Явление тайны - Баркер Клайв. Страница 76

Он столько раз повторил эти аргументы, что почти поверил себе, по крайней мере убедил себя, что он не трус, если хочет верить в них. Снова и снова он возвращался мыслями к выбору, который Флетчер предложил ему тогда, в лесу: Джо-Бет или его предназначение. Хови отказался от выбора, что прямо или косвенно привело к публичной смерти флетчера – последней отчаянной попытке дать миру надежду на будущее. И вот теперь сын поворачивался спиной к тому, ради чего пожертвовал собой отец.

И если, если… Всегда это «если». Если он встанет на сторону армии Флетчера, то ему придется участвовать в войне, чего они с Джо-Бет так старались избежать. И тогда она станет его врагом по рождению.

Чего он хотел больше всего (больше, чем в одиннадцать лет – иметь волосы на лобке, а в четырнадцать – мотоцикл, который он украл; больше, чем хоть на пару минут воскресить мать и сказать ей, как он жалеет, что порой заставлял ее плакать; даже больше, чем он хотел Джо-Бет), так это определенности. Чтобы ему сказали, какой путь верный, как правильно поступить, а если все пойдет не так, это не его вина. Но рядом не было никого, кто мог бы дать ему совет. Он должен решать сам. Хови сидел на солнце, пот высыхал на его коже, а он думал.

У молла было не так людно, как обычно по субботам, но Уильям все же встретил с полдюжины знакомых. Среди них была и его помощница Валери.

– Ты в порядке? – спросила она. – Я звонила, но ты не брал трубку.

– Да, я болел, – ответил он.

– Я вчера даже не открывала офис. Все из-за этого безобразия ночью. Знаешь, Роджер был здесь, когда начался трезвон.

– Роджер?

Она удивленно посмотрела на него.

– Да. Роджер.

– А-а, ну да, – пробормотал Уильям. Он не имел понятия, муж это Валери, брат или собака, и его это мало интересовало.

– И он тоже заболел.

– Думаю, тебе стоит отдохнуть несколько дней.

– Это было бы здорово. Ты заметил, столько народу уезжает из города? Все бегут.

Он промямлил несколько вежливых фраз о том, как ей стоит провести отпуск, и отошел.

Музыка, звучавшая в магазине, напомнила ему о том, что он оставил дома. Она звучала как саундтрек из некоторых старых фильмов его коллекции и воскресила в памяти сцены, что ею сопровождались. Это подстегнуло его, он сметал с полок все, что попадалось под руку, быстро наполняя корзину. Чем накормить гостей, он не думал, – они были сыты друг другом.

Он оказался не единственным, кто не обращал внимания на стиральные порошки и моющие средства, а набирал лишь закуски и консервы. Другие делали то же, что и он, – без разбору наполняли свои корзины и тележки. Они (когда-то он знал каждого по именам, а теперь едва мог вспомнить) смотрели вокруг знакомым Уильяму отсутствующим взглядом. Они делали вид, что с субботы ничего не изменилось. У них у всех, или почти у всех, имелись секреты. А те, кто не уезжал из города, как Валери, или не притворялся, казались Уитту еще более загадочными.

Подойдя к кассе и бросив в корзину две пригоршни шоколадок «Херши», он увидел лицо, которого не видел здесь много лет. Джойс Макгуайр. Она пришла со своей дочерью Джо-Бет, и они держались за руки. Если он когда-то и видел их вместе, то задолго до того, как Джо-Бет стала взрослой. Сходство матери и дочери заставило Уильяма на миг остолбенеть. Он вспомнил день у озера и раздетую Джойс. Интересно, как Джо-Бет выглядит без одежды – те же маленькие темные соски, стройные загорелые ноги?

Внезапно он понял, что не он один смотрит на Макгуайров. На них глядели почти все в магазине. Он не сомневался, что в головах у людей пронеслась одна мысль: перед ними во плоти один из ключей к тому, что происходит в Гроуве. Восемнадцать лет назад Джойс Макгуайр родила дочь при довольно скандальных обстоятельствах. И вот теперь, когда самые нелепые слухи о «Лиге девственниц» подтвердились, она вышла из своего укрытия. В Гроуве или под ним действительно обитали некие существа, имеющие власть над низшими созданиями. Их сила породила детей Джойс Макгуайр. Возможно, с помощью этой силы Уильям смог воплотить свои мечты. Они ведь тоже воплотились из его сознания.

Он опять посмотрел на Джойс и понял о себе то, чего не понимал раньше: он и эта женщина (очевидец и жертва) связаны неразрывной связью. Это понимание продлилось одно мгновение, мысль ускользала, но она заставила Уильяма оставить корзину возле кассы и подойти к Джойс. Когда та заметила, что он направляется к ней, по ее лицу пробежала тень страха. Он улыбнулся. Джойс хотела выйти, но дочь удержала ее за руку.

– Все нормально, мама, – раздался голос Джо-Бет.

– Да, – сказал он, протягивая руку Джойс. – Да, все в порядке… Я так… рад вас видеть.

Его искренность и простота, казалось, смягчили ее. Она перестала хмуриться и даже улыбнулась.

– Уильям Уитт, – представился он, пожимая ее руку– Вы меня, наверное, не помните, но…

– Я вас помню.

– Я рад.

– Видишь, мама? – сказала Джо-Бет. – Все не так уж страшно.

– Я давно вас не видел в городе, – продолжал Уильям.

– Я была… больна.

– А теперь?

Она помолчала. Потом выговорила:

– Теперь мне лучше.

– Рад слышать.

Из-за стеллажа послышалось всхлипывание. Но это заметила только Джо-Бет. Странное напряжение в разговоре мамы с мистером Уиттом (она видела его почти каждое утро с тех пор, как устроилась на работу; впервые он был столь небрежно одет) обострило ее восприятие, а остальные покупатели очень старались ничего не замечать. Джо-Бет отпустила руку матери и пошла на звук, пока не обнаружила его источник. У прилавка с хлопьями стояла Рут Гилфорд, секретарша доктора, лечившего Джойс. В одной руке она держала одну коробку с хлопьями, а в другой – другую, а по ее щекам текли слезы. Тележка Рут была завалена этими коробками, словно она хотела купить по одной каждого вида.

– Миссис Гилфорд?

Та не перестала плакать и заговорила сквозь слезы. Получалось не очень связно.

– Не знаю, чего он хочет… – всхлипывала она, – после стольких лет… не знаю, что ему нужно…

– Вам помочь? Может, отвезти вас домой?

При слове «домой» Рут повернулась к Джо-Бет, пытаясь разглядеть ее сквозь слезы.

– Не знаю, чего он хочет… – повторила она.

– Кто?

– Все эти годы… а он что-то прячет от меня…

– Ваш муж?

– Я ничего не говорила, но я знала… всегда знала… он любит другую… и теперь привел ее в дом…

Слезы хлынули с новой силой. Джо-Бет осторожно взяла у нее из рук пачки и поставила их на полку. Утратив свой талисман, Рут вцепилась в руку Джо-Бет.

– Помогите мне…

– Конечно.

– Я не хочу домой. Он кого-то привел.

– Хорошо. Не ходите.

Она повела плачущую женщину к выходу. По пути та немного успокоилась.

– Вас ведь зовут Джо-Бет? – Да.

– Проводите меня до машины… Я сама не дойду.

– Доведу, доведу, все будет хорошо, – успокоила ее Джо-Бет.

Она встала слева, чтобы закрыть Рут Гилфорд от любопытных взглядов покупателей. Ее вид мог напомнить им о собственных секретах, которые они так тщательно старались скрыть.

Мама и Уильям Уитт уже стояли у выхода Джо-Бет решила не представлять никого друг другу – тем более Рут была не в силах. разговаривать, а только попросить маму подождать у книжного магазина, который до сих пор не открылся. Луис впервые опоздала на работу. Но мама заговорила первой:

– Не беспокойся, Джо-Бет, мистер Уитт отвезет меня домой.

Джо-Бет взглянула на Уитта. Тот был словно зачарован.

– Ты уверена?

Она вдруг подумала, что мистер Уитт очень похож на тех мужчин, насчет которых ее всегда предупреждала мама. У таких замкнутых и молчаливых людей полно порочных тайн. Но маму это ничуть не беспокоило, она лишь помахала рукой.

Мир спятил, мрачно думала Джо-Бет, ведя Рут Гилфорд к машине. Люди меняются в одно мгновение, словно долгие годы они притворялись: мама – больной, мистер Уитт – аккуратным, Рут Гилфорд – крепким орешком. Интересно, они действительно изменились или были такими всегда?