Крысолов - Тропов Иван. Страница 23
Вот так. А теперь подумаем еще раз. Трезво. И с самого начала.
Итак, что мы имеем? Рубаков. Друзья Арни. Живодер. Жучок.
Пожалуй, жучок свое уже отыграл. Сейчас проверим лестницу, делов-то. Эту проблему можно не считать.
Уже лучше, осталось всего три: Живодер, “друзья” Арни, Рубаков.
Или, если конкретизировать: нет работы; кремлевские крысы скоро могут перестать служить защитой; два дня до звонка из КГБ от Рубакова. До момента, когда надо будет принять окончательное решение, что делать. Бежать без оглядки, похоронив память о Крысолове. Или уходить в подземную Москву, чтобы затаиться там и переждать весну и лето.
Но это если удастся договориться с друзьями Арни. А они пока не торопятся звонить…
Откуда-то из-за кресла вылез Серый. Прошелся по комнате, лениво помахивая руками, остановился перед Стасом. Пригляделся.
– О-у-а?
– Да, иногда жизнь – полное дерьмо, – согласился Стас.
Впрочем, обычно, если приглядеться – то жить можно. Надо приглядеться.
Стас вернулся в ванную. Включил кран, сполоснул лицо водой, выдавил немного пены и продолжил бриться.
Надо держать себя в руках. Когда все валится из рук, любая мелочь может вырасти до проблемы. Когда начинает казаться, что весь мир против тебя, поневоле начнешь забиваться в угол. Можно наделать немало глупостей…
Надо взять себя в руки. А что способствует этому больше, чем женское общество?
Хотя дело-то не только в абстрактном женском обществе… Еще какое-то странное чувство. Холодок в груди, словно падаешь в пропасть. И вместе с тем – что-то притягательное… Какое-то совершенно дурацкое чувство, насквозь противоречивое. Что-то сродни детскому желанию поскорее расшатать чертов молочный зуб, когда снизу режется коренной. И больно, а все равно давишь на зуб языком и не останавливаясь раскачиваешь, раскачиваешь его, морщась от боли…
Клиентка не спешила.
Стас поглядел на часы, вылез из машины и открыл багажник “нивы”.
Пустой фургон Марти был возвращен на стоянку “Коренного москвича”. На пересечение Трифоновской и Октябрьской он приехал уже на своей родной пурпурной “ниве” с хромированным бампером, похожим на защитную маску хоккеиста.
Стас достал ручной сканер и пошел вокруг машины. В принципе, Марти парень надежный. И все равно лучше проверить. Доверяй, но проверяй. В конце концов, на служебной стоянке “Коренного москвича” не только Марти гуляет. А прецеденты были, были прецеденты. Последний вот только сегодня утром…
И хуже всего, что на лестнице жучка не оказалось. И в комнате для гостей не оказалось. И в коридорах возле лестницы. Точнее, сразу найти не удалось… Может, какой-то хитрой конструкции жучок? Отключается по таймеру, а корпус с активной защитой от наводок сканера? Может такое быть?..
Серый, увязавшийся за ним, несмотря на все старания оставить его дома, вылез из машины и крутился под ногами, мешая.
– Уйди, шерстяной, в ухо дам, – пообещал Стас.
Серый радостно заулюлюкал, шлепая своими толстыми губами, и нырнул обратно в машину. Перемахнул на заднее сиденье, прижался к стеклу и глядел оттуда с самым ехидным выражением.
– Ыпа-ыпа-от? – глухо донеслось из машины.
Такое ощущение, что понимает. Если не смысл, то по интонации-то точно уж улавливает.
Ладно… С проверкой вроде все. Чисто.
Стас забрался обратно в машину, кинул сканер на заднее сиденье, снова покосился на часы. Стрелка уверенно шла на седьмой круг после полудня. Клиента, точнее, клиентки, не было.
Ладно, подождем. Стас включил магнитолу, пустил “спотыкающийся” режим по всей терабайтной памяти флэш-карточки. Процессор подкинул невидимую монетку с десятками тысяч граней, сделал выбор. Из динамиков полилось что-то тихое и неспешное:
Close your eyes and look at,
I'll be standing by your side…
Удачно. Миленькие нежные Кинг Кримсоны.
Стас закрыл глаза, давая мелодии подхватить и повлечь куда-то, как несет травинку ленивый ручей, кружа ее в медленном танце…
You don't have to worry,
You don't have to try,
You don't have to care,
Walking on air…
И все-таки почему именно здесь? Этот перекресток на краю обжитой зоны не так уж далеко от Садового кольца. Что здесь такого есть? Даже гостиницы рядом нормальной нет…
Стоп. Есть. И даже с роскошными номерами. Для делегации Евросоюза. Когда прежнего господина президента предвыборный петух в задницу клюнул и ребят погнали чистить центр города, эти гуманисты из Европы нагрянули сюда проверять, не сильно ли нарушаются права животных.
Вот для этих-то гуманистов и переделали пару этажей второсортной гостиницы, на самом краю обжитой зоны Старого Города. Теперь, до очередного рейда защитников животных, эти номера даром никому не нужны. Шикарные, но стоить должны совсем недорого. Кого на край обжитой зоны понесет?
– О-у-а?
За руку дернули, Стас открыл глаза.
В зеркале заднего вида показалась женщина. В карминном плаще поверх черного брючного костюма, тупоносые сапожки по последней моде, на голове серебристо-голубоватый платок и темные очки.
По походке – совсем молодая. Легкая походка, не отягощенная ни годами, ни тяжелой грудью и бедрами. Лет восемнадцать от силы. Совсем девчонка еще…
Та-ак. Да, это к нам. Стас еще раз оглядел машину. Все в порядке вроде бы.
– Эй, шерстяной, веди себя прилично.
– Ыпа-ыпа-ва! – нагло выдал Серый, скалясь своими здоровыми зубами.
– Я тебя предупредил. – Стас чуть добавил в голос баса и жесткости.
Серый фыркнул, залез под плащ на заднем сиденье и накрылся с головой. Обиделся, что ли?
Хотя черт его разберет. Он спит, как сурок. Малыши и должны так спать – часто, но по чуть-чуть. Молодой мозг учится думать, все вокруг новое, все это требуется переработать и разложить по полочкам – вот и нужно спать как можно больше…
Стас перегнулся через правое сиденье и открыл дверцу.
Девушка села, откинула платок, сняла очки.
– Привет. Узнал?
Стас кивнул. Да уж, теперь узнал.
– Привет, Ритка.
– Мне так не нравится. Если уж так хочется сокращать, сокращай по первой половине.
Стас потер правую щеку, скрывая улыбку.
– Ладно, Марго.
– Ну а как мне тебя называть? Крысолов или все-таки Стас?