На острие меча - Тотис Андраш. Страница 66

— Вероятно, сейчас мне следовало бы изощряться в иносказаниях, чтобы изложить суть дела, ради которого мы с вами встретились.

Кадзе выслушал это вступление с каменным лицом. Юмор никогда не относился к числу его сильных сторон. Полицейский догадывался, что сейчас, вероятно, нужно бы рассмеяться, но не был в этом уверен.

— Мы повели бы долгий разговор о том о сем; о нынешней жизни, о падении нравов, о насилии, о росте преступности. Тут мне самое время было бы упомянуть недавний взрыв катера во время регаты, а вы, Кадзе-сан, поделились бы со мной кое-какой информацией. Разумеется, о разглашении служебных тайн не может быть и речи, просто вы мимоходом упомянете некоторые подробности, какие обычно становятся известны родственникам или друзьям полицейских… Отчего бы и мне не войти, в круг посвященных?

«Вот как надо решать подобные вопросы», — не без уважения подумал Кадзе. Ему было ясно, куда гнет Адзума: действовать по правилам и все же не совсем. Главарь мафии не хочет или не может уклониться от традиционного правила вежливости, предписывающего после долгой подготовки обиняками высказать свою цель. Но и проводить эту долгую подготовку ему неохота. Кадзе не торопился ему помочь; сидел с непроницаемым видом, словно не понимая, о чем идет речь. По лицу Адзумы на миг промелькнула тень растерянности.

— Если бы вы, Кадзе-сан, согласились принять условия игры, то могли бы, к примеру, сказать мне, уж не подозревает ли полиция в причастности к катастрофе кого-либо из лиц моего окружения?

«Будь по-твоему», — решил Кадзе. Ведь, в конце концов, ради этого сам он сюда и явился.

— Аракава, — коротко бросил он.

— Прямо не верится! — Адзума грустно покачал головой. — Кто бы мог подумать! Порядочный, умный человек, обучался за границей… Один из лучших наших экспертов по вопросам экономики.

Кадзе принял правила игры. Придется взять на себя какую-то долю неприятностей.

— Да, знаете ли, все это ужасно! — он осуждающе тряхнул головой. — Вот ведь вроде бы приличные люди, а на какие чудовищные поступки способны! Поистине чужая душа — потемки.

— Вы уверены, что это он?…

— Да.

Адзума помолчал, внимательно разглядывая татами, словно циновка и служила предметом обсуждения.

— Но доказать не можете, — произнес он наконец.

Кадзе улыбнулся и пожал плечами. Все шло гораздо легче, нежели он предполагал. Разговор напоминал корректный деловой торг, когда обе стороны заранее знают, на какие уступки они могут пойти, знают это о себе и о другом; когда условия отвечают интересам обеих сторон и торг ведется лишь для проформы. Оба партнера осторожничают, тщательно подбирают слова, внимательнейшим образом, как во время поединка на мечах, следят за реакцией друг друга, но при этом отдают себе отчет, что все это не всерьез. Доказать мы не можем, признал Кадзе молчаливым пожатием плеч. Будь у нас улики, и этот ваш хваленый «эксперт» находился бы в камере, а я не рассиживался бы здесь. Но и тебе известно, на что способна полиция, если уж ей вздумается копнуть поглубже, иначе и ты бы сейчас не торчал тут.

— Пожалуй, все же лучше изъясняться в открытую. — Адзума посмотрел Кадзе прямо в глаза, и тот ответил таким же прямым взглядом.

Кадзе видел перед собой солидного бизнесмена с наметившимся брюшком. Пожилого человека в костюме простого покроя, в очках в золотой оправе и со слегка отечными глазами. Один из влиятельнейших людей Японии, такие не снисходят до беседы с полицейским служакой вроде него. Но, с другой стороны, это вожак бандитов, предводитель гангстерской шайки, с которым уважающий себя полицейский не сядет за один стол.

— Возможно, вы правы, — ответил Кадзе.

— Допустим, Аракава чистосердечно признается в содеянном. Как бы вы отнеслись к такому варианту?

— Я оценил бы ваше содействие, Адзума-сан, если бы вам удалось это уладить.

— Но вы согласитесь, полагаю, что Аракава действовал на свой страх и риск. Наша фирма не имеет никакого отношения к совершенным им злодеяниям.

— Согласен, — ответил Кадзе без колебаний. Адзума предлагает корректную сделку. Полиция получит непосредственного убийцу, а взамен прекратит копать глубже и совать нос в дела клана Адзумы. Ликвидировать мафию полиции не под силу, но неприятности доставить она может, и Адзума это прекрасно понимает.

Адзума с довольным видом потянулся к коньячной бутылке и уверенным, натренированным движением наполнил рюмки. Кадзе вспомнилось, что всесильный главарь клана в молодости несколько месяцев прослужил официантом. Вокруг стояла тишина. Дождь кончился, и Кадзе, поворачивая голову к окну, видел лишь непроглядную тьму. Похоже, весь дом, весь город вокруг погрузился в сон, и лишь они двое в мягком круге света бодрствовали, чтобы прийти к обоюдному согласию и рюмкой коньяка скрепить договор.

— Ваше здоровье, — сказал якудза.

— Ваше здоровье, — откликнулся Кадзе, и на сей раз, когда рюмки их сблизились, он постарался держать свою ниже.

Дэмура проснулся позже обычного. Он с трудом выбрался из сонного забытья, как пловец, нырнувший на непривычно большую глубину. Его не разбудил утренний шум: похоже, биологические часы, встроенные в организм за долгие годы службы, сейчас не сработали. Видимо, внешние звуки и раздражители не достигли тех глубинных пластов, куда он погрузился ночью. Сознание возвращалось медленно, постепенно, и Дэмура лежал на татами, чувствуя себя измученным, как после трудного дня. В квартире царила тишина, из кухни не доносилось отголосков утренних хлопот жены. Должно быть, уже очень поздно. Не открывая глаз, Дэмура медленно просунул руки под затылок и на несколько сантиметров поднял вытянутые ноги над татами. Брюшные мышцы напряглись, отчего к Дэмуре стало возвращаться хорошее самочувствие. Сначала он какое-то время медленно и ритмично дышал, затем мысленно проделал ряд разминочных упражнений, не забывая о ритмичных вдохах и выдохах. Затем, уперев пятки в пол, Дэмура сделал мостик. По-прежнему болел бок, ушибленный во время идиотского прыжка с поезда. Откинувшись на постель, Дэмура погрузился в размышления. Незачем было соскакивать на ходу. Минут через пять-десять поезд прибыл бы на остановку, а уж в крайнем случае ничто не мешало рвануть стоп-кран. Как же он мог до такой степени потерять голову?