ночь еще только началась!

Но как только он обнял ее, она тут же пожалела о своем порыве.

— Ты опять напрягаешься, — заметил он, глядя на нее сверху. — Чего ты боишься?

— Ничего, — возразила она. — Я просто… устала, вероятно.

От усталости она, наоборот, скорее бы расслабилась, но он промолчал.

— Ты в любой момент можешь отправиться в кровать, — предложил он без особого нажима. — У Ренаты всегда есть одна или две комнаты, приготовленные для тех, кто не может долго участвовать в подобных праздниках. Если это то, чего ты хочешь.

— Я не против приклонить где-нибудь голову на пару часов.

— Ну так давай найдем тебе такое место, — сказал он.

Он не сделал попытки найти ни Филипа, ни Ренату, а пошел прямо вверх по лестнице. Керри шла с ним нерешительно, размышляя, будет ли он готов к ее молчаливому отпору, когда обнаружит его. И попытается ли сделать что-то, к чему она была готова, но не так, как он ожидал. Определенно нет!

Комната, которую он выбрал, была в середине коридора, ведущего на открытую галерею, — просторная комната с прекрасной мебелью и убранством, занавеси уже задернуты, двуспальная кровать приготовлена.

— Лучше запереть дверь, чтобы тебя не побеспокоил кто-нибудь еще, нуждающийся в отдыхе, — посоветовал Ли.

Сам он остановился у порога. Керри оглянулась на него нерешительно. Пиджак был распахнут, рубашка — ослепительно белая, ни намека на напряжение. Гибкий, как пантера, и вдвойне более опасный, подумала она, почувствовав, как ее сердце начинает выбивать дробь в груди, когда она встретила все понимающий взгляд серых глаз.

Она хотела его раньше и хочет его сейчас — от этого не уйти. Она хочет, чтобы он сжал ее своими руками, хочет почувствовать его рот на своем, его руки, ласкающие ее тело. Чистое вожделение и стыд, но она ничего не может поделать с этим.

Вот он шагнул осторожно, вошел в комнату, закрыл за собой дверь, с решительным щелчком повернул ключ в замке. Сейчас самое время сказать «нет», но слово не выговаривалось. Она просто стояла, а он подходил к ней. Глаза ее потемнели, во рту пересохло, сердце глухо стучало.

— Я хотел этого весь вечер, — сказал Ли, ловко вынимая шпильки, держащие ее волосы, и позволяя волосам упасть в беспорядке на плечи. Он погрузил свои пальцы в мерцающую гущу волос и, лаская нежными движениями мочки ушей, приподнял ее лицо. Глаза его тоже потемнели, и только маленькие огоньки мерцали в их глубине. Она чувствовала, как одна за другой волны дрожи прокатились по ее телу, как колени превратились в желе.

Все сомнения, прятавшиеся в дальних уголках ее разума, испарились, как туман, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Губы Керри сами собой открылись, язык ее сплетался с его языком. Жар, вырывавшийся изнутри, заставлял Керри все сильнее вздрагивать.

Она обвила шею Ли руками, придвигая его ближе, прижимаясь к твердой груди с почти мазохистским страстным желанием быть еще ближе — испытывая трепет перед его силой, его напряженными мускулами, всей его мужественностью.

Он легко расстегнул длинную молнию на спинке платья. Ничем не придерживаемая ткань соскользнула с плеч Керри, и платье упало к ее ногам.

Все, что на ней осталось, — это кружевной лифчик, трусики и тонкие чулки, но она уже слишком далеко зашла, чтобы чувствовать смущение. Он коснулся холодными руками ее обнаженных грудей, но пламя загорелось внутри, когда его пальцы обхватили их и стали ласкать, вызывая безумные ощущения.

Подняв Керри на руки, он отнес ее к кровати и положил поверх покрывал. Прикроватные лампы янтарного оттенка окрасили ее кожу в золотистый цвет. Он встал перед ней на колени и медленно провел руками от грудей до талии, потом по изгибу бедер — с такой страстью во взгляде, что не оставалось никаких сомнений в его желании.