На острие меча - Тотис Андраш. Страница 21

Но Кадзе ничуть не обрадовался. Он был настолько занят, что не принял Дэмуру и даже не удосужился передать через секретаршу, когда старый сыщик сможет снова зайти. А он-то, Дэмура, вырядился, как на праздник, в лучший свой костюм и почти неношеные черные парадные ботинки. Он учтиво поблагодарил секретаршу, не пожалевшую уделить ему несколько минут, извинился за беспокойство и отбыл. Погода стояла слишком холодная, чтобы сидеть в сквере. Вдобавок пошел дождь; крупные, холодные капли медленно стекали по лицу. Дэмура раскрыл зонт и побрел куда глаза глядят. Вот бы сейчас ему попалась девушка, которая вчера под дождем сидела в сквере!… Как славно было бы посидеть вместе и помолчать. А может, наоборот, они разговорились бы, и девушка призналась бы ему, кого она ждет, а Дэмура не постеснялся бы сказать ей, что намерен отказаться от поручения Кадзе. Он ведь теперь не состоит на полицейской службе и не обязан выполнять приказы. Не обязан подвергать свою жизнь опасности, даже не зная, чего ради он нарывается на неприятности, не обязан на старости лет сражаться с безвестными гангстерами. И уж подавно не обязан сносить оскорбления, когда начальник отдела по расследованию убийств не удосуживается принять своего самого преданного сотрудника.

Девушка непременно поняла бы его, поделись с ней Дэмура своими переживаниями за последние полгода. Поняла бы, каково человеку на склоне лет, оглянувшись на прожитую жизнь, честно признаться перед самим собой: у него никогда не было права выбора. Ему не приходилось искать себе места в жизни, поскольку это место всегда ему указывали другие… Подобные мысли совершенно несвойственны японскому складу ума, Дэмура и сам удивлялся, как они могли прийти ему в голову, ну а уж поделиться ими с кем-то, хотя бы и с женой, и вовсе было недопустимо.

Разумеется, вчерашней девушки не было ни на одной из скамеек сквера. Прохожие второпях ненароком задевали неспешно бредущего старого сыщика. Дождь покапал-покапал и перестал, люди складывали зонтики, и лишь наиболее рассеянные по-прежнему держали их раскрытыми над головой. Дэмура с облегчением опустил руку. Зонт был тяжелый, с кованой ручкой, необычно изогнутой, и годился не только для защиты от дождя.

Прогулочным шагом Дэмура направился к Очаномидзу, разглядывая по пути встречные лавчонки, на долгое время застрял у витрины магазина, торгующего телевизорами. По одной программе показывали кикбоксинг: мощной комплекции атлет вел поединок с мускулистым негром в боксерских перчатках и защитных крагах на ногах. Негр явно надеялся на быстроту и гибкость ног, он атаковал внезапными, быстрыми подсечками и пинками с разворота и при этом не забывал обрабатывать противника кулаками. Вольник перекидывал негра через себя, брал его в замок и гнул в поясе, чтобы удобнее было снизу лупить его пяткой. Наверняка ход и условия борьбы были оговорены заранее, видно было, что атаки проводятся поочередно, чтобы каждому из противников удалось козырнуть хитроумной комбинацией приемов. Но независимо от того, существовал предварительный сговор или нет, оба борца были по-своему сильны и выносливы.

Дэмура не стал дожидаться исхода поединка: любопытствующие зрители загородили ему экран, а проталкиваться вперед не стоило труда. Он зашагал дальше по улице к станции метро, спустился по лестнице, купил билет, втиснулся в красный вагон и сел на освободившееся место, поставив зонт между колен. Поездка заняла минут двадцать с лишним, но, добравшись до нужной станции, Дэмура по-прежнему не в состоянии был объяснить самому себе, что именно привело его сейчас в Икебукуро.

Господин Кадзе действительно был очень занят. К восьми явился на службу, провел с сотрудниками отдела обычное оперативное совещание, а в девять надел пиджак, причесался и отбыл из кабинета. В подземном переходе, соединяющем оба здания, было холодновато, и Кадзе ускорил шаги. Еще более низкая температура держалась в прозекторской. К приходу Кадзе вокруг бренных останков Ямаоки в почтительной тишине застыло человек десять, словно сия значительная персона, при жизни всегда сопровождаемая эскортом, и после смерти требовала к себе должного внимания. Здесь находился секретарь Ямаоки; рядом с ним стоял невысокий человек в очках — Кадзе узнал адвоката, с которым ему несколько раз доводилось встречаться. Кадзе не счел нужным поинтересоваться, есть ли у них разрешение присутствовать при вскрытии. Наверняка такое разрешение имеется, к тому же выдано каким-нибудь высокопоставленным лицом. Здесь же находились старший патологоанатом префектуры и два его сотрудника — этих Кадзе хорошо знал. Трое молодых людей, державшихся обособленной группой и на почтительном отдалении, были, по всей вероятности, практикантами.

Старший патологоанатом бросил взгляд на Кадзе, и тот едва заметно кивнул. Накануне они беседовали по телефону, и Кадзе пояснил врачу, что он хотел бы выяснить. Вскрытие должно установить, какое из телесных повреждений нанесено раньше: разрез, вспоровший брюшину, или удар мечом, отсекший голову от туловища. Именно поэтому и необходимо было выждать трое суток. За этот срок скопления крови в тканях образуют более четкую картину, что и позволит дать ответ на столь существенный вопрос.

Кадзе не интересовали действия патологоанатома, он наблюдал за окружением Ямаоки. Адвокат побледнел, покрылся испариной и, делая глубокие вдохи, пытался побороть подступавшую тошноту. Взгляд секретаря безостановочно метался, перебегая с Кадзе на ассистентов, с ведущего вскрытие врача на жалкую груду мяса, все более теряющую сходство с бывшим промышленным магнатом, с близкого к обмороку адвоката вновь на Кадзе. «С чего бы это вдруг все они сюда пожаловали?» — задавался вопросом Кадзе. Возможно, клану Ямаоки показалась подозрительной трехдневная отсрочка вскрытия. А может, они проконсультировались со своим доверенным патологоанатомом и теперь в курсе дела. Тогда, выходит, они сообразили, что полиция склоняется к версии об убийстве. Если убийство подстроили члены семьи (что почти немыслимо для традиционного японского клана, однако там, где на карту поставлены столь огромное состояние и практически неограниченная власть, возможно всякое), то в таком случае им необходимо знать, к какому заключению пришел Кадзе и какие контрмеры следует предпринять. Ну а если родичи Ямаоки невиновны, они сделают все возможное, чтобы, опередив полицию, схватить убийцу и свершить над ним самосуд.