Русалка для интимных встреч - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 74
— А ты? — спросила Валя.
— А я делал карьеру. Я тогда думал — вот она, цель жизни! Надо прославиться, заработать кучу денег — и вот оно, счастье…
— Гуров к тебе хорошо относился?
— О да. Уж он-то всегда был на моей стороне, когда у нас с Марьяной возникали какие-то конфликты. Он из тех людей, кто, раз сделав выбор, уже больше не меняет его. Надо идти до конца — не раз говорил он. Марьяна его до сих пор боится.
— Он злой? Жестокий?
— Нет, что ты… — засмеялся Ваня. — Он… он сильный. Настолько сильный в моральном плане человек, что порой иногда даже подавляет. По сути, я женился на нем, а не на Марьяне. Он всегда мне нравился и был для меня образцом…
— А… а дети?
— Детей я давно не видел, — Ваня встал и принялся быстро одеваться. — Они мешали Марьяне. То есть, конечно, она любит их, но для нее проще свалить заботы на кого-нибудь другого. Они в Англии, учатся. Мне кажется, Валя, я тоже их потерял. Они больше любят Филиппа Аскольдовича, чем меня.
— Это ужасно… — покачала она головой.
— Нет, это нормально. Я с самого начала должен был догадаться, что в этой жизни никому не нужен, кроме тебя.
— Ванечка…
— Обещай мне, Валя, — вдруг тихо произнес он, беря ее за руки, — что ты не бросишь меня. Скоро мне предстоят, возможно, ужасные дни…
Она задрожала.
— Я никогда тебя не брошу! Я умру вместе с тобой!
— Валя, перестань… Все, больше не будем об этом, я совершенно напрасно нарушил наш договор. Ну что, в путь?
Солнце стояло еще высоко — вечер наступал поздно. В начале июня на Москву обрушилась ужасная жара, и все в городе было подчинено ей — на каждом углу открылись летние кафе, девушки ходили в ярких, легких нарядах, стремясь перещеголять друг друга в их яркости и легкости, отовсюду раздавался смех и веселые голоса.
Ваня с Валей медленно брели вдоль набережной.
— Хорошо-то как… — жмурясь, пробормотал Ваня. — Послушай, Валька, как приятно ничего не делать!
— Ага!
— Послушай, вон причал. Может быть, прокатимся на теплоходе?
Валя была не против — после тех сумасшедших развлечений, которым они предавались последнее время, это было самым мирным.
На палубе ветер трепал Валины волосы.
— Ты красивая, — сказал Ваня, отводя прядь от ее лица. — Я и забыл, какая ты красивая! Ты лучше всех. Я иногда смотрю по сторонам и убеждаюсь, что лучше тебя никого нет.
— А я не смотрю по сторонам, — улыбнулась она. — Я гляжу только на тебя.
— Тебе идет это платье…
Платье было новым — его приобрели во время последнего шоппинга, и оно представляло собой нечто многослойное — с цветами, лентами, защипками, сборками и бахромой, но легкое, зелено-голубого цвета. Вызывающее платье — на грани вульгарности и эпатажа, но вместе с тем романтичное и нежное…
Они прошли на корму и оттуда смотрели на бурлящую позади теплохода воду, над которой стлался дым.
— Тебе не холодно? — спросил Ваня, положив ладонь на ее полуобнаженное плечо.
— Нет, что ты, такая жара… Знаешь, чего мне не хватает?
— Чего? — с интересом спросил он.
— Шляпы. Такой глупой шляпы из рисовой соломки, под которой можно спрятаться от солнца.
— Как у тургеневской девушки?
— О да!.. — засмеялась она, обернулась, а потом зашептала Ване на ухо: — Посмотри, вон тот тип буквально не сводит с нас глаз… Я его уже давно заметила, еще на причале.
Иван проследил за ее взглядом — по лестнице с верхней палубы спускался пожилой одышливый мужчина, вытиравший полотенцем лоб.
— Астахов, вы? — удивился Ваня, но особой радости на лице его не отразилось. — Валя, это один из моих клиентов…
— Иван Андреевич! — взмолился мужчина. — Только не поймите меня превратно… Прошу прощения… Мне в вашей конторе сказали, что вы отбыли в неизвестном направлении и передали все дела Царькову. Но дело в том, что Царьков меня совершенно не устраивает, и вообще… Это ваша супруга? Очень приятно.. Я вас заметил еще на набережной, не сочтите меня навязчивым. Я собираюсь подать кассационную жалобу, и мне очень нужен совет…
— Валя, мы на минуту, — сказал Ваня и отвел мужчину в сторону.
О чем они говорили, Валя не слышала. Слова заглушал шум мотора, да и неинтересно ей было. Больше всего она беспокоилась за Ваню — не стоило ему сейчас заниматься всеми этими судебными делами…
Астахов что-то с жаром говорил Ване, вытирая лоб платком, а Ваня внимательно слушал.
— Ванечка, ты скоро? — крикнула она, досадуя на навязчивого клиента.
— Валя, — Ваня подошел к ней. — Тут такое дело… Мне жаль этого человека, и я не могу бросить его без помощи. Послушай, мне надо с ним поговорить, но потребуется, наверное, часа два-три.
— Ты уверен, что тебе действительно надо всем этим заниматься? — нахмурилась она.
— В последний раз, — сказал он. — Сделаем так: сойдем на следующей остановке, ты пойдешь домой, а мы посидим с Астаховым в каком-нибудь кафе, обсудим все там.
— Хорошо, — кротко произнесла Валя.
«Три часа, — подумала она. — У меня есть три часа…» Она бы ни на минуту не рассталась со своим возлюбленным, но сейчас ей представлялся удобный случай кое-что сделать.
Во-первых, Илья мог быть дома. Да и не один, а с Лидой. Во-вторых, он мог поменять замки — хотя с чего бы это?
Валя вышла из такси и подбежала к подъезду, оглядываясь по сторонам, — менее всего она хотела бы нос к носу столкнуться с мужем. На долгие гудки по домофону никто не ответил. «Его нет… — промелькнула лихорадочная мысль. — Ну да, он же раньше девяти не приходит. Эх, надо рискнуть!» И она, дрожа от страха, достала связку ключей, которую взяла с собой.
С конца апреля она не была здесь — с тех пор, как ушла к деду. Чужое, все чужое, пропитанное многолетней ложью и лицемерием…
В квартире как будто ничего не изменилось. Легкий беспорядок и никакого намека на то, что здесь бывала другая женщина. «А может, Лида с Ильей тоже поселились в каком-нибудь новом месте, подходящем для начала новой жизни? Господи, и чего я так волнуюсь… Даже если он вернется, ну не убьет же он меня, в конце концов! Об этом стоит написать роман — получилась бы неплохая история с закрученным сюжетом…»
Она положила в сумку альбом с фотографиями, кое-какие безделушки, милые сердцу, и ноутбук с дискетами. «Все равно Илья бы их выкинул», — печально подумала она.