Дважды не живут - Тучков Владимир. Страница 21
Так Сисадмин думал и мечтал дни напролет.
Все это, конечно, было приятно и удобно. Кабы иногда не одолевала скука.
Танцор стоял на перекрестке, дожидаясь зеленого. Перегнал приемник с «Европы-плюс» на «М-радио». Закурил. Взялся за ручку переключения скоростей…
И вдруг боковым зрением уловил слева что-то необычное. Какое-то странное движение. Повернул голову.
И увидел, что в стоящем рядом зеленом «Вольво» поползло вниз боковое стекло…
Внутри сидел один из убийц. Что на Пушкинской. Взгляды встретились.
Танцор бросил ручку и судорожно полез в карман. Потому что тот, в «Вольво», уже поднимал руку с пистолетом.
Танцор не успевал. Не успевал, понимая, что надо бы кинуться вправо на сиденье. А потом, если удастся, если повезет, открыть правую дверь и вывалиться на землю. И если опять повезет…
Но Танцору было неловко. Точнее, было бы неловко жить, если такой заячий трюк удался бы.
Поэтому он, ухватив наконец-то пистолет, тащил его… и тащил… и тащил… Продолжая не мигая смотреть в глаза смерти.
И вдруг сзади раздался бешеный визг резины, и сразу же – в зад «Вольво» кто-то вмазал со страшной силой, отбросив машину вперед метров на пять.
На месте «Вольво» стоял темно-коричневый джип. И в окно орал один из тех, что перебили таганских бандитов: «Давай, на хрен, скорей!»
Танцор рванул вперед. И, хоть и был в трансе, увидел, как из джипа, обогнувшего «Вольво» справа, что-то влетело в окно заклинившей машины.
И потом, уже далеко позади, рвануло. Уже как бы и не сильно, поскольку, во-первых, он успел отъехать на изрядное расстояние, а во-вторых, движок «Жигуля» ревел, словно «МиГ» на форсаже.
Понял, что надо сбросить скорость, а не нестись по Большой Пироговке ошпаренной собакой. Хоть и ни при чем, но пушка в кармане. И этого вполне достаточно. А отстреливаться от ментов в его положении было бы полным идиотизмом.
Джип шел сзади. И мигал правым поворотником. Все правильно, надо уходить с трассы. Надо уходить и теряться в броуновской московской сутолоке.
Вначале в сторону Усачева ушел джип. Потом он.
Минут через десять «Жигуль» Танцора был уже ничем не отличим от сотен тысяч других московских машин – та же скорость, слегка превышающая допустимую, та же умеренная наглость при перестраивании в другой ряд, та же раздраженность на светофорах.
Можно было начинать думать.
Было ясно, что кто-то приставил к нему крутую охрану. И там, у Чипа, приходили не для того, чтобы рассчитаться с таганской братвой. Спасали именно его, Танцора.
Но кто же это такой добренький? Уж не Петролеум ли? Если верить Весельчаку, а верить ему нельзя было ни при каких обстоятельствах, то он ничего не знает об этих чуваках.
Более того, если ему все-таки поверить, то именно он и должен был стремиться замочить Танцора. Чтобы не искусился и не пустил дискету в дело. Потому что это будет квалифицировано рухнувшим Трейдом как диверсия Петролеума. Будет большой шум, и вслед за Трейдом рухнет и Петролеум. Не без помощи прокуратуры.
– Блин! – заскрежетал зубами Танцор. И чуть не вмазался в притормозившего впереди «Москвичонка».
До него дошло главное. Хрен с ней, с охраной! Почему этот ублюдок собрался его пришить?! Почему в такой неудобной ситуации?!
Ведь выследил, сука! Ну и пас бы!
Танцор остановился у обочины и сидел, не снимая рук с руля и неподвижно глядя в одну, бесконечно удаленную, точку.
Ведь им сначала надо найти дискету!
Выхватил мобильник, набрал номер и ждал, считая бесконечно длинные, словно иголки, которые нагоняют под ногти, гудки.
Ждал.
Ждал.
Ждал.
Наконец-то!
– Стрелка, слава Богу! Что ты так долго не подходила?
– Уж и пописать нельзя, что ли? Нетерпеливый какой выискался.
– Стрелка, милая! Запрись как следует! Слышишь? Сейчас же! На все замки. Давай, скорей.
– Да что такое-то? Ты с дуба, что ли, рухнул?
– Сейчас же, слышишь? Это очень, очень опасно! Танцор услышал, как трубка слегка стукнулась о стол. Послышались шаги. Или ему это почудилось от взвинченности нервов. Потом Стрелка опять взяла трубку.
– Ну, заперлась. И что дальше?
– Сейчас же достань пушку. Проверь обойму… Да, у нас там еще одна есть – «Беретта». И сними с предохранителя. Ясно?
– Ну, ясно. – Стрелкин голос был совершенно невозмутим, словно речь шла о каком-нибудь зонтике, который надо захватить, выходя из дома.
И это слегка успокоило Танцора.
– Так в чем дело-то? – продолжила она так же спокойно.
– Похоже, они знают, где я живу.
– Ты?
– Ну, мы, мы! Ловят-то меня.
– А с чего ты, собственно, взял, что знают?
– Стрелка, долго рассказывать. Жди, будь предельно осторожна. Эти скоты на все способны. Жди, скоро буду.
Проезжая мимо своего дома. Танцор услышал какие-то странные приглушенные звуки. Словно где-то далеко долбили асфальт отбойными молотками.
И сразу же понял. И дав по газам, отчего на повороте машину занесло и стукнуло боком о дерево, пошел, словно в лобовую атаку, во двор.
Второй поворот.
Тем же боком о мусорный контейнер.
До подъезда было метров пятьдесят. И Танцор прошел их за три секунды. Причем последние двадцать метров – обдирая резину и оставляя сзади две черных полосы. Потому что на полпути до него все дошло.
Выдыхающаяся сила инерции протащила «Жигуль» еще немного, и он остановился в двух метрах от пока еще живого человека.
Который медленно полз к машине Танцора, обдирая об асфальт лицо.
Танцор совершенно бредово подумал: «Как же его с такой рожей в гроб положат?»
А дальше были еще пятеро. Уже неподвижных.
Тут же был и знакомый джип с распахнутыми дверьми и осыпавшимися стеклами. И голубое «Рено». Стояли нос к носу, словно обнюхивали друг друга.
Танцор объехал это побоище. Приткнул машину к какому-то проржавевшему «Жигулю», «копейке».
Вышел, воровато оглянулся и, прихватив за еще горячий ствол валявшийся между трупами Калашников, кинулся в подъезд.
Взбежал на четвертый и начал тыкать кнопку звонка, словно в Doom2 контролом мочил монстров:
– Стрелка, это я! Слышишь, я! Открой! Дверь открылась. Танцор, чуть не сбив подругу с ног, влетел в коридор. Закрыл, повернул два раза ключ и прислушался. Лестница молчала.
Молчала и Стрелка, с изумлением рассматривая Танцора. Наконец, кивнув головой на автомат, спросила чуть ли не шепотом:
– Блин, так это ты там?! Этих?
Танцор молча прошел в кухню. Поставил Калашникова рядом с раковиной. Напился прямо из крана, как он не делал, наверное, уже лет двадцать. Закурил.
– Ты?
– Нет, – покачал головой Танцор. – Ты будешь долго смеяться, – сказал он с каким-то чуть ли не истерическим надрывом, – но это перебили друг друга охотники за мной, то есть еще, конечно, и за дискетой, которые из Трейда, и… мои телохранители. Блин!
Стрелка испугалась. Испугалась искренне и остро. Потому что за девять месяцев не могла узнать Танцора как следует. И теперь, наедине, в запертой квартире, с автоматом в углу, с человеком, у которого от экстремалки в голове перепутались провода, перезамыкались контакты, осыпался конфигсисовский файл… И за дверью непонятно что…
Танцор понял и грустно усмехнулся:
– Ты что, меня испугалась?
– Нет, Танцор, – сказала как можно естественней Стрелка, – все нормально. С чего это ты?
– Да не тронулся я, не тронулся. Все гораздо хуже, чем ты предположила.
И рассказал о зеленом «Вольво», о темно-коричневом джипе, и о двух знакомых, с которыми сегодня столкнулся и которые были мертвы. А один из них, трейдовый, так даже и разобран гранатой на составные узлы.
Стрелка, несмотря на обилие крови, о которой рассказал Танцор, уже совершенно успокоилась.
– Так что мы попали как минимум меж двух огней, – подытожил он. – Ясно лишь, что Трейд ведет себя так, как и должен вести. А вот кто эти тайные доброжелатели, которые свои жизни считают дешевле моей? Кто их поставил? И всех ли их сегодня перебили?.. Не хотелось бы. Очень бы не хотелось!