Следствие считать открытым - Туманов Дмитрий. Страница 9

Тогда я недооценил хитрость и проворство злодея. Миновав внешние кордоны стражи с помощью пресловутого указа «Во имя и от имени…», он вывел из строя всех моих наемников (а ведь они были мастерами «плаща и кинжала»), затем в короткой схватке обезоружил вашего покорного слугу, стоявшего на последнем рубеже у дверей спальни, и наслаждался моим беспомощным видом, держа острие шпаги у моего сердца.

А я смотрел в его черные, бездонные, горящие призрачным огнем глаза, глаза смерти, и проваливался, падал в сумрачную пропасть. Это мгновение длилось вечность. Но вечность закончилась — в горло убийцы со свистом врезался короткий кинжал с блистающим орлом на лезвии — гербом рода Гористоков. На пороге спальни стояла Сандра, и ее глаза горели неукротимым пламенем — огнем жизни и мести. Когда она так ловко научилась метать нож? Я вновь перевел глаза на убийцу, упавшего передо мной на колени. Из его развороченного горла фонтаном била кровь, а он смотрел в мои глаза и смеялся. Странно и жутко, люди так не умеют.

Но так или иначе, он умер, и убийства прекратились, из Чего следует, что все эти злодеяния — человеческих рук дело, порождение извращенной человеческой души. А как же тогда проклятие, где граница между миром идей и миром реальности? Что заставляет человека совершать такое?

В конце концов, я сыщик, а не философ, на эти вопросы я не мог, да и не пытался найти ответа. А вот Сандра… Я так и не признался ей в своих чувствах, не хотелось разрушать прекрасный идеал. Мечта должна оставаться недостижимой, все время быть вдали, как горизонт, иначе она погибнет. Но в глубине души я все же надеялся и ждал, каждый день ждал, что в мою дверь вновь робко постучится маленькая ручка и нежный колокольчик ее голоса прозвенит: «Здравствуй, Валиен, я пришла к тебе навсегда».

Увы, это были мечты, всего лишь мечты, больше года минуло с тех событий. Но Сандра совсем не изменилась, все такая же блистательная и очаровательная, лишь в уголках ее глаз затаились печаль и тревога.

— Здравствуй, Валиен, — продолжала она с улыбкой, видя мое смущение и недоумение. — Вот и вновь свиделись, волею Небес, не в последний раз.

— Так это ты меня вызвала? — наконец-то сумел выдавить я. — С такой свитой, зачем?

— Я… то есть Его Величество, но идея была моя. А без них ты не дошел бы и до соседней улицы, поскольку весь город охвачен смутой. — Ее слова журчали как весенний ручеек, плавно и звонко, и возразить что-либо в ответ уже не хотелось.

— На тебя невозможно сердиться, Сан, — вздохнул я. — Твой ангельский голосок пленит любое сердце. И я полагаю, Его Величество — не исключение, правда?

Сандра хитро прищурилась, но ничего не ответила, указав на противоположную дверь.

— Он не любит долго ждать. Пойдем, — поторопила она, открывая двери.

Его Величество король Фацении Владимекс дар Владимекс… Звучно, не правда ли? Вот только король нашей горной, свободной и нищей страны в сравнении с данийским или даже с сасминским правителем — все равно что деревенский лавочник рядом с городским купцом. Не тот уровень, увы. На знаменитом дворянском «слете» четырнадцатилетней давности негласный лидер мятежников — граф Владимекс Пупик был избран временным правителем и направлен на переговоры к данийцам, чьи передовые отряды уже начали разорять фаценские земли. Успешное заключение союза утвердило его приоритет. А спустя шесть лет Владимекс, к тому времени уже безраздельно правивший страной, с согласия данийского Регулатория провозгласил Фацению королевством, а себя — ее пожизненным правителем Владимексом Первым фаценским (естественно, про прежнюю глупую фамилию все сразу же «забыли», поскольку король является отцом всей нации и именоваться должен соответственно).

Коронация происходила с большой помпой и размахом, вино и пиво лились рекой, а гулянья длились целых три дня. Давясь в восторженной толпе перед замком, я сумел даже разглядеть его. Ничего особенного новый «лидер нации» не представлял — среднего роста, худой, с редкими, наполовину выпавшими волосами, с острым носом между тусклыми глазами и вдобавок бледный как мел, словно никогда на солнце не выходил.

Лично мне он показался трусом и скупердяем. Как в воду глядел — с той поры ни одного всенародного праздника, никаких торжеств, выездов, турниров — ничего. Простые люди короля вообще не видели, подчас даже сомневались в его существовании, зато костерили вдоль и поперек за возросшие налоги. Теперь-то мне стало ясно, куда пошли народные денежки, — вон какие здесь люстры!

Несмотря на то что я за свою недолгую сыскную карьеру Успел раскрыть два заговора против Короны и даже предотвратить самую настоящую революцию, с самим королем мне встречаться не доводилось, а в лучах моей заслуженной славы совершенно незаслуженно грелись те, кто не имел к ней совершенно никакого отношения. Мне же предлагали довольствоваться скромными вознаграждениями и радоваться, что остался живым там, где многие большие люди лишались должностей, а иногда — и голов.

Что ж, я — маленький человек, но я дождался своего звездного часа, и теперь сам король призвал меня на помощь. Такое льстит, еще как льстит. Но вот и она, заветная дверца к счастью, которое еще надо заслужить.

Я почему-то наивно полагал, что правитель страны всегда сидит на троне, с короной на голове, держа в руках атрибуты власти. Здесь же все оказалось куда прозаичнее. Мы вошли в маленькую комнату, скромно обставленную по сравнению с предыдущей, но так же хорошо освещенную. В углу исходил жаром огромный камин. С первого взгляда мне показалось, что в комнате никого нет, но затем от камина донесся возмущенный голос:

— Это он, Сандра? Зарна, я знаю, что там — безвластие и хаос, но уже прошло четыре часа! Ты что, сам по всему городу его искал! Под твоим началом больше тысячи человек, где они?!

Тут я различил-таки в кресле у камина королевский силуэт. На фоне пылающего камина было невозможно различить черты его лица, зато он нас видел в прекрасном освещении.

— Разбежались, как только новое солнце в небе появилось, — хмуро ответил Зарна, только что закончивший свой доклад о «своем» расследовании в ставке легиона. — Они обычные люди, вот и…

— А я тебе скажу, где они! Лавки грабят и поместья обчищают! А во всем виноват ты — набрал проходимцев в когорту! И не просто бродяг, а самых натуральных бандитов и наемных убийц, — генерал Гористок очень подробно доложил мне обо всех покушениях на его жизнь. Между прочим, его легион почему-то не разбежался, все до единого солдата сидят в казармах!

— Потому что он их там запер и стрелков на крышах посадил, — возразил Зарна. — А за изменой городской стражи стоят враги нашего государства. Какие-то пришлые люди, внедрившиеся в ряды когорты, настрополили моих бойцов на бунт, подкупив их фальшивыми деньгами. Но я уже собираю новую когорту — многие обманутые стражники одумаются и вернутся уже сегодня. Те же, которые не внемлют разуму, будут объявлены дезертирами и в течение двух дней будут изловлены и жестоко казнены. Если я не смогу исполнить свои обязательства, то сам лягу под топор.

Но Владимекс уже не слушал его, пристально разглядывая меня. Мои глаза наконец привыкли к огненному фону — теперь и я видел Его Величество. Ничего нового в облике, все такой же облезлый и невзрачный тип. Без роскошной шелковой мантии, в байковом домашнем халате, он более напоминал скрягу-ростовщика и… Хм! Что уж тут говорить — горцы мы, наивный и недалекий народ! И король наш истинный горец — дворец золотом отделан, а у монарха на ногах рваные тапочки. Тут Владимекс пресек в зародыше мои размышления о национальных особенностях, произнеся, а точнее, проскрипев следующее:

— Расследователь Райен, вы считаетесь лучшим знатоком своего дела в Эйсе, потому я и пригласил вас сюда. Разберитесь, что у нас творится. Я понимаю, задание довольно сложное, но и оплата будет соответствующая: замок на побережье, дворянский титул, двести тысяч золотом, королевская пенсия, еще что-нибудь по вашему желанию… Вас что-то смущает? Можете спросить, — заметив мое недоумение, изрек он, откинувшись в кресле. 4