Два билета в Вену - Тропинина Ольга. Страница 10

Она стояла на углу, недалеко от станции метро. Наконец мелькнула серебристая иномарка. Лене показалось, это его «вольво», и сердце заколотилось от радости… Но, увы! Автомобиль промчался мимо, а в салоне сидело четверо крепких парней в черной коже и темных очках. Сердце упало и заныло. «Натка права, – с горечью подумала она. – Каждый сверчок должен знать свой шесток. Кто он, и кто я? Сказок не бывает. То же мне, размечталась, навоображала Бог знает что».

– Только бы он приехал, только бы приехал! – тихонько шептала Лена и не спускала взгляда с часиков.

Ровно за минуту до назначенного времени, взвизгнув тормозами, серебристая иномарка лихо подкатила к тротуару, остановившись точно возле Лены. Открывая дверцу, Андрей просто поздоровался с ней, и на его лице появилась та же улыбка, с какой обычно он начинал свою программу. Выбрался из машины, подошел, поцеловал ее руку в перчатке. Краем глаза заметив, что женщина, стоявшая в двух метрах от них, узнала Лиханова и пристально за ними наблюдает, Лена неожиданно для себя небрежно чмокнула его в щеку и бросила: «Привет!»

– Экипаж подан, Прекрасная Елена.

– Все как в кино, – весело защебетала Лена, мигом забыв о всех своих волнениях и тревогах. – Иномарка, дорогие рестораны, громкие театральные премьеры. Боюсь, мне начинает нравиться красивая жизнь.

– Как бы она тебе не надоела слишком быстро.

– Надоела? Мне? – фыркнула Лена, словно в жизни не слышала большей небылицы.

– Утешает лишь одно, что ты не пытаешься просчитать мои недостатки, чтобы использовать это в своих интересах.

– А я и не нашла у тебя ни одного недостатка, – призналась Лена.

– Слава Богу. Я устал от женщин, которые только и упражняются в остроумии, стараясь больнее меня задеть.

– Зачем они это делают? – удивилась Лена.

– Из чувства самозащиты, хотя защищаться им не от кого. Почему-то они сразу решают, что нужно защищаться от меня, и начинают доказывать, что они независимые, умные, самостоятельные и сильные.

– Ничего не понимаю…

– Если женщина бросает вызов мужчине и полем боя выбирает интеллект, то поначалу мужчина играет в поддавки, но стоит его рассердить – и он разгромит женщину, не оставит камня на камне от ее доводов, высмеет ее и унизит, поскольку женщина не может спорить с мужчиной на равных в серьезных вопросах: в философии, религии, политике, истории…

– По-твоему, все женщины дуры?

– Нет, я не это имел в виду. Просто ум женщины по другому устроен, и она умнее мужчины в том, что касается чувств и отношений, в воспитании и даже в искусстве…

– Сомневаюсь. В искусстве успеха всегда добивались мужчины.

– Ну это исторически так сложилось.

– Но если женщина умнее в чувствах, то значит – и в любви?

– Конечно! Именно в любви у большинства женщин безошибочная интуиция: они чувствуют своего мужчину.

– Тогда почему бывает так: женщина чувствует, что это ее мужчина, а он ее отвергает?

– Бывают ведь и собаки с плохим нюхом, а женщины – с плохой интуицией. Но редко.

– Я поняла: ты женоненавистник. Сначала заявил, что все женщины дуры, потом сравнил их с собаками! – Лена казалась обиженной. Она смешно сморщила носик и поджала губки. – И как это я только раньше не догадалась? Воспользовался моей неопытностью.

– Не сердись. В конце концов собака – друг человека.

– А женщина – друг мужчины, – хмыкнула Лена.

– Самый дорогой, нежный и верный друг! – голос его снова стал бархатным и соблазнительным.

– Ой, – вскрикнула Лена, когда огромная псина неизвестной породы промчалась перед машиной.

– Улицы полны неожиданностей, – многозначительно произнес Андрей название популярного фильма.

– Необходима осторожность, – решила не отставать Лена, вспомнив роман Герберта Уэллса.

– Один – один. Приехали! – сообщил он и аккуратно припарковал машину. – Приходилось раньше бывать в этих местах?

– Ага! Здесь недалеко магазин «Меха», где я каждый сезон обновляю свой гардероб!

Он рассмеялся.

– А чего ты так развеселился?

– Ты не так проста…

– …какой должна быть парикмахерша, – закончила за него Лена.

– Да еще из провинции, – добавил он. – Случай почти безнадежный. Ладно, даю тебе последний шанс. Ответь, пожалуйста, на классический вопрос: «С чего начинается театр?»

– С вешалки! – радостно откликнулась Лена.

– С буфета, – поправил ее Андрей и покачал головой. – Да, похоже, случай действительно безнадежный.

И они направили стопы в служебный буфет…

– Если я так буду питаться каждый день, то очень быстро растолстею, – пожаловалась через некоторое время Лена. – Эти два блинчика с икрой явно лишние.

Раздался второй звонок, они чинно вошли в зал, заняли места в третьем ряду. Лена боялась смотреть по сторонам – столько вокруг было знаменитостей, и почти каждый здоровался, а некоторые политики в фойе даже целовались с Лихановым. Что за странный обычай? – недоумевала Лена. Этот поход в театр грозил стать для девушки серьезным испытанием, но, к ее счастью, Андрей не вступал в беседы со знакомыми, уделяя все внимание спутнице. Лене было хорошо и легко, а по его взгляду она понимала, что прическу и костюм выбрала весьма удачно.

Шла пьеса Чехова, поставленная в авангардном стиле.

От Чехова в спектакле почти ничего не осталось. Ни его лиричности, ни нежной снисходительной улыбки над человеческими слабостями! Напротив, режиссер строго наказывал героев за их неумение жить, за мягкотелость, за излишнюю интеллигентность и инфантилизм. «Дело надо делать, господа!» – эта фраза звучала лейтмотивом постановки, и Лене почему-то вспомнился плакат из школьного учебника: «Ты записался добровольцем?!!» Старая барыня причитала, нищий дворянин пил водку и жаловался на жизнь, а смазливая служаночка все норовила раздеться… Но, честно говоря, Лена мало понимала в авангардном искусстве, а потому решила не судить актеров и режиссера.

Ей было приятно чувствовать, что рядом с ней такой удивительный мужчина, а еще приятнее от того, что она часто замечала на себе его внимательный взгляд. Тогда она со сдержанной улыбкой показывала ему глазами на сцену. Он кивал, пытался сосредоточиться на игре актеров, но минут через десять все повторялось. Их гораздо больше занимала эта молчаливая игра, чем происходящее на сцене.

– Ничего нового, подобное я уже видел, по-моему, в Питере, у Володина, – заявил Андрей после первого акта.

Они вышли в фойе.

Вот тут и началось для девушки самое главное испытание. Люди стали подходить к Андрею, делились впечатлениями и свежими новостями из жизни бомонда.

Лена всем приветливо и немного рассеянно улыбалась. Конечно, некоторые подходили лишь за тем, чтобы поближе рассмотреть очередную пассию Лиханова и узнать кто она. Дочка бизнесмена, обещающая фотомодель, актриса, будущая телезвезда? Но он только представлял ее: «Лена», а она в беседу не вступала. Девушка понимала, что вредит себе молчанием, но хоть убей не могла вставить ни одной умной фразы типа: «По-моему, режиссер не довел линию главного героя, а артист такой-то чуть-чуть «пережал» в игре…» Ее успокаивало только то, что Андрея, казалось, ничуть не смущала ее скромность, и когда его знакомые уходили, он как ни в чем не бывало продолжал прерванную беседу. Постепенно она привыкла находиться в центре внимания, к этим сверляще-буравящим взглядам, и когда известный шоумен, поздоровавшись с Лихановым, был представлен девушке, а она ему, то в ответ на комплимент: «Вы прелесть, Леночка», – она мило улыбнулась и просто поблагодарила: «Спасибо, вы тоже ничего». Потом мужчины обсудили свои дела.

– Ну и прекрасно, старик, – похлопал по плечу Андрея знаменитый артист. Подмигнув в Лене, заметил, что у Лиханова отменный вкус и помчался дальше…

– Ага, попались? – громкий женский голос будто ошпарил Лену, а по лицу Андрея пробежала гримаса раздражения. Но он тут же взял себя в руки и на его лице появилось спокойно-доброжелательное выражение. Вызывающе красивая блондинка в блестяще-голубом длинном вечернем платье с глубоким декольте, открывающем половину красивой полной груди, подплыла к ним под руку с молодым мужчиной, чье красивое интеллигентное лицо с аккуратной бородкой и очками в золотой оправе делало его похожим на А.П.Чехова. Позже Лена узнала, что эта женщина всегда старалась приходить на спектакли и концерты с мужчинами, чем-то напоминающими того знаменитого человека, кто был героем вечера. На бенефис Казакова она приглашала оператора, который походил на известного актера, на концерты Поваротти являлась с одним молодым писателем-евреем, которого издалека абсолютно все принимали за великого оперного певца.