Русалка для интимных встреч - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 37
— Я это к тому, что надо заранее поставить перед собой цель и идти к ней, — вдруг заявил Гога. — И я верю, что у меня все получится… Будущее за молодыми!
— А нам что тогда делать? — спросил Григорий Будрыс, ласково и с сожалением глядя на Гогу, словно уже складывая в голове план детоубийства. — Эх, молодежь…
— Гликерия Петровна, можно вас на минуточку? — прошептал Истомин.
Мадам Климантович отступила в сторону.
— Уважаемая Гликерия Петровна, я, конечно, не возражаю против присутствия вашего мужа, но будьте любезны оплатить его пребывание в студии…
— Юлий Платонович, да вы с ума спятили! — вспыхнула почтенная мадам. — Он же не участвует, так сказать, в процессе… Он чисто символически присутствует!
— Еще как участвует! — упорствовал Истомин. — Он уже несколько раз в обсуждении участвовал! Я засекал — один раз даже речь произнес. На целых пять минут — помните, когда мы на прошлом занятии рассказ Пятаковой обсуждали!
Супруг Климантович скромно стоял в стороне, прижав лапки к груди, и загадочно улыбался.
— Это не считается! — возмутилась Гликерия Петровна. — Дуся, ты в курсе, что тут творится? Просто возмутительно…
Валя слышала беседу мэтра со слушательницей из комнаты, где была служебная раздевалка.
— Страсти-то какие! — прошептала Наталья, забегая туда. — Кстати, полки так и не починили, будем завтра вызывать нового слесаря. Этот действительно самый настоящий питекантроп! Леонарда Яковлевна даже валерьянку принялась пить… А ты куда пропала?
— Да так, в конференц-зал заглянула, — призналась Валя.
— Опять? Не понимаю, что там может быть интересного… — пожала плечами Наталья. — Ладно, я побежала — мне тут один тип свидание назначил!
Библиотека располагалась в старинном здании постройки начала девятнадцатого века. Валя посмотрелась в зеркало у камина — у самого настоящего камина, правда, забитого наглухо железным листом, — из-под надвинутого капюшона на нее взглянуло бледное существо с темной прядью выбившихся на лоб волос. Когда-то, очень давно, она считала себя, безусловно, красивой, а теперь вдруг начала сомневаться в этом. «Тридцать четыре года… Нет, я еще молода. Ни морщин, ни седых волос… Я просто устала сегодня!»
Валя перекинула сумочку через плечо, попрощалась с гардеробщицей Ниной Константиновной и вышла во двор. Ничто сейчас не напоминало о сегодняшней весенней капели — было опять холодно, и в темноте мерцал снег, отражая свет фонарей, стоявших вдоль бульвара.
— Как дела, Валя? — вдруг услышала она совсем рядом и невольно вздрогнула. Это был Коваленко в своем пальто нараспашку. Подкрался, точно тать, графоман чертов… — Простите, я вас напугал, кажется…
— Ничего, все в порядке. И дела тоже неплохо идут, — спокойно ответила она.
— Вас подвезти? — спросил он. И это было странно — поскольку Коваленко интересовался, судя по всему, Натальей. Наверное, дежурная вежливость… — Где вы живете, Валя?
— Я живу недалеко. Впрочем, мне сейчас не домой.
— Да? А куда? — спросил Коваленко. Какой настырный! И бесцеремонный…
— Какая разница… — махнула она рукой. — Надо деда навестить. Ему уже почти девяносто.
И зачем она сказала про деда? Вовсе не обязательно докладывать обо всем этому офисному красавчику!
— Я вас и к дедушке могу подвезти! — упорствовал Коваленко. — Садитесь, Валя, мне сейчас, ей-богу, совсем нечего делать!
«О Наталье хочет поговорить! — внезапно догадалась Валя. — Как я сразу не поняла…»
— Хорошо, — немного подумав, сказала она. — На Сокол, пожалуйста…
Герман Коваленко ослепительно улыбнулся.
— Дайте руку, здесь скользко…
— Да, днем все таяло, а теперь подморозило, — согласилась Валя, протянув ему руку. Они сели в машину; хрустя шинами по мерзлому асфальту, автомобиль осторожно двинулся с места.
— Вам нравится ваша работа? — через некоторое время спросил Коваленко. — Ну я не в том смысле, что она плоха…
— Как сказать… — пожала плечами Валя. — Дома сидеть тоже скучно. Я здесь уже лет четырнадцать, с тех пор как вышла замуж.
— Вы замужем? — быстро спросил Коваленко.
— Да, а что?
— Нет, просто… Не все так долго могут состоять в браке. Вы рекордсмен, если можно так выразиться…
— Спасибо за комплимент. Кстати, муж не хотел, чтобы я работала. Но сидеть все время дома… Знаете, он ужасно ревнив! — Валя засмеялась. — Когда я ему сказала, что просто умираю от тоски в четырех стенах, он мне позволил устроиться здесь. Коллектив сплошь из одних женщин!
— А Юлий Платонович? — шутливо напомнил Коваленко.
— Юлий Платонович — лицо приходящее…
— А где работает ваш муж?
— В одной строительной фирме. Это не по его специальности, конечно, но платят там неплохо, — ответила Валя, глядя вперед. Цепочка фонарей впереди сливалась в одну сплошную золотую линию, асфальт был покрыт холодной кашей из снега, и она тяжелыми брызгами летела из-под колес во все стороны.
— Понятно… — задумчиво пробормотал Герман Коваленко.
Они замолчали. Каждый думал о своем. «Дома опять буду поздно… — мелькнуло в голове у Вали. — Ну да ладно — не могу же я бросить деда!»
В полутьме профиль Коваленко казался сделанным из мрамора — голова античного героя, печального и недоступного. От былой его веселости не осталось и следа.
— А дети у вас есть? — вдруг снова спросил он.
— Что? Ах, дети… нет пока. Мы с мужем, знаете ли, решили подождать. Еще ведь не поздно?
— Нет, не поздно, — усмехнулся Коваленко.
— А что это вы, Герман… простите, не знаю вашего отчества, у меня все выпытываете? — спохватилась Валя.
— Обычное любопытство, — пожал он плечами. — Хотите, спросите меня о чем-нибудь.
— Нет, не хочу.
Герман покрутил ручку приемника, поймал какую-то легкую скачущую мелодию — под стать этому то ли зимнему, то ли весеннему дню.
— Вы из-за Натальи появились у нас?
— Что? — вздрогнул он.
— Я говорю, вы из-за Натальи ходите к нам в библиотеку? — терпеливо повторила свой вопрос Валя.
— Какая еще Наталья? — удивился Коваленко. «Точно, стесняется… — мысленно вздохнула Валя. — Просто на удивленье стеснительный! И ведь поначалу даже не догадаешься…»