Убийство в четыре хода - Тотис Андраш. Страница 11

Сжалившись, Альбер отбил мяч.

– Нашел что-нибудь стоящее?

– У Фонтэна есть младшая сестра.

– Ну и что? Или она тоже террористка?

– Нет, – торжествующе отрезал Бришо. – Она шахматистка.

– Любопытно, – буркнул Лелак.

– Любопытно, – эхом отозвался Шарль. – Но это еще не все. Она входит во французскую сборную и в данный момент играет в соседнем зале.

Шарль усмехнулся с таким довольным видом, словно все это было его заслугой.

Альбер окаменел. Его сковал страх, как всякий раз при воспоминании о пальбе на улице Бенуа. Затем страх отпустил, сменившись стыдом, и Альбер рассердился на себя, на Шарля, на всех и вся.

– Ну и что?! Ведь это не сам бандит, а всего лишь его сестра. Или ты считаешь, Фонтэн сунется сюда понаблюдать за игрой?

– Нет, – Бришо казался слегка обиженным. – Просто я подумал, что стоит взглянуть на эту пташку.

– И как она тебе показалась?

– Не товар. Так себе, недоразвитый садовый гномик. Не за что подержаться. Разве что ухватить ее за тощую шею и не отпускать, покуда не скажет, где скрывается ее братец.

– Думаешь, она знает?

– Черта с два! – Шарль допил коньяк до последней капли и выжидательно уставился на Альбера. – А ты что здесь делаешь?

– Я хочу повидать одного шахматиста, его зовут Марсо.

В зале Марсо не было. Адвокатишка тоже куда-то пропал. Альбер обратился к первому попавшемуся мужчине в форменном облачении и с эмблемой турнира. Тот вытащил из кармана блокнот, черкнул что-то, затем вырвал листок и сунул Альберу. Когда мужчина отошел, Альбер взглянул на бумажку. Похоже было, что в руках у него автограф какой-то знаменитости. Лелак огляделся по сторонам. В нескольких метрах поодаль стояли его давешние знакомцы по буфету, уставясь на него неподвижным взглядом рептилий. Молодой человек с повязкой на рукаве поспешил ему на выручку.

– Вы кого-то ищете, мосье?

– Одного шахматиста. Его зовут Марсо.

– Он уже закончил партию и, по-видимому, отдыхает.

– Я из полиции, инспектор Лелак. – Он не стал показывать удостоверение, пусть понервничают его приятели по буфету. Молодой человек и без того поверил ему. Достав из кармана записную книжку, полистал ее.

– Он занимает номер 504, мосье.

Альбер прошел к лифту. Нажал кнопку, и стал ждать. Раздался тихий, мелодичный звон, и дверца открылась, но Альбер и не подумал входить. По бокам от него на стену упали две тени. Он оглянулся: оба типа вплотную, со скучающим видом, сунув руки в карманы, стояли позади. Если это действительно полицейские, они ничего с ним не сделают. Он повернул к лестнице и стал подниматься ровным, широким шагом, переступая через ступеньку, а после первого же лестничного пролета припустился во всю прыть. Он не ошибся в своих расчетах: снизу доносилось тяжелое дыхание и поскрипывание двух пар кожаных ботинок. У третьего этажа преследователи отстали. Альбер остановился, делая вид, будто устал, и с шумом втягивал в себя воздух. Дождавшись, пока сыщики отдышались, он лениво потрусил, заманивая их, а затем перешел на бег. Возможно, парни они крутые, но кондиция у обоих похуже, чем у него, – это факт. До десятого этажа ему пришлось еще дважды останавливаться, поджидая преследователей, зато потом к лифту он рванул, как к финишной ленточке, чтобы сохранить необходимое преимущество. Теперь он сам был на пределе и судорожно хватал воздух ртом. На глазах у изумленной уборщицы он проделал несколько дыхательных упражнений, отмечая, как выравнивается пульс.

Лифт поднялся пустой. Альбер вошел, но придержал дверцу, не давая ей закрыться, пока не показались оба преследователя. Теперь они выглядели усталыми, старыми людьми, и Альбер едва не пожалел их. Он спустился в холл, снова прошел к лестнице и занял выжидательную позицию. Перехватив любопытствующий взгляд Шарля, он знаком показал ему, что все в порядке. Шарль махнул в ответ и направился было к нему, но Альбер показал ему растопыренную пятерню и ткнул в сторону лифта. Бришо кивнул головой.

Затем из лифта вышла неразлучная пара. Немного отдышаться бегуны успели, но вид у них был по-прежнему жалкий. Они поплелись было к креслам в холле, и тут увидели ухмыляющегося Альбера. На сей раз одурачить их не удалось. Один зашагал прямо к Лелаку, другой вошел в лифт. Поднимется до десятого и пойдет вниз пешком, а его напарник тем временем будет гнаться за Альбером по лестнице. Сообразительные ребята!

Лелак одним махом взлетел на пятый этаж. Шарль уже ждал его. Стрелки-указатели возле лифта помогали сориентироваться в расположении номеров. 504-й находился в поперечном отсеке коридора. Было очень тихо. Уборка на этаже уже была закончена, не слышалось гудения пылесоса, из номеров не доносились голоса. Здесь живут только шахматисты, а они сейчас внизу.

На стук в дверь никто не ответил. Альбер готов был повернуть обратно и думал лишь о том, как бы избежать встречи со своими новоявленными приятелями. Шарль оказался настойчивее. Он нажал на ручку, и дверь отворилась.

Комната выглядела в точности так, как в рекламном проспекте, только на фотографии казалась чуть больше. Двуспальная кровать, стол, две изогнутые деревянные конструкции для сидения – гибрид между креслом и стулом, тумбочка, телевизор в углу. В маленькой прихожей справа – встроенный шкаф, слева – дверь в ванную комнату. Вероятно, похоже выглядят и все остальные номера отеля… Разве что за одним исключением: в остальных, вероятно, нет трупов.

Сидящий на стуле мужчина был мертв. Оба инспектора достаточно долго служили в полиции, чтобы определить это с первого взгляда. Шарль плечом захлопнул за собой дверь, и коллеги, не двигаясь с места, огляделись но сторонам. В комнате царил порядок. Постель заправлена безукоризненно, как это умеют делать лишь горничные в отелях, аккуратно свернутая пижама лежит подле подушки. На столе шахматная доска с несколькими фигурами – жалкими остатками бывшего горделивого строя; остальные фигуры попадали, когда мертвый мужчина ткнулся головой в стол. Руки его безвольно свисали к полу, и видимо, эта особенность позы убедительнее всего свидетельствовала, что человек мертв, а не дремлет, уронив голову на стол. От всей фигуры его веяло не просто смертью, но какой-то безнадежностью, подавленностью. Покойник, уткнувшийся в игральную доску, и сам напоминал шахматную фигуру – побитую противником и брошенную за ненадобностью.

– Его ты искал?

Альбер пожал плечами.

– Если это Марсо, то – да.

– Жди меня здесь. Я пойду звонить.

В номере тоже был телефон, но они не хотели проходить в глубь комнаты. Как знать, не осталось ли следов на полу, волос, невидимых невооруженным глазом комочков земли или пыли, которую не мог занести сюда Марсо (если, конечно, мертвый человек и есть Марсо), нитки, выдернутые из свитера, словом, любой улики, подтверждающей, что в номере побывал кто-то посторонний. Если такие улики отыщутся, значит, Марсо убит. А если нет… Чертовщина какая-то! Да разве можно поверить, будто шахматист способен наложить на себя руки из-за одного проигрыша?

Альбер еще раз внимательно обшарил взглядом комнату. На тумбочке у постели стопка книг: детективный роман, теория шахматных дебютов, под ними еще две книги, названия которых не разглядеть от двери. Фотография. Снимок молодой девушки. Альбер не удержался, решив подойти поближе. Осторожно снял ботинки, сделал по возможности широкий шаг и наклонился к тумбочке. Девушка была не просто красивой. Эпитет «красивая» в применении к ней звучал примерно так, как если бы сказать о «роллс-ройсе», что это хорошая штука. В ее красоте было нечто щемящее, повергающее в грусть, невольно наводящее на мысль: как жаль, что с годами она пройдет! Девичье лицо было загадочным и трепетно-прелестным, Альбер взял фотографию в руки и перевернул ее тыльной стороной. На обороте не было ни надписи, ни даты. Девушка могла бы доводиться Марсо, скажем, сестрой. Однако Альбер был уверен, что она ему не сестра. А человек, который близок с такой девушкой, попросту не может покончить с собой. Во всяком случае, не из-за проигранной шахматной партии.