Легенда о нефритовом соколе-2: Путь воина - Торстон Роберт. Страница 17

9

Над кабиной «Вурдалака» Джоанны нависла толстая ветка. Время от времени сильный порыв ветра наклонял ее ниже, и листьями она задевала обзорный иллюминатор.

Поставить «Вурдалака» на ноги было делом нелегким, но Джоанне с помощью Кочевника все-таки удалось этого добиться. Однако робот явно не был в состоянии боеготовности. Неясным оставался и вопрос, сможет ли Джоанна заставить его пройти большое расстояние без настоящего ремонта.

Джоанну очень раздражала необходимость выполнять прямые обязанности Кочевника, поскольку тот был все-таки ранен. Она заставила функционировать электрогидравлический сервомотор; еще больше времени потребовали починка бедренного привода и проверка боекомплекта. Она радовалась, что робот так мало поврежден, но ничего удивительного в этом не было. Машины Клана Кречета являлись лучшими во всей обитаемой Вселенной. По крайней мере, так думали воины Клана.

Джоанна выбралась наружу и окинула БМР придирчивым взглядом. Боевые отметины, которых было множество, сразу бросались в глаза. Хотя техники и заменяли после битвы изуродованные части брони, всегда оставались обожженные пятна, а местами даже вмятины. Замена всей брони обычно не практиковалась: на место безнадежно поврежденных частей ставили новые, а все, что можно было починить, чинили. Традиция Клана предписывала держать всех роботов в образцовом порядке, но на деле, как всегда, люди руководствовались соображениями экономии — особенно при техническом ремонте. В соответствии с этим все части, которые могли быть починены, следовало восстановить и оставить на роботе.

Воины никогда не драили свои машины до блеска. При виде такой сверкающей громадины захватывало дыхание — но и только: ничего нельзя было сказать о ее боевой эффективности. Хотя и считалось, что водители роботов должны быть надменными и необщительными, особая заносчивость тоже не поощрялась, поскольку не способствовала гармонии в бою. Где-то в Предании имелась баллада о гордом воине, обреченном на поражение, тогда как хитрый и практичный воин побеждал. Вся жизнь сравнивалась в поэме со Спором Благородных, а из всех качеств, которыми человек мог обладать, гордость называлась самым пустым и дорогостоящим. В финале Спора в качестве наилучшей, самой экономной Заявки оставались ум, умение и преданность. Если хотя бы одним из этих качеств жертвовали, поражение было неизбежно.

— Скрип в верхнем вращающемся сочленении мне не нравится. Там что-то не в порядке, — сообщил Кочевник, сидевший на здоровенном корне, вывороченном из земли недавним взрывом.

— Как ты можешь что-то определить по звукам?

— Звуки — ключ к неисправностям.

— Так ты говоришь, что вращающееся сочленение неисправно?

— Может, да, а может — нет. Я просто слышу звук, которого не должно быть.

Так как их медицинское снаряжение было утеряно при падении, Джоанна соорудила для руки Кочевника импровизированную поддерживающую повязку. Разорвав старую униформу, хранившуюся в кабине робота, она также туго забинтовала технику запястье. Он заявил, что чувствует себя лучше, и предложил сделать работу сам. Очевидно, он в первый раз видел, чтобы кому-либо так не нравилось его занятие. Но гораздо хуже работы казалась Джоанне необходимость выполнять указания Кочевника. Это было так унизительно!

— Ну, что я должна делать с вращающимся сочленением?

— Ничего. У вас нет к нему доступа. Необходимо соответствующее оборудование.

— Тогда зачем ты мне об этом вообще сказал?

— Я надеялся, что это встревожит вас.

— Что ж, ты добился своего. Нужно ли еще что-нибудь чинить?

— Да, и очень много. Но с этими инструментами мы больше ничего не сделаем.

— Тогда сейчас самое время забраться в кабину и запустить старину «Тора».

«Тором» Джоанна называла своего боевого робота. Вообще-то обычно воины Клана не давали имен машинам. Говорили, что этот обычай принят во Внутренней Сфере. Кочевник понял, что Джоанна назвала своего боевого робота в честь их прежнего общего начальника — командира Сокольничих Тер Рошаха. Однако для него осталось неясным, зачем понадобилось ей напоминание об этом раздражительном, чрезмерно придирчивом воине. Кочевник чувствовал, что в использовании этого имени заключена какая-то месть со стороны Джоанны. Или, может быть, какая-нибудь странная извращенность — он точно не знал.

— Мой вам совет — ложитесь и поспите немного. А потом уж куда-нибудь отправляйтесь, — сказал он. — Неизвестно, где мы находимся. К тому же быстро темнеет. Никогда еще я не видел ночи чернее, чем в этих джунглях. Мы можем легко заблудиться. Возможно, кто-нибудь попытается связаться с нами. Есть по крайней мере одна открытая частота в...

— Ты хочешь сказать, что мы нуждаемся в помощи, воут?

— Ну, в общем, ут. Неизвестно...

— Сейчас идет бой за генетическое наследие Каэля Першоу, и мы, как ты помнишь, включены в состав защитных сил. То, что мы будем прохлаждаться здесь, не принесет Першоу никакой пользы.

— А принесет ли ему пользу наше бесцельное блуждание по джунглям?

Некоторое время Джоанна сердито смотрела на Кочевника. Затем устало вытерла рукой лоб.

— Я полагаю, ты прав, Кочевник. Конечно, я чувствовала бы себя в бою гораздо лучше, но небольшой отдых возможен.

Она села, прислонила голову к правой «ноге» боевого робота, поудобней вытянула уставшие ноги и моментально уснула. Кочевник пожалел, что у него искалечены руки: иначе он мог бы залезть в кабину машины и принести одеяло, чтоб укрыть капитана. Наступала ночь, и холод пробирал до костей.

Скептически оглядев голую сырую землю вокруг робота. Кочевник проковылял шагов двадцать к тесно росшей группе деревьев. Он осторожно улегся в нишу, образованную двумя большими корнями. Каждое движение руки вызывало резкую дергающую боль в запястье. Когда боль немного утихла, Кочевник также провалился в сон. Ему снилось, что он все падает и падает в черную бездну.

Его разбудил шум, поднятый железными великанами, которых он видел во сне. Опытный техник сразу и безошибочно определил, что это боевые роботы. Как первобытные животные, они сокрушали все, что попадало им под ноги. Было почти совсем темно, лишь тонкие полоски лунного света пробивались сквозь переплетения джунглей. Портативный фонарь Джоанна, очевидно, потушила.

Она была уже на ногах и прислушивалась.

— Я собираюсь прогреть двигатель «Тора», — крикнула она, вступив в полоску лунного света; затем, не ожидая ответа, кинулась к роботу.

— Подождите, — завопил Кочевник ей вслед, но Джоанна не оглянулась. — Я не могу сдвинуться, — добавил техник слабо. Как-то неудачно повернувшись во сне, он застрял между корнями.

Джоанна уже забралась на мостик. «Тор» стоял в тени, но все равно можно было различить огромные неуклюжие очертания «Вурдалака». Он был еще чернее ночи. Кочевник увидел, как слегка дернулись гигантские «руки», услышал, как заработала машина, почувствовал, как содрогнулась земля, — это передалась вибрация из самого сердца робота — термоядерного двигателя. Боевой робот можно привести в движение очень быстро, но сумеет ли Джоанна это сделать?

В довершение ко всем треволнениям Кочевник почувствовал, как задрожала земля от шагов других роботов. Кажется, они шли прямо на него. Еще мгновение — и это можно будет сказать точно.

К какому бы Клану ни принадлежали водители этих боевых роботов и что бы они потом ни решили с ним сделать. Кочевник понял, что попал в идиотскую переделку. Он так застрял между корней, что не имело значения, на чьей стороне эти воины — ведь они его все равно не заметят!

Он обернулся в ту сторону, откуда раздавался шум. И одновременно услышал, как что-то хрустнуло под «ногой» робота Джоанны. Было ясно, что капитан поворачивает «Тора» лицом к приближающимся чужакам.

Шум усиливался, и наконец из леса, пригнув два дерева почти до земли, показался «Разрушитель». Его водитель, очевидно, не замечал ни Кочевника, ни робота Джоанны. «Разрушитель» продолжал спокойно двигаться вперед — казалось, он просто вышел на прогулку. Деревья, среди корней которых застрял Кочевник, он должен был миновать, но вдруг остановился в нескольких метрах от техника, по всей видимости изучая территорию. Неожиданно направление движения робота изменилось: вероятно, водитель обнаружил «Тора».