Клан быка - Тропов Иван. Страница 32
Из туманного облачка вывалилась медная гарпия. И тут же – лапы еще не коснулись песка! – забила крыльями. Помчалась над самой землей к своим подружкам.
Они уже превратили труп в кровавый фарш пополам с песком, но все топтались на нем. Рвали лапами, стегали крыльями…
Алиса затормозила в последний момент. Плюхнулась на песок, пробежала несколько шагов, судорожно молотя воздух крыльями, с трудом гася скорость.
Пробежала рядом с Лехой, но даже не заметила. Смотрела она только в одно место. Еще молотя крыльями и цепляя песок когтями, чтобы затормозить, но глазами, мыслями, душой – уже там, между подружками. Уже примериваясь, как вклиниться между ними. Как врезать крылом, как бы вцепиться когтями в то, что еще осталось от Куча.
Растолкала их, вырвав место для себя. Но они даже не заметили. Все драли и драли труп, разбрасывая вокруг кровавые ошметки…
Леха шагнул к ним и толкнул Алису плечом. Несильно, но твердо.
– Прекрати.
Алиса не удержалась на ногах, повалилась на песок. Вскинула на Леху глаза – стеклянные, застывшие, дикие. Вскочила, дрожа от напряжения, замахнулась крылом… И замерла.
Ее взгляд очень медленно, но все же прояснялся. Она захлопала глазами, помотала головой… Посмотрела на Леху, словно только что увидела. Медленно огляделась вокруг, как человек, проснувшийся в незнакомом месте…
На подружек, орущих от ярости, топчущих, рвущих, хлещущих…
На то, что осталось от Куча…
На свои лапы, по колено облепленные кусочками сочащегося мяса и кожи. На заляпанные кровью крылья…
Безвольно опустилась на песок, уткнула лицо в колени и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Не могу… Не могу тут больше… – все бормотала она, не поднимая лица от колен.
– Лис, ну не надо…
– Лешка, я тут больше не могу…
И снова затряслась в рыданиях.
Маленькая, хрупкая… В небе, раскрыв крылья, гарпии казались большими и опасными, но вот так вот, на земле, бессильно распластав крылья по песку и безнадежно уткнувшись лицом в коленки…
– Лис, ну…
Леха замолчал, кусая губы. Слова… К чему тут слова?!
До одури хотелось обнять ее, коснуться пальцами щеки, утереть слезы… Хотя бы просто сжать в ладонях ее пальцы… Это куда больше любых слов! Но… Чертова бычья аватара!
Леха скрипнул зубами – от бессильной ярости. Сто раз подохнул бы, лишь бы взамен появились руки! Хотя бы одна, хотя бы на минуту. Все бы отдал!
Хорошо хоть, додумался заглянуть сюда… Леха от души врезал в песок копытом. Идиот! Господи, какой же идиот! Боялся ее разочаровать, видите ли…
– Он что, еще раз приходил сюда? – спросил Леха. Всхлипывая, Алиса подняла лицо. Посмотрела не то удивленно, не то…
– Ну, между этим разом и тем, два дня назад, – смутился Леха. – Еще раз приходил? Да?
Алиса все молчала, глядя на Леху.
– Лис?…
– Он каждый день приходит. Каждый проклятый божий день…
– А… – начал Леха и замолчал. Закрыл пасть, так ничего больше и не сказав.
Отвел взгляд. Уставился на пустыню, на дюны.
– Он всегда приходит. Все две недели, пока я здесь. Каждый день… Девчонки говорят, он всегда сюда ходил. К Ольке приставал. Ну, беленькая наша… А потом, когда я… теперь… он… я… меня… каждый день…
Алиса опять затряслась в рыданиях. Леха уставился под ноги. Идиот. Господи, какой же идиот…
Товарки Алисы наконец-то отвалились от трупа. Отирали крылья о песок, косились на Леху с Алисой. Серебристая – мельком. Глянет и тут же отведет глаза, будто так, случайно взглядом наткнулась. Черная же сложила крылья, нахохлилась, поджала крылья к бокам, словно подбоченилась, – и глядела на Леху тяжелым взглядом.
Неженским каким-то. Да и стояла как-то… Тяжело, по-мужски расставив ноги… Вдруг тряхнула черными патлами и пошла на Леху – но серебристая что-то шепнула ей.
Черная окатила ее ледяным взглядом – светлая гарпия совсем смутилась, потупила глаза и замолчала, – но все же остановилась. Окинула Леху еще раз тяжелым взглядом, фыркнула, развернулась и побрела прочь, потихоньку забирая к скальной стене. Серебристая тоже глянула на Леху с Алисой – быстро и испуганно – и тут же опустила глаза. Тоже развернулась и поплелась за черной гарпией, как верная собачка.
Алиса все всхлипывала. Тихо, уже без слез. Но с каждым вздохом все ее тело спазматически вздрагивало. Леха пригнулся, тихонько пихнул Алису плечом:
– Лис… Ну не надо, Лис. Я вытащу тебя отсюда. Я нашел Тхели.
Алиса всхлипнула-вздрогнула, еще раз… и вдруг даже дышать перестала.
Медленно подняла на Леху лицо:
– Тхелю?… Ты нашел нашу Тхельку?!
Леха кивнул. Безнадежность ушла с лица Алисы. Ее вытеснила радость – еще робкая, еще недоверчивая.
– Лешка, милый… Нет, ты правда ее нашел?! Алиса вскочила с песка, шагнула к Лехе впритык, заглядывая в глаза. В ее глазах заблестела жизнь, личико в один миг похорошело. Из странного тела, из серой безнадеги в глазах вдруг выглянула та Лиска, что была здесь два дня назад, когда сидела на валуне и весело болтала ногами, стреляя глазками через плечо… Хорохорящаяся, не сдавшаяся, готовая драться.
– Нашел. Как ты и говорила. Такая… Такая вся из себя…
– Блэкушница, – сказала Алиса.
Леха кивнул.
– Да. В косухе, вся в заклепках. Юбка тоже из кожи, вороной хаэр до пояса…
Алиса тихонько кивала, соглашаясь.
– Сапоги на вот таких шпильках, наверное. Высоченные, с ботфортами. И мордочка как у ведьмы…
– Хм?… – вскинула брови Алиса. – Что?
– Куртка заклепованная-переклепованная – это да, она именно такие любит… А вот это уже… Ботфорты, мини?… Личико… как у ведьмы? – переспросила Алиса.
– Ну… – Леха замялся. Как бы объяснить-то? – Бледное-бледное, как у мертвяка. Кровавые губы. Угольные ресницы, да еще тени такие темные… Ну ведьма вылитая! А что?
– Да так… – Алиса улыбнулась, недоверчиво качая головой. – Да-а… Вот так вот дружишь, дружишь… Годами… А оказывается, совсем не знаешь человека…
– В смысле?
– Понимаешь, Леш, она… музыку блэкушную любит и по жизни жесткая до ужаса. Курточка кожаная с заклепками и с разными стальными черепами и волчьими оскалами… Но и все. В остальном скромная, пристойная. И почти не красится. Мол, она суровая блэкушница, тонкая и умная, а не какая-то там пубертатная малолетка распальцованная, не отличающая «Бурзум» от «Найтвиша»… – Алиса вдруг улыбнулась. – Все-таки я знала! Чувствовала, что это у нее немножко напускное, вся эта суровость и аскетизм. А глубоко в душе-то она еще не наигравшаяся девчонка! Готка выпендрежная!
Алиса рассмеялась, но глаза у нее были чуть грустные – словно она была не здесь, а где-то далеко, под ручку со своей Тхелькой, и еще ближе к ней теперь, когда узнала ее маленькую тайну…
– Все такая скромница, сдержанная… А тут, значит, решила оттянуться… – Алиса поглядела на Леху, опять улыбаясь. – Ох, вот бы мне ее сейчас увидеть! Такую!
– Увидишь, – пообещал Леха.
– Все-таки дождалась меня, значит… В Гнусмасе ее нашел? В магазинчике, да?
– Угу… – кивнул Леха. – Нашел. Только на всякий случай нарисуй еще раз дракончика. А то там…
Леха замялся, подбирая слово, да так и замолчал – по лицу Алисы пробежала тень.
– К ней не подобраться? – нахмурилась она. Надежда отхлынула, как сползает с берега обессилевшая волна.
– Леш?… – В ее глазах опять был страх.
– Да нет! Да все нормально, Лис. Просто…
– Что «просто»? – Голос Алисы звенел от напряжения.
– Да пустяки, просто разлучили нас не вовремя. Только я к ней подошел, и тут они… Да случайно!
Леха дернул плечом, постарался улыбнуться. Эх, еще бы знать, как это выглядит со стороны, когда его бычья образина улыбается!
– Ну просто не повезло! Не бери в голову.
– Пустяки? – Алиса еще хмурилась, но уже не всерьез. Страх, кажется, отпустил ее. Она даже попыталась улыбнуться. – Точно пустяки? Ну-ка смотреть в глаза! В глаза мне смотреть, бесстрашный воин, которому море по колено!
Леха рассмеялся:
– Да точно, Лис, точно… Нашел я твою Тхели, и она меня видела. Все будет хорошо. Просто на всякий случай дракончика нарисуй еще раз… Чтобы уж наверняка сегодня вечером.