Крысолов - Тропов Иван. Страница 84
Правильно.
Стас пошел вокруг дома. На этот раз медленно, заглядывая в окна.
Вон там лаборатория, где чуть не попался… Где Белоснежка последний раз сладко посапывала, нежась под пальцами… Стас скрипнул зубами.
Стоп! Спокойно, спокойно…
Ну-ка, спокойно! Вот так вот. Успокоился, закрыл глаза и вспоминай.
Так… Столы, установки… Там вход, напротив стена, в ней дверь в заветную комнатку…
Значит, за углом, вон там, должно быть окно той комнатки с секвенсором?
Стас заглянул за угол. Ага. Сейчас, как же. Разбежался…
Никакого окна нет.
Впрочем, можно понять… Если уж блокираторы вставили в стены…
Шипя сквозь зубы, Стас вернулся обратно. Прищурился, разглядывая окна лаборатории, рамы… Не стекло – прочный пластик. Как и на первом этаже, возле двери. Просто так не выбить.
– Лобастый!
Под ногами знакомо пискнуло. Тут как тут.
– Молодец, умник.
Стас присел, потрепал его за ушами. Хоть на кого-то можно положиться.
Потом скинул с плеча рюкзак с аппаратурой, растянул завязки.
Эти стеклопакеты – довольно надежная штука. Голыми руками не вскрыть, тем более на третьем этаже. Придется Лобастого немного приодеть…
– Нормально?
Лобастый кивнул. Растопырил лапы.
Он лежал на руках Стаса спиной вниз, как младенец. Лапки и в самом деле похожи на крошечные ладошки, 4 только четырехпалые, большой палец едва заметен.
На этих ладошках – подобие перчаток с отрезанными пальцами. На перчатки нашиты магнитные кругляши.
Стас опустил руки с Лобастым пониже. Чуть присел, встал на носки… Покачался так, пробуя на вес, прикидывая взглядом высоту, приноравливаясь… Еще несколько раз качнулся, постепенно увеличивая размах, присаживаясь все ниже.
– Три… четыре!
И толкнулся по-настоящему, передавая силу толчка рукам, напрягая и бицепсы, и предплечья – сильно, но плавно. Лобастый вылетел из рук вверх и чуть в сторону, к стене.
Закрутил хвостом, мгновенно перевернулся лапами вниз – не только кошки всегда падают на лапы. Изогнулся, уклоняясь от края карниза, словно прыгун в высоту, волной перекидывающий свое тело через планку. На миг замер, остановившись на пике траектории, и наткнулся на прозрачный пластик окна. Спружинил лапами, гася удар, чтобы не отлететь обратно упругим мячиком. Упал-сполз вниз, на карниз.
Сильно скошенный карниз, просто так не удержался бы. Магнитные присоски звонко клацнули о сталь. Вцепились лучше, чем когти в дерево.
Стас открыл было рот, чтобы скомандовать, что делать дальше…
Но не стал. В конце-то концов, Лобастый и сам все прекрасно знает.
Лобастый, привстав на задних лапах, привалился одним боком к пластику. Засучил передней лапкой, подтягивая со спины на грудь крошечную сумочку-кармашек. Расстегнул застежку-липучку, зубами вытащил кончик белой нити из пластида.
Осторожно оторвал от стального карниза одну заднюю лапу, переставил ее в сторону, оторвал вторую и, по очереди переставляя лапы, медленно пошел по карнизу, передними лапами разматывая нить из кармашка и накладывая ее на стекло.
Сначала в самом низу, впритык к раме. Потом достал еще одну колбаску пластида и пошел в обратную сторону, на этот раз накладывая нить так высоко, как только мог дотянуться.
Повозился с сумочкой, вытащил и наложил на нить крошечные детонаторы. Покосился вниз.
– Давай, ловлю.
Стас поднял руки, приподнялся на носках, чтобы увеличить длину тормозного пути и смягчить удар.
Лобастый оторвал одну заднюю лапу. Не ставя ее, вывернулся на бок и оторвал вторую. И, увлекаемый силой тяжести, на заднице съехал с карниза, соскользнул вниз…
Лапы пружинисто ударили в ладони. Стас опустил руки, гася удар, сам присел. Отпустил Лобастого на землю, шагнул в сторону.
Наверху сверкнули две огненные полосы. Хлопок слился с треском лопнувшего стекла. И нижняя часть окна отвалилась вниз, упала, глухо стукнувшись о землю.
Да, качественное стекло. Даже после взрыва и падения оно не разлетелось. Пошло трещинами, превратилось в какое-то подобие стеклянной кольчуги: перестало быть твердым, форму не держит, но не разлетелось. Наполнитель потрескался, но тонкие волокна все еще держат кусочки вместе. Тонкие нити, незаметные взгляду, но чертовски прочные. Держат осколки вместе, словно стальная арматура треснувшую бетонную плиту.
Черта с два такое выбьешь… Резать тоже то еще удовольствие…
И на удобном верстаке-то возни будет порядочно, а уж на высоте третьего этажа, еле удерживаясь магнитами на тонком карнизе… Хорошо, если бы в час уложился. Это, разумеется, в том случае, если не сорвешься
А в стеклопакете это стекло не единственное.
– Давай, Лобастый. Повторим.
Лобастый проворно прыгнул в руки и перевернулся на спину. Расставил лапки. Мордочка – безмятежная, невинная. Ну просто беспомощный младенец да и только.
Когда наверху хлопнуло в третий раз – на этот раз кусок пластика не упал вниз, а влетел внутрь, – Стас опять швырнул Лобастого вверх.
Только теперь вместо взрывчатки в его сумочке был миниатюрный подъемник. Моток молекулярной нити, моторчик с системой крошечных шестеренок, таблетка – аккумулятора.
Не задерживаясь на карнизе, Лобастый скользнул внутрь.
– Скалолазка! Рыжик! Ушастик!
Мордочки тут как тут.
Два броска. Скалолазка, следом Рыжик взлетели вверх и нырнули внутрь. Теперь им проще, не надо цепляться за карниз – можно сразу за край дыры и внутрь.
– Ушастик, остаешься за старшего.
Ушастик азартно приподнялся на задних лапках и рухнул на все четыре.
Из дыры в стекле донесся хлопок.
Хорошо. Значит, Лобастый нашел место, где закрепить подъемник. А строительный патрон вбил крепеж в стену.
Показалась мордочка Лобастого. Кинул вниз маленький крючок – кажется, сам по себе. Но крючок не упал, а повис в воздухе, медленно пополз вниз. Молекулярную нить – немного длинных молекул, сплетенных как волосы в косичку, идеально правильных, без дефектов, чертовски прочных, – и на ярко освещенном столе-то едва разглядеть, куда уж сейчас…
Без ушка на конце и не заметить, и не взяться. Возьмешься за нить голыми руками – не удержать, выскользнет из пальцев. А обмотаешь вокруг руки – прорежет руку до костей. А может, и совсем отхватит.