Райское место - Туманова Мария. Страница 27

– Сейчас станет легче. А внутри, – он кивнул на «танцзал», – всегда не продохнуть. Привыкай.

– Я думал, в деревнях устраивают танцы только по выходным, а не в те дни, когда приходится с утра до вечера в поле работать.

О'Доннел улыбнулся.

– Мы не перетруждаемся. Поля вокруг нашей деревеньки и вручную можно было бы обработать, а у нас все-таки кое-какая техника есть.

– Только камни Энсоны вручную таскают.

– А по-твоему, выгоднее было бы истратить бак бензина, выволакивая их машиной? И заодно смять радиатор, врезавшись в какой-нибудь валун? Роджер не очень хороший водитель, но считать умеет.

Правильно. Продуманно. И очень логично. Меня начала раздражать логика. Все, кроме меня, блистали сегодня логическими выкладками, но говорили слишком быстро, будто… боялись? Ерунда, Ларри никак не был похож на испуганного человека.

– Это Делберт тебе посоветовал пить то же, что и я? – спросил он.

– Да.

О'Доннел усмехнулся.

– Подчиняться не обязательно. А еще что-то он рассказывал? Я имею в виду не о травках?

– Нет.

Мне казалось, что так ответить будет правильно.

Как правильно было никому не признаться, что я решил уехать

потому что в мертвой деревне живому оставаться

не хочется

и увезти Джейка. А правильнее всего будет не пить

лишнего.

Ларри щелчком выбил из пачки новую сигарету и прикурил ее от окурка.

– В растениях Делберт вообще-то слабо разбирается, – сказал он. – Но названия им придумывает – заслушаешься. Хоть стихи пиши.

– Придумывает?

– Угу, – Ларри выпустил струю дыма. – Моя Айрис обожает слушать, как этот парень фантазирует. То у него косогорник в «туманную корону» превращается, то мытник – в «сердце бизона». Так что, если он тебе таких названий наплел, учти: никто другой о них слыхом не слыхивал.

Вот тебе и «язычок жаворонка»! У парнишки, что бы Джейк ему ни молол о современных требованиях к литературе, дар слова есть. Если завтра не уедем, уехать необходимо, идиот, позарез надо! попрошу его показать свои сочинения. Полистаю на досуге, все равно целый день делать нечего.

– Почему его называют выродком?

– Я не называю. Аза остальных не отвечаю, – предупредил Ларри незаданный вопрос. – Ладно, пора идти, – его сигарета полетела в траву. – Спорить могу, люди уже от жажды подыхают.

– А сами себе не нальют?

Он засмеялся, словно услышал несусветную глупость. И смеясь вернулся в духоту бывшего амбара, к грохоту музыки и болтовне соседей.

А когда я через три минуты пошел за ним следом, обнаружилось, что Джейк начал переходить в состояние «люблю весь мир, не требуя взаимности». Он висел на плече у какого-то парня примерно наших лет (чье узкое лицо, изрытое шрамами от подростковых прыщей, я бы точно запомнил, а раз не знаю, кто он, значит, мне этого типа еще не представляли) и нес какую-то чушь о вечной дружбе. Парень терпеливо слушал, время от времени растерянно улыбаясь. Интересно, насколько любезным он будет, когда я попрошу помочь дотащить Джейка до машины? Особенно если нашего фантаста начнет тошнить? «Пожалуй, станет еще предупредительнее, – ответил я сам себе. – Это же Моухей, одна большая дружная семья».

И меня эта семья не оставила в одиночестве. Хотя я выпил в пять раз меньше, чем Джейк, к концу вечера у меня тоже голова шла кругом. Айлин О'Доннел и вальс, Линда Биннс и медленный танец, не требовавший никакой подготовки, кроме умения ритмично переставлять ноги на два-три дюйма, Роджер Энсон и новая порция бренди, Айрис О'Доннел и рок-н-ролл. Рок-н-ролл мне не приходилось танцевать уже несколько лет, к концу я взмок, хоть выжимай. И как назло, рядом возникла Сельма Уибли. Отдышаться, глядя на лицо этой дамы, было трудней обычного (потому что сразу появилась мысль, так ли надо оставаться в одном с ней мире).

А Сельма рассмотрела меня, наклонив голову, как бодливая корова, и шумно втянула носом воздух.

– От вас плохо пахнет, – объявила она. – От моих мужчин никогда так не пахнет.

Ясное дело, выдуманные мужики (даже если бы Джейк не сказал мне, что Сельма – старая дева, представить реальных мужчин, увлекшихся ею, было выше моих возможностей) потеют, благоухая резедой. На то они и выдумки. Герои романтических книг тоже страдают повышенной душистостью. И гиперсексуальностью.

– А в постели твои мужики хороши? – развил я мысль вслух.

На трезвую голову ничего подобного не ляпнул бы. Видно, все порции бренди, которые подавал мне Ларри, только на вкус были слабенькими, но по мозгу били с полного размаха. Сельма вытаращила глаза и ничего не ответила, а я уже извинялся. И чтобы доказать раскаяние, пригласил ее на танец. Боже, как повезло, что тут нет Энни! Еще не было такой вечеринки, после которой она не подкалывала меня жалким видом женщин, которых я приглашал танцевать. Мол, выбираю самых гадких утят (ложь чистой воды), что свидетельствует о моей скрытой закомплексованности. А уж о танце с Сельмой Энни упомянула бы даже над моим гробом.

Вдобавок ко всему это убогое существо было самой неуклюжей партнершей за всю мою жизнь, и от нее несло отвратительными духами. Когда музыка смолкла, я не поверил, что уже отмучился.

– Заходите ко мне, – сказала мисс Уибли. – Ко мне в гости. Придете?

– Не знаю. – Один раз сглупив, я твердо решил держаться вежливого тона, но если она начнет настаивать… Прошу присяжных учесть, что подсудимый находился в состоянии аффекта.

– Только приходите с друзьями. Без друзей не надо. И на том спасибо!

– Хорошо, – буркнул я, а Дольф кое-как сменил кассету в магнитофоне и громко объявил, что следующий танец будет последним.

Оказавшись в головокружительной близости к Айлин, о Сельме я забыл мгновенно. Вдыхал аромат разгоряченного юного тела, улыбался и старался держать руки так, чтобы у Ларри не появилось желания набить мне морду. Айлин тихонько подпевала женскому голосу, льющемуся из магнитофона, а я, естественно, понятия не имел, что это за певица. При полном отсутствии слуха различать эстрадных звезд по голосам все равно что слепому от рождения взяться описывать слона. Зато на прощание Айлин подарила мне ослепительную улыбку и потребовала, чтобы завтра я снова танцевал с ней. Обязательно, мистер Хиллбери! Не меньше пяти медленных танцев, договорились? Скажите «честное слово». Вы прелесть, мистер Хиллбери, просто прелесть!

Когда вернусь домой, сразу посмотрю в зеркало. С каких это пор у меня внешность Брэда Питта?

Но сначала надо было доставить домой Джейка. Он медленно растекался по скамейке в обществе улыбающегося Роя Клеймена, но еще способен был втолковывать парню особенности сермахлонской флоры. Утешительный признак.

И в самом деле, слова «пора идти домой» даже не пришлось повторять. Джейк поднял на меня глаза, заикаясь, сообщил, что со мной никто не пропадет, и поднялся. Я думал, он свалится, но Джейк сразу ухватился за мою руку и обрел вполне сносную устойчивость. Шел не то чтобы ровно, но помощь Роя не понадобилась. Так что Клеймен-младший отправился проверять, не испортил ли Дольф магнитофон, а мы с Джейком побрели к двери вслед за остальными моухейцами. Задерживаться, когда вечер объявлен оконченным, здесь, видимо, считалось дурным тоном.

Во дворе толпа разредилась очень быстро. Некоторые отправились обходить холм пешком, большая часть рассаживалась по машинам. Джейк полной грудью вдохнул прохладный воздух и заморгал от неожиданности. «Н-ночь?» – он поднял голову, увидел звезды и засмеялся.

– Идем, – я потянул его вперед, всей душой одобряя традицию приезжать на танцы, а не приходить. – Видишь, где твой «Блейзер»?

«Тойота» О'Доннелов уже тронулась с места. Стэн и Ханна Клеймены дожидались сына перед «автостоянкой», а семья Энсонов только-только расселась в пикапе: Роджер за рулем, раскрасневшаяся от выпивки Паула рядом, а мальчики в кузове. Дилан, увидев нас, ухмыльнулся и нарочно ударил ногой по борту. Прощальный салют в стиле деревенского придурка.