И на погосте бывают гости - Тучков Владимир. Страница 18
– Но ведь ты же его видел, в маске. Он же навесил картинку на лобовое стекло, – голос Стрелки звучал спокойно и уверенно. – В конце концов ты ведь не в крови был.
– То, что не было крови, это ещё ни о чем не говорит. А то, что видел кого-то, то это могла быть галлюцинация. Подстроенная Сисадмином. Вот, блин, какой дьявольский сюжет-то придумал!
– Ты кончай это на хрен! – начала терять самообладание Стрелка. – Просто с каким-то сладострастием самооговором занимаешься. Где бритва? Где скальпель, топор, нож? Где?
– Выбросил.
– Где взял лишнюю голову, блин? Я смотрю, ты совсем рехнулся!
– Не знаю, где взял! – глаза у Танцора уже блестели, словно от двух доз. – Но все сходится! Там, на Лубянке. Дзержинский был для меня сигналом, я включился и искромсал ту тетку в «Фольксвагене».
– Ты включился?! Не ты ли сам меня успокаивал, когда массовый психоз начался?
– Включился позже, когда ты уснула и все разъехались.
– Слушай, тебя вязать надо. Какая-то в тебе дьявольская изворотливость. Чисто шизофреническая.
– Нет, Стрелка, это не шиза. Давай-ка мы все выясним до конца. Чтобы не только вы, но и я сам в себе был уверен.
– Ладно. Ты не мог написать то откровение. Что на форуме.
– Мог. Там нет ничего сверх того, что мне известно. К тому же я сходу вычленил из текста и Моррисона, и Ницше.
Стрелка задумалась. Через минуту ответ был готов. Ответ, обеспечивающий Танцору относительное внутреннее алиби:
– Но потом, когда я сочинила ответ из одних цитат Ницше, ты его не опознал. Сказал, что текст для мыльной оперы. Так? Значит, ты не слишком знаком с первоисточником.
– Нет, подруга дорогая, это как раз говорит о противоположном. Те цитаты мне Сисадмин в ухо, или как там еще, нашептал. А другие мне неизвестны.
Стрелка плюнула. Именно плюнула – смачно – на пол, потому что это был последний способ избежать умопомрачения. И пошла к компьютеру, чтобы поставить в этом идиотском разговоре жирную окончательную точку.
– Следопыт, – спросила она, – ты себе на сервер повесил прогу для идентификации посетителей? Как в неё войти?
– Конечно, – ответил он, обрадовавшись, что Стрелка наконец-то нашла способ оправдания Танцора на этом странном сеансе самооговора. – Программа лежит по адресу… Ладно, давай я сам.
Следопыт связался со своим мэйнфреймом, зашел на сайт sadizm.ru и посмотрел, когда Маньяк прислал рассказ о своих кровавых проделках. Потом просмотрел протокол посещений и выяснил, что рассказ был прислан с компьютера с IP-адресом 193.128.211.185. После этого перескочил в верхнюю строчку протокола и буквально ткнул в неё носом Танцора:
– Видишь, блин, маньяк недоделанный! У Маньяка адрес 193.128.211.185. А у тебя, блин, какой? У тебя – 213.34.167.75! Значит, ты не Маньяк! Понял?
– Нет, – мрачно ответил Танцор. – Это номер лэптопа. Посмотри вот с этого.
Следопыт взвыл от такой маниакальности. Однако решил проверить и настольный компьютер. Снова, уже с него, связался с мэйнфреймом, раздраженно поколотил по кейборду…
– Ну, смотри! Как же ты нам всем надоел…
Но не договорил: в верхней строчке протокола стоял тот самый номер – 193.128.211.185.
Следопыт надолго замолчал.
Вместо него предельно зло заговорила Стрелка, выкрикивая, почти брызгая слюной:
– До чего ж ты туп, блин! Ведь прекрасно же знаешь, что тут, в Сети, блин, ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть! А всё своё! Уперся, как баран, блин! Это мог запросто сделать Сисадмин. Чтобы мы тут все на хрен ошизели и начали резать друг друга! А мог и Маньяк.
– Это каким же образом?
– Да для толкового человека это не проблема. Спер наш пароль. Пришел с ним к нашему провайдеру и отработал с нашим IP-адресом. Вот и все!
– Но мог же это быть и я. Зомбированный. – Танцор был уже абсолютно спокоен. Потому что он уже принял решение. Понял, каким образом можно не только снять с себя подозрение, хоть, похоже, кроме него самого, никто его и не подозревал. Разве что Следопыт самую малость. – Значит, так! И попрошу меня не перебивать. Я не выйду из этой самой квартиры до тех пор, пока Маньяк снова не замочит кого-то. Тогда, значит, это не я. Если трупов не будет до тех пор, пока не закончится наше время, то пусть Сисадмин первым ликвидирует меня. Таким образом мы и решим эту проблему. Вас уже не тронут, потому что Маньяк, то есть я, если это я, будет ликвидирован. Вот и все. Вам только надо держать меня под замком. Чтобы не вырвался.
– Ой||~~ умник какой выискался! – всплеснула руками Стрелка, словно героиня советской кинокомедии про сельскую жизнь. – Да как же я в тебе не разглядела-то до сих пор такую ломовую мудрость! Герой, блин! Отрежьте мне ногу без наркоза! А если заражение выше пойдет, то и голову!
Следопыт понял, что и Стрелка начинает стремительно шизеть. «Мастера парного катания», – подумал он в терминах примерно той же самой стилистики.
Стрелка заводилась все больше и больше:
– Я тебя, что ли, пасти буду? Чтобы ты меня на куски порезал?! Ты об этом подумал, кретин стоеросовый?!
– Всем на хрен молчать! – заорал Следопыт, прекрасно понимая, к чему ведут такого рода дискуссии между близкими людьми. Потому что знал по милицейскому прошлому, что чаще всего пускают в ход ножи именно сожители, каковыми и являлись Танцор и Стрелка.
Заорал совершенно кстати, вовремя. Потому что в наступившую паузу наконец-то ворвалось пиликанье компьютерного буззера. Кто-то намеревался пообщаться с хозяевами по аське.
Был это, естественно, Сисадмин.
Дорогой Танцор! Это я, твой Сисадмин.
Искренне рад за тебя!
Ты начинаешь демонстрировать
лучшие человеческие качества:
мудрость, что в 36 лет встречается
нечасто, мужество, которого в
в актерах и танцорах с огнем
не сыскать, любовь к друзьям и
близким, которая исчезла
в России полтора века назад.
Танцор ответил:
Что ты, ублюдок, ко мне привязался?
Стрелка отодвинула его и сама села за клавиатуру.
Сисадмин продолжал стучать:
Как что?! Хочу тебе засвидетельствовать свое искреннее уважение.
Да оно мне на хрен не требуется! А, это ты, Стрелка! Будь осторожна.
Это почему же?
Так ведь твой же друг – актер.
А с актерами надо быть очень осторожной.
Так они же все шизофреники.
С какого хрена?
Ну-ну.
Баранки гну! Актер играет на сцене роль. И при этом ощущает себя героем, которого играет. Мыслит, как он, переживает по поводу его неприятностей. И в то же время он – актер. По фамилии, скажем, Забулдыгин-Задунайский, у которого с похмелья голова болит и всякие иные собственные проблемы. Это называется раздвоением личности или шизофренией. Так что Танцор очень верно поставил себе диагноз. Такой, как он, сам того не ведая, может натворить все, что угодно!
Почему???
Слушай, кончай. А?
Да тошно. А ты не хочешь
нам помочь хоть немножко.
Ведь это ты выламывался на
Садизме.ру вместо Маньяка?
Ты, знаешь, я сам уже мало что понимаю. Танцор такую интригу заплел, что у меня крыша поехала. Это я точно тебе говорю.
Садист знает о том, что мы на него охотимся?
Ну, тогда отвали.
И больше нас не тревожь.
Ты меня понял, ублюдок?
Что ж ты на меня так осерчала? Я ведь человек маленький. Если проболтаюсь хоть слегка, то меня на штативе повесят. Это же ведь игра. Солидные люди большие деньги поставили. И вдруг я начну кому-то что-то подсказывать! Да в уме ли ты, Стрелка?!
Тогда отвянь. И если еще
хоть раз на мониторе
нарисуешься, то я напишу на
тебя донос. Координатору.
Что ты нам подыгрываешь.
А где адресок его найдешь?