Ключ к тайне - Триз Джефри. Страница 41

– В этом нет нужды… вовсе нет нужды, – весело сказал Рыжий. – К чему это, когда рядом у дороги есть такая прекрасная, уютная яма?

Наступила напряженная тишина, и я видел, что остальные избегают смотреть нам в лицо.

– Что может быть лучше? – продолжал Рыжий и снова потрогал раненое плечо. В его бычьих глазках зажглись злые огоньки. – Мы похороним мальчишек так, что у них и волос с головы не упадет. Их почти и пальцем тронуть не придется. Так, легкий толчок, будто вы шутите с приятелем… и все в порядке. То есть, я хочу сказать, с ними все в порядке. Никакого шума, никаких вопросов, никаких расследований… Что же касается лошадок, то, если кто-нибудь спросит, мы скажем, что они заблудились в горах и мы забрали их, так как считали, что с владельцами приключилась беда.

Он умел убеждать, этот Рыжий! Он был прирожденным вожаком и скоро склонил товарищей принять его план.

Я было раскрыл рот, готовый умолять их, надавать им тысячу обещаний, хотел сказать, что Кит – девочка, но она бросила на меня предостерегающий взгляд, и я понял, что она запрещает мне открывать ее тайну. После этого нам оставалось лишь молча молить о чуде.

– Пошли! – сказал Рыжий. – Ты, Джек, иди вперед да смотри в оба, а то в самый неподходящий момент нам могут повстречаться бродячие торговцы.

Они подождали несколько минут, а затем повели нас вслед за Джеком. Рыжий держал в обеих руках поводья. Другие двое шли сзади, заставляя нас следовать за лошадьми.

– Не надо было поворачивать назад, – прошептал я.

– А что мне оставалось делать? – спросила Кит и добавила: – Как ты думаешь… это… будет очень мучительно?

Я пытался подбодрить ее. Потом она рассказывала, что я уговаривал ее с таким уверенным видом, точно в овраги меня кидали на протяжении всех лет школьной жизни.

Я болтал не переставая. Болтовня помогала: она не давала думать.

Захватчики держали нас так крепко, что мы еле двигались. Я помню каждый кустик, попадавшийся на нашем коротком пути. Я и сейчас вижу гладкие, блестящие бока чалого, равномерно покачивавшиеся, когда он переступал ногами. Я вижу, как рассекает воздух густой конский хвост, как ритмично двигаются его стройные ноги. Я вижу орла, который величественно парит в серо-стальном небе.

– Посмотри, – говорю я, – видишь, орел?

– Да, – отвечает Кит.

Мы не можем себе представить, что наша жизнь кончена, что кругом ничто уже не имеет для нас значения.

Я помню, что из травы выступали какие-то глыбы камня, которым ветер и дождь придали причудливые очертания. Это означало, что мы находимся ярдах в ста от расселины. Еще один холмик – и потом вниз, в пропасть…

И в эту самую минуту шедший впереди человек, которого звали Джеком, вдруг повернулся и побежал обратно к нам. На бегу он что-то кричал Рыжему. Мы ничего не могли видеть, загороженные крупами лошадей, но его слова отчетливо долетали до нас.

– Послушай-ка, кто-то едет! Целая ватага на лошадях!

– Близко? – спросил Рыжий.

– Вон там и скачут быстро. Живей! Бежим, пока не поздно.

– На коней! Спасайся кто может! – крикнул Рыжий, вскарабкавшись на кобылу.

Он дернул поводья и направил лошадь в поле. Джек вскочил на чалого и поскакал вслед за ним. Наши конвойные, увидев, что их бросили, отпустили нас и в панике кинулись за своими товарищами.

– Какое счастье! – тихо проговорила Кит. – Нас спасло чудо.

Издалека доносились слабые крики: «Стой!» Мы слышали выстрелы и свист пуль. Затем и неизвестные спасители подъехали ближе, раздался стук копыт.

Радость наша мгновенно испарилась.

– Смотри, – простонал я, когда на линии горизонта появился первый всадник, – это сэр Филипп!

Глава двадцать третья

Грозные знамена

Он даже не взглянул в нашу сторону. Внимание его было целиком устремлено на каменистую тропу и фигуры беглецов, которые исчезали вдали, делаясь все меньше и меньше.

Всадники пронеслись совсем близко от нас. Сэр Филипп обернулся и крикнул через плечо:

– Они не похожи на мальчишек!

– Лошади безусловно те, сэр! – ответил ехавший рядом.

Это был грум мистера Армтуэйта, я узнал его. Самого мистера Армтуэйта, по-видимому, среди всадников не было. Он, наверное, был слишком стар для такой бешеной скачки через всю страну.

Мы смотрели им вслед, пока они не исчезли за крутым склоном горы.

Я схватил Кит за руку:

– Скорей! Им не поймать этих скотов, но погоня их порядком подзадержит. Бежим, пока есть время.

Мы пробежали мимо того места, где нас поймали в ловушку, достигли перекрестка и повернули направо по тропинке.

– Надо отыскать надежное убежище, – предложил я. – Скоро мы спустимся в долину. Может быть, там есть лес.

– Что же нам делать? – простонала Кит. – Ни денег, ни еды, ни лошадей – ничего! Что теперь делать?

– Не знаю. Успокойся. Хорошо еще, что мы не лежим на дне оврага. Если удастся увильнуть от сэра Филиппа, то можно считать, что сегодня удачный день.

– Что же тогда называется неудачей? – фыркнула Кит.

Когда я потом вспомнил об этом, мне ни разу не показалось, что нам просто «не повезло». Ограбили нас не случайно: этот план был придуман Рыжим после того, как он побывал в гостинице и узнал, что на конюшне стоят дорогие лошади, которых завтра будут перегонять через перевал. Боюсь, что и появление сэра Филиппа, ехавшего по нашим следам, тоже не было случайностью: имея деньги, чтобы нанимать свежих лошадей, и язык, чтобы расспрашивать встречных, он рано или поздно должен был напасть на наш след. Наше счастье, что он появился в эту минуту. Вот уж никак не воображал, что мы будем обязаны жизнью сэру Филиппу Мортону! Хотел бы я видеть выражение его лица, если бы он узнал, что опоздай он всего на пять минут, то без всяких хлопот отделался бы от нас и от разглашения опасных сведений, которыми мы располагали!

Дорога круто пошла вниз, и перед нашим взором открылось ущелье. По обе стороны его вздымались горы, зеленые там, где их покрывала низкая трава, и серые в тех места, где виднелась обнаженная глина.

Это было одно из тех известняковых ущелий, в которых убежищем может служить лишь скала или пещера. В траве, напоминающей бархат, негде было спрятаться и пчеле. Если не считать отдельных кустов терновника, кругом не росло ни деревца. Здесь, в верхней части ущелья, не было даже пробивавшегося сквозь камни ручья. Вода бежала под землей, журчала в рытвинах и подземных пещерах, чтобы на много миль ниже выбежать на белый свет большой рекой. И выбраться из этого ущелья было нелегко, так как по обе стороны поднимались, как островерхие крыши, горы, на которых изредка попадались каменистые террасы или обрывы, только затруднявшие передвижение.

Нам оставалось одно: бежать, бежать немедля и попытаться выбраться отсюда прежде, чем нас настигнет сэр Филипп. Он знает, что мы недалеко ушли: он расспросил в «Тюке шерсти», разузнал у шахты «Моя дева», и я не надеялся, что он долго будет идти по ложному следу. У нас есть не более получаса в запасе. Каждую минуту можно ждать, когда эхо от топота копыт начнет гулять по скалам.

– Ой! – простонала Кит. – У меня колет в боку.

– Стань на колени и прижмись подбородком к ногам.

– О-ох! Правда, стало легче. Вот уже совсем прошло.

Мы побежали дальше. Ущелье начало расширяться. Казалось, вот-вот откроется большая долина. В нескольких милях впереди замаячили новые холмы, на склонах которых мелькала дорога, располагались фермы и службы – крошечные коробочки из серого камня, окаймленные елями в защиту от ветра. Внизу, на самом дне этой большой долины, лежали, вероятно, по берегам реки, дубовые леса.

– Держись! – подбадривал я Кит. – Еще одна миля, и все будет в порядке.

Только бы добраться до леса! Там мы можем не бояться сэра Филиппа. Ни о чем другом я не мечтал в эти минуты. Я не задумывался над тем, что будет с нами потом. С меня хватало и этой заботы.

Наконец тропинку, по которой мы так долго бежали, пересекла удобная дорога. Мы инстинктивно повернули налево, вниз с горы. Впереди расстилалась широкая долина, а в полумиле от нас дорога исчезала в сумраке леса. Хорошо, что поблизости не было жилья. Мы не хотели, чтобы нас заметили.