В дебрях Даль-Гея - Тупицын Юрий Гаврилович. Страница 11

Президент взял ложечку и подал её Снегину.

— Прежде чем пить рекли, в чашку надо положить кусочек сахару, ломтик клинтры, дольку атта, щепотку импэ и крошку аспры. — Таиг внимательно смотрел, чтобы Онегин точно следовал его советам. — А теперь размешайте все тщательно и попробуйте.

Снегин отпил глоток.

— Весьма недурно, — искренне сказал он.

Президент не слышал его, он пробовал рекли, сосредоточенно хмуря брови. Сделав маленький глоток, а затем другой, констатировал:

— Резковато.

Подхватив кувшинчик, он ловко бросил из него в каждую чашку по мелкой синеватой горошине и наставительно сказал:

— Когда переложишь импэ, то лучший способ довести рекли до кондиции — горошина ссуо. Но пить рекли с ссуо и без импэ — варварство, достойное разве что аборигенов со Стигмы. Как теперь?

Снегин, с любопытством слушавший гурманские рассуждения президента, попробовал напиток.

— А ведь и правда: лучше.

Президент одобрительно кивнул.

— У вас тонкий вкус. — И, критически оглядев Снегина, добавил: — Да и вообще в вас чувствуется порода в хорошем смысле этого слова.

Снегин усмехнулся.

— Это не комплимент, я говорю совершенно серьёзно. — Президент взял бисквит. — Бисквит нужен для полноты букета. Я заранее уверен, что вам это понравится. Кстати, следующую чашку попробуйте приготовить сами. Научившись готовить рекли, вы сильно вырастете в глазах далийцев, уважающих традиции, а таких пока большинство.

Снегин допил свой рекли и осторожно поставил чашку на стол.

— А умроки — тоже традиция? Или необходимость?

Президент как-то странно посмотрел на него.

— Трудно ответить на ваш вопрос однозначно, ленд Снегин. Пожалуй, правильным был бы ответ такой: умроки — традиционно необходимый компонент нашей цивилизации. Мы могли бы обойтись и без них, но мы не хотим этого.

Последних слов президента Снегин уже не слышал — лёгкое, ритмичное покалывание пальца под часами-перстнем дало знать, что пришло экстренное сообщение.

Незаметным движением Снегин включил дешифратор, и покалывание, потеряв свою ритмичность, рассыпалось на отдельные буквы, из которых начали складываться слова: «Непредусмотренная ситуация. Срочно нужна консультация. Алексей».

— Вы чем-то озабочены, ленд Снегин?

Снегин оторвался от своих мыслей и увидел умные, проницательные глаза президента.

— Что поделаешь, — вздохнул он, — моя миссия не из весёлых.

— Может быть, я могу быть полезен? — вежливо осведомился президент.

У Снегина мелькнула мысль: «А не познакомить ли Таига с некоторыми деталями предстоящей операции и открыто попросить помощи?» Интуиция подсказывала, что президент пойдёт навстречу. Однако Снегин был достаточно осмотрительным человеком, чтобы целиком полагаться на интуицию. Все же какую-то пользу из предупредительности Таига стоило извлечь, а заодно и проверить искренность его заверений.

— Пожалуй, — вслух сказал он. — Мне бы очень не хотелось, ленд президент, чувствовать себя в Даль-Гее на положении арестованного.

Таиг приподнял брови, его лицо приобрело официальное выражение.

— Я был бы благодарен, ленд Снегин, если бы вы выразились определённее.

— Консульский автомобиль, который доставил меня к вам, сопровождали три машины. Это очень похоже на слежку. От покушений и прочих неприятностей подобное сопровождение не гарантирует, а вот постороннего внимания к моей персоне привлекает предостаточно.

Президент задумался.

— Вы уверены, что машин было три?

— Уверен.

— Ну так вот. — Таиг говорил медленно, как бы взвешивая каждое слово, — я не могу и не хочу входить в детали, но по крайней мере одна из этих машин следовала за вами без моей санкции.

— Гангстеры?

— Нет! Они не работают в одной упряжке с полицией.

«Тогда кто же это?» — подумал Снегин. И вдруг его словно осенило.

— Неужели ваша тайная служба безопасности, Яр-Хис, действует так самостоятельно? — спросил он.

Таиг странно взглянул на него: не то насмешливо, не то с сожалением.

— Да, это Яр-Хис.

Глава 7

— Вы меня забыли, — с лёгким упрёком сказала далийка.

Кронин молчал, пристально глядя на молодую женщину.

— Забыли, — повторила она, сняла очки и взглянула на Алексея грустными глазами.

— Кайна, — ошеломлённо проговорил он, все ещё не веря в реальность этой встречи.

Они познакомились три года назад, когда Кронин проводил на Земле свой очередной отпуск. Земля тогда слегка сходила с ума: на гастроли приехала знаменитая далийская певица Кайна Стан, виртуозно исполнявшая полные тайного очарования песни своей далёкой родины. Гастроли Кайны Стан были одним из пунктов программы культурного обмена между Землёй и Даль-Геем. Кронин ворчал на своих друзей, поражался их способности восторгаться таким обыденным и заурядным явлением природы, как человеческий голос, и принципиально не желал слушать далийской певицы.

В тот день Кронин чисто случайно попал на стоянку аэротакси. Стоянка была пуста, видимо, такси только что разобрали. В тени раскидистого дерева стояла молодая, очень красивая женщина и устало повторяла с чуть заметным акцентом:

— Диспетчер, почему вы молчите? Диспетчер!

Кронин улыбнулся: очень уж выразительно звучал этот капризный, какой-то детский голос. И потом акцент. Он подошёл ближе. Женщина подняла голову и, доверчиво глядя на него, пожаловалась:

— Вот, стою и мучаюсь.

— Наверное, рация неисправна, — предположил Алексей.

Женщина покачала головой и с торжеством показала на контрольную лампочку:

— Горит.

— Ну и что же? — удивился её технической наивности Кронин. — Разрешите, я посмотрю.

Женщина охотно протянула ему рацию.

— Возьмите. — И спросила, глядя прямо в глаза Алексею: Лампочка горит, а неисправна. Разве так бывает?

— Бывает, — успокоил её Кронин, беря рацию, и рассеянно добавил: — Вообще чего только на свете не бывает.

— Да, — тотчас согласилась она, — чего только не бывает…

Кронин достал из кармана универсальный нож. Эти ножи были инженерным чудом современности. Их имели космонавты, акванавты, штейгеры больших глубин — все, кому приходилось работать в условиях изоляции, когда трудно рассчитывать на постороннюю помощь. Нож имел большой набор манипуляторов, контрольную микроаппаратуру, квантовый резак, приспособления для горячей и холодной сварки по металлу и органике — в общем, это была настоящая карманная мастерская, которая называлась ножом только по традиции.

После короткого размышления Кронин открыл один из манипуляторов и двумя точными движениями вскрыл заднюю крышку рации. Осторожно ступая, женщина обошла Алексея сзади и с любопытством стала смотреть через его плечо, что он делает.

Обнажив панель с контрольными клеммами, Кронин убрал манипулятор и выдвинул щуп индикатора. Он сделал это привычным, почти неуловимым движением, так что женщина, не заметившая момента смены инструмента, удивлённо взглянула сначала на вдруг изменившийся нож, а потом на Алексея. Она смотрела на него недоверчиво и немного испуганно, но Кронин, ушедший в работу, ничего не замечал. Серией точных движений он пробежался щупом по контрольным клеммам. На мгновение вспыхнула индикаторная лампочка, и Алексей поднял глаза на женщину.

— Видите? Неисправен шестой блок.

— Шестой блок? — переспросила она.

— Хотите, отремонтирую?

Она улыбнулась в ответ:

— А это долго?

Кронин пожал плечами:

— Да минуты две.

— Минуты?

Она недоверчиво покачала головой:

— Нет. Не может быть.

— Ну, возможно, три.

В её глазах появилось искреннее, почти детское любопытство.

— Делайте.

Кронин взял коробку рации поудобнее, сдвинул контрольную панель, сменил щуп индикатора на пинцет и вынул схему шестого блока. Женщина следила за его действиями, приподнявшись на цыпочки. Она смотрела на Алексея, как на иллюзиониста, показывающего загадочный фокус. Кронин положил схему на корпус рации и принялся разглядывать её через крохотную, но очень сильную лупу, которая волшебно появилась на месте исчезнувшего пинцета. Теперь женщина уловила и лёгкое движение его пальцев, и молниеносную смену приборов. Вот на схему блока лёг крохотный, тонюсенький кусочек проволоки. Алексей несколько раз придирчиво проверил его расположение, а потом точным движением электрода впаял в схему. Полюбовавшись своей работой, он вставил на место шестой блок, задвинул контрольную панель и установил крышку.