Приключения Гука - Трункатов Тур. Страница 26

— Очень возможно. Для меня всё тоже прозвучало более убедительно. Пока ясно лишь одно: что эти животные заслуживают самого пристального внимания. Их исследования находятся в начале пути. Думаю, что путь этот будет нелёгким…

— Дело мне кажется стоящим, а, Дэвид? Кончится зимовка, может, нам вплотную заняться дельфинами? — задумчиво проговорил доктор Лос.

За толстыми стенами маленького домика свистел ветер, летела ледяная пыль — зима шла в наступление. А Гук был уже далеко от полыньи с Ле-Птоном, от маленького домика на берегу сурового континента — он плыл на север.

АЛЛО! ДЕЛЬФИН СЛУШАЕТ!

От Рея и Дэвида все зимовщики узнали о странной встрече с дельфином. Возникли жаркие споры, которым все были рады: неожиданное появление дельфина внесло разнообразие в размеренную и суровую жизнь этих мужественных людей.

Вечером следующего дня у большинства зимовщиков выдалось свободное от многочисленных наблюдений за природой Антарктики время, и все собрались в кают-компании.

— Дорогие друзья! — начал доктор Лос. — Если хотите, я расскажу вам о некоторых экспериментах с дельфинами. Думаю, что ваши споры от этого станут ещё более горячими.

Все зимовщики с удовольствием согласились выслушать ведущего биолога станции.

— Знаете ли вы, что ещё в 1961 году Лилли дал дельфинам возможность разговаривать по телефону. Телефон соединил две изолированные ванны с дельфином в каждой. Стоило линию включить, как дельфины начинали обмениваться звуками. Сразу же было отмечено, что они очень вежливы: когда один говорит, другой молчит.

Оказалось, что во время переговоров дельфины могут одновременно использовать свисты и щелчки, что указывает на два источника звуков у каждого дельфина. Если телефонную линию выключали, то либо дельфины замолкали, либо раздавались стереотипные позывные, которые назвали сигналами изолированного животного. Если дельфины не слышали друг друга, очередность подачи их сигналов нарушалась. Этот разговор дельфинов по телефону позволил кое-что узнать о том, какие частоты служат им для передачи информации. Лучше всего обмен звуками у них шёл в том случае, когда линия связи пропускала все частоты в диапазоне от двух до восьмидесяти тысяч колебаний в секунду (кгц).

Случайно при прослушивании записей звуков дельфинов с замедлением в четыре раза были обнаружены человекоподобные звуки. Да! Дельфины с нашей точки зрения пользуются скороговоркой, которую мы попросту не можем уловить.

В чём здесь дело? Скорость звука в воде в четыре с лишним раза больше, чем на воздухе, и длина волн той или иной частоты в воде будет соответственно в четыре раза меньше, чем на воздухе. Поэтому если сравнивать длины звуковых волн разговора человека на воздухе и дельфина в воде, то окажется, что они одинаковы. И человек и дельфин используют примерно одинаковые длины волн! Вот только среда, а следовательно, и частотный диапазон различны. Не мудрено, что с точки зрения дельфина мы говорим не только на невероятно низких частотах, но ещё и крайне медленно.

Вслед за Лилли были предприняты и другие попытки выяснить, о чём и как будут говорить два изолированных друг от друга дельфина. В ноябре 1963 года исследователи Лэнг и Смит провели сеанс связи между афалинами Дорис и Дэш, находившимися в изолированных бетонных бассейнах. Весь эксперимент длился 32 минуты и состоял из 16 сеансов, во время которых в чётные периоды (второй, четвёртый, шестой и т. д.) между дельфинами существовала электронная связь, а в нечётные (первый, третий и т. д.) линия была разомкнута.

Любопытно, что в первые два сеанса связи Дэш издавал наиболее длительные серии щелчков и несколько раз подпрыгивал в воздух, явно стараясь обнаружить «спрятавшуюся» Дорис. Ни до этого, ни впоследствии никаких прыжков у Дэша не наблюдалось. Дорис, видимо, также была заинтригована местонахождением Дэша, так как в эти же первые сеансы связи она издала больше половины всех своих щёлкающих локационных звуков.

Надо заметить одно важное обстоятельство. Хотя обмен акустическими сигналами в животном мире широко распространён, дельфины обмениваются сигналами даже тогда, когда они находятся вне поля зрения друг друга. Это весьма примечательно и крайне редко встречается в животном мира.

При отключенной линии связи последовательность и очерёдность в обмене нарушились и преобладали только два свиста, которые можно рассматривать как индивидуальные позывные сигналы. После второго периода связи было издано всего несколько щелкающих локационных звуков. Видимо, в них отпала надобность: дельфины убедились, что не могут найти друг друга. С этого момента свисты стали для них основным средством связи.

Начало обмена сигналами в каждый период связи было одинаковым: сначала позывные, а затем информация, как при нашем разговоре по радиотелефону.

Расшифровка той информации, которой обмениваются изолированные дельфины, может приблизить нас к пониманию сущности дельфиньего языка. Развитие их мозга, многообразие сигналов даёт все основания надеяться, что с их помощью нам удастся больше узнать о способах общения другого вида.

Неоднократно предпринимались попытки воспроизводить дельфинам магнитофонные записи голосов их сородичей. При этом рассчитывали, что если в этих сигналах содержится информация, то дельфины должны на неё как-то среагировать; это могло бы послужить ключом к расшифровке их сигналов. Так, например, дельфинам в бассейне проигрывали запись звуков касаток, которых мы считаем морскими волками. Думали, что дельфины должны испугаться, но этого не произошло. Записали в бассейне голоса арктических белых дельфинов — белух — во время питания рыбой, а потом эти записи стали проигрывать диким белухам, зашедшим в реку в поисках рыбы. Опять никакой реакции!

— Может быть, при записи что-то теряется? — спросил кто-то из зимовщиков.

— А может, сигналы дельфинов имеют смысл не вообще, а только в определенной ситуации? — подхватил другой.

— Я сам задавал те же вопросы, пока ответа нет, — продолжал Лос. — Обнаружены интересные особенности в сигнализации разных видов дельфинов. Оказалось, что некоторые сигналы свойственны всем видам дельфинов, как бы интернациональны. Другими сигналами пользуются дельфины лишь определённого вида, скажем афалины, а гриндам они уже непонятны.

— Кажется, известно, что сигналы молодых дельфинов менее отчётливые, более многочисленные и этим чем-то напоминают детский лепет? — спросил Дэвид.

— Совершенно верно. Кроме того, было выяснено и другое интересное обстоятельство. В разговоре мы с вами используем довольно ограниченное число слов — сигналов. Так вот, если записать, скажем, десяти— или пятиминутный разговор нескольких людей, а потом подсчитать, какие слова сколько раз при этом употреблялись, то окажется, что одни слова употребляются очень часто, другие реже, третьи совсем редко. Дельфиньи сигналы также подчиняются этому правилу.

— Вы хотите сказать, что строй их речи сходен с нашим?

— Совсем нет, просто пока выяснено некое, может быть чисто внешнее, сходство в частоте употребления сигналов у дельфина и человека. И только. Каков строй их системы информации — неизвестно.

— Доктор Лос, поскольку пошли вопросы, то и я не могу удержаться, — подал голос гидролог. — Вряд ли можно отрицать обмен сложной информацией у животных. Применительно к дельфинам с их большим мозгом, сложной сигнализацией — кажется, известно уже несколько десятков звуков — хотелось бы знать, что известно о степени сложности передаваемых ими сообщений.

— У меня почти такой же вопрос, доктор Лос, — подал голос радист. — Можно ли хотя бы предположить, что за информацию они передают в море по своему телефону?

— Друзья! В этом-то вся загвоздка! Этого никто не знает! Система информации дельфинов выглядит не примитивно. Кроме того, известно, например, что среди дельфинов довольно быстро распространяются сведения о тех способах, которые используют для охоты на них. И белухи и касатки заочно обучаются избегать опасности. Несомненно, они как-то узнают об этом. Наконец, недавно был поставлен первый эксперимент докторам Бастианом. Он пытался выяснить, может ли один дельфин сообщить другому, что надо сделать, чтобы получить рыбу. В этом опыте дельфину подавали сигнал светом и он должен был нажать тот или иной рычаг. Другой дельфин был рядом, но отделен светонепроницаемой перегородкой, так что мог слышать первого, но ничего не видел. Так вот, если второй дельфин нажимал на тот же рычаг, что и первый, то он получал рыбу. Дельфины с этой задачей оправились.