Подлинная история дела Джорджа Фишера, ныне покойного - Твен Марк. Страница 1

Твен Марк

Подлинная история дела Джорджа Фишера, ныне покойного

На сей раз я выступаю в роли историка. Не сочтите мой рассказ игрой необузданного воображения, подобно «Великому говяжьему контракту Джона Уилсона Маккензи» [1]. Перед Вами фактическое изложение дела, которым Конгресс Соединенных Штатов занимался, с известными перерывами, ни много ни мало — полвека.

Я мог бы сразу назвать это дело великим бессмертным и неустанным запусканием рук в карманы казны и американского народа, но я воздержусь. Судебного решения по делу мы не имеем, и не пристало писателю бранить и клеймить голословно. Я ограничусь фактами, пусть читатель сам произнесет приговор. Тогда будет соблюдена справедливость и наша совесть будет чиста.

1. В период войны с индейцами племени «крик» во Флориде, примерно 1 сентября 1813 года, то ли по вине тех индейцев, то ли по вине гнавших их американских солдат пострадало имущество гражданина Соединенных Штатов Америки мистера Джорджа Фишера — дома со службами, посевы и скот. По действовавшему в ту пору закону, если в потерях Фишера повинны были индейцы, убытки никто не платил; но, если их причинила американская армия, правительство должно было заплатить Фишеру доллар за доллар.

Как видно, Джордж Фишер держался того мнения, что его имущество погубили индейцы, потому что, хотя он прожил еще несколько лет, он ни разу не пытался требовать от правительства возмещения убытков.

Время шло, Фишер скончался, его вдова вышла замуж вторично. Год за годом протекло двадцать лет, и уже мало кто помнил о набеге индейцев на фишеровские поля, когда новый муж вдовы Фишера обратился в Конгресс с ходатайством о возмещении убытков. Он сопровождал свое требование многочисленными письменными свидетельствами, в которых указывалось, что собственность Фишера погибла по вине американских солдат; что солдаты, по причине, оставшейся нам неизвестной, преднамеренно сожгли «дом» (ручаюсь, жалкую хижину!) ценою в шестьсот долларов, принадлежавший мирному частному гражданину, а также уничтожили различное другое имущество, принадлежавшее тому же лицу. Конгресс, однако, отказался поверить, что солдаты, рассеяв кучку индейцев, истреблявших имущество Фишера, решили (как видно, в припадке безумия) истреблять его дальше и завершить работу индейцев. Конгресс отверг претензию наследников Фишера и не заплатил им ни цента. Это было в 1832 году.

В течение последующих шестнадцати лет не отмечалось каких-либо новых попыток со стороны наследников Фишера напасть на государственную казну. Современники владельца пострадавших полей состарились и постепенно сошли в могилу. Но в 1848 году объявился новый выводок наследников Фишера и потребовал возмещения убытков. Второй ревизор Казначейства вознаградил их суммой в 8873 доллара, указав, что это половина стоимости имущества Фишера. Ревизор добавил, что, согласно поступившим свидетельствам, по меньшей мере половина убытков была причинена индейцами «крик» еще до того, как войска принялись их преследовать, и что за эту первую половину правительство материальной ответственности никак не несет.

2. Указанные факты относятся к апрелю 1848 года. Но уже в декабре наследники Джорджа Фишера снова явились и потребовали проверки произведенного с ними расчета. Проверка ничего не дала им, не считая ста долларов, недополученных по чьей-то ошибке. Однако, чтобы поддержать дух наследников Фишера, ревизор Казначейства счел нужным придать их претензии обратную силу и уплатить им проценты по выданной сумме, начиная со дня подачи первого требования (1832) и вплоть до того дня, когда их претензия обрела силу закона. Фишеры уехали в отличнейшем настроении. Проценты за шестнадцать лет на 8873 доллара составили 8997 долларов 94 цента. Всего, таким образом, было уплачено 17870 долларов 94 цента.

3. В течение целого года Фишеры сохраняли спокойствие, в каком-то смысле были даже довольны. Затем они с новой силой обрушились на казну, требуя новой защиты своих интересов. И тогда, покопавшись в фишеровских заплесневелых бумагах, старый заслуженный патриот, генеральный прокурор Тауси изыскал еще один способ обласкать обнищавших страдальцев. Он велел дополнительно исчислить проценты на присужденную Фишерам сумму со дня уничтожения их мифического имущества (1813) и далее до 1832 года! Вот вам еще 10 004 доллара и 89 центов для безутешных сирот. Итак, Фишерам было выплачено: во-первых, 8873 доллара в возмещение убытков; во-вторых, проценты на эту сумму, считая с 1832 по 1848 год, — 8997 долларов 94 цента; в-третьих, проценты на ту же сумму, считая с 1813 года, — 10004 доллара 89 центов. Общая сумма 27 875 долларов 83 цента! Из этого я заключаю, что вернейший способ обеспечить своего правнука за шестьдесят — семьдесят лет до его рождения — позвать к себе в гости индейцев, упросить их сжечь кукурузное поле, а потом возложить материальную ответственность на буйнопомешанных американских солдат.

4. Этому трудно поверить, но Фишеры не появлялись в Конгрессе с дальнейшими жалобами целых пять лет, или, что более правдоподобно, пять лет не могли до него добраться. Наконец, в 1854 году их попытка увенчалась успехом. Вняв доводам Фишеров, Конгресс предписал ревизору Казначейства снова проверить их дело. Тут Фишерам крупно не повезло: на посту министра финансов оказался Джеймс Гутри, порядочный человек, и он их подвел. Он заявил во всеуслышание, что Фишерам не причитается никаких новых выплат, что эти многострадальные дети печали и так извлекли из казны много больше, чем следовало.

5. Последовал период отдыха и безмолвия, он продолжался около четырех лет, до 1858 года включительно. На посту военного министра находился тогда пресловутый Джон Флойд [2] — «свой человек на своем месте». Вот в ком таился государственный ум, вот кто поддержал бодрый дух наследников умершего и позабытого Фишера! Они хлынули из Флориды как океанский прилив, исполинский вал Фишеров, нагруженных все теми же заплесневелыми документами, все о тех же бессмертных кукурузных полях их прародителя. Не сходя с места они добились передачи своего дела от непонятливого казначейского ревизора сообразительному Джону Б.Флойду. Что же сказал им Флойд? Он сказал: «Безусловно доказано, что еще до прихода солдат индейцы уничтожили все, что смогли». Что же индейцы смогли уничтожить? Мелочишку — дом с мебелью и спиртные напитки — небольшую долю имущества Фишеров, оцененную всего-навсего в 3200 долларов. Ну а после того войска прогнали индейцев и не спеша приступили к дальнейшему уничтожению основного имущества Фишеров, а именно — истребили двести двадцать акров кукурузных полей, тридцать пять акров пшеницы и девятьсот восемьдесят шесть голов фишеровского скота. Такая у нас в ту пору была, на удивление, разумная армия, — если верить, конечно, суждению мистера Флойда. (Конгресс 1832 года придерживался по тому же вопросу иного мнения.)

Итак, мистер Флойд указал, что правительство не несет материальной ответственности за мелочишку, уничтоженную индейцами и оцененную в 3200 долларов, но зато отвечает за все, что уничтожила армия. Привожу этот список по отчету Сената:

Эту сумму в своем докладе Флойд именует «полной стоимостью уничтоженного войсками имущества». Он присуждает ее подыхающим с голоду Фишерам вместе с процентами на всю эту сумму с 1813 года и по день ее выплаты. За вычетом ранее полученных денег Фишерам вручили жирный остаточек — чуть поменьше сорока тысяч долларов. И, ублаготворенные, они отступили к себе во Флориду. Ферма их прародителя принесла им к этому времени около 67 000 долларов.