Унесенные страстью - Барнет Джилл. Страница 55

– Все может быть. – Калем не смотрел на звезды. Он смотрел на нее.

– И что же это значит?

– Они, наверное, подали мне знак, что я должен сделать вот это... – Калем склонился к Эми и поцеловал ее – бережно, нежно, – словно этот поцелуй был особенный, самый значительный из всех, какие только были в его жизни.

Девушка обвила его шею руками, пальцами перебирая его волосы. Он притянул ее ближе к себе и вместе с ней опрокинулся на траву. Поцелуй его сделался глубже, он был уже не нежным, а страстным. Язык его проник в ее рот, и Калем застонал, когда пальцы Эми пробежали по его волосам и она еще крепче прижалась к нему.

Поцелуй этот длился бесконечно. У Эми закружилась голова, в глазах у нее все поплыло, и она была рада, что Калем держит ее так крепко. Он оторвал свои губы от ее рта, легонько касаясь ими щек девушки.

– Ты такая чудесная, Эми, малышка, такая чудесная!

– О Калем, целуй меня еще! Пожалуйста, целуй меня опять и опять, не оставляй меня!

Губы его в ту же секунду закрыли ей рот, и он еще плотнее прижал ее к траве. Эми обвила его шею руками; его ладони соскользнули с ее плеч и коснулись груди. Калем нежно накрыл ее груди ладонями. Дрожь пробежала по телу девушки, ей показалось, что она уже парит над землей. Эми тихонько ахнула, касаясь губами его рта, потом поцеловала его так же самозабвенно, как он целовал ее.

Мучительный стон сорвался с губ Калема. Минуты текли; наконец он оторвался от нее и уткнулся лбом в плечо Эми. Дыхание его было частым, прерывистым, и Калему понадобилось немало времени, чтобы успокоиться. Он наконец глубоко вздохнул и откинул голову, глядя на небо, как будто не было для него сейчас ничего важнее.

Эми легонько погладила пальчиком его напряженную шею.

– Ну так что же, по-твоему, означает, когда две звезды летят одновременно?

Калем взглянул на нее, потом взял ее лицо в ладони; он смотрел на нее с таким откровенным желанием, что девушка усомнилась, так ли оно в самом деле, или это ей только чудится в неверных, изменчивых отблесках звездного света – ведь ей так хотелось видеть этот взгляд его темно-синих глаз!

– Я знаю, что это значит, малышка.

– Что?

Калем улыбнулся ей:

– Когда ты видишь две падающие звезды над рекой, на исходе осенней ночи, это означает, что первый мужчина, которого ты после этого поцелуешь, станет твоим мужем.

– Мужем?

– Ну да.

– Ты смеешься надо мной, Калем!

– Нет. Я прошу тебя стать моей женой.

Эми подняла на него глаза, чувствуя, что сделает сеичас что-нибудь очень глупое – заплачет, например.

– Я сейчас заплачу.

– Не могла бы ты мне сначала ответить?

– Да, – только и смогла выговорить Эми.

– Да – ты мне сможешь ответить, или ты станешь моей женой?

– И то и другое. – Девушка уткнулась лицом в его шею.

– Я люблю тебя, малышка. И я буду любить тебя дольше, чем будут падать с неба звезды.

И когда Калем поцеловал ее опять, Эми посмотрела в высокое небо и подумала, что Джорджина была не права. Звезды существуют для того, чтобы загадывать желания. Теперь она была в этом уверена – ведь одно из них только что сбылось.

Глава 43

Калем и Эми вернулись на праздник довольно быстро, стараясь войти по возможности незаметно. Калем достал из кармана очки и снова надел их, потом пропустил Эми вперед, взял ее за руку и в танце повел через зал.

Постепенно один за другим танцоры отходили в сторонку, образовав большой круг, хлопая в ладоши и смеясь. Вскоре Калем и Эми уже были единственной танцующей парой. Все, кто был в зале, стояли вокруг них, хлопая в ладоши в такт музыке.

Эми посмотрела на Калема:

– Что это значит?

Тот в замешательстве огляделся:

– Не знаю. Не останавливайся.

Он закружил ее в ритме рила; вокруг все громко аплодировали, слышались одобрительные возгласы.

– Они знают, что мы собираемся пожениться? – спросила она.

– Нет, малышка. Я должен был сначала спросить тебя.

– Тогда почему же все они подмигивают, глядя на нас?

– Понятия не имею. – Калем закружил ее, и танец наконец-то закончился. Оба они тяжело дышали, стоя вдвоем посередине зала.

Энгес Мак-Дональд достал флягу с виски и наполнил стаканы. В толпе появились еще фляги, и все мужчины подняли стаканы.

– Саогхал фада, сона дхат!

Эми посмотрела на Калема:

– Что это значит?

– Это свадебный тост. Они желают тебе долгой счастливой жизни.

– Выходит, они все-таки знают, – тихонько шепнула Эми. – Калем, ты, наверное, сказал им до того, как попросил меня стать твоей женой.

– Да нет же, малышка, клянусь!

Энгес Мак-Дональд выкрикнул еще один тост, и мужчины опрокинули еще по стакану.

– Калем?

– Эй! Это еще что такое? Что происходит, красавица? – К ним подошел Робби Мак-Дональд. – Что это ты нахмурилась? Тебе положено быть самой счастливой невестой.

Он подмигнул девушке и обнял ее; Калем метнул на него грозный взгляд.

– Я нахмурилась, Робби Мак-Дональд, потому что не понимаю, откуда вы знаете, что Калем сделал мне предложение. Или что я ему ответила «да».

– Ну, мы, конечно, не знаем наверняка, малышка, но мы, шотландцы, народ смекалистый и умеем сложить две половинки так, чтобы получилось целое.

– То, что мы вместе вышли и немного прогулялись вдвоем при луне, еще отнюдь не означает, что скоро свадьба.

– Конечно, малышка, но бьюсь об заклад, что эти следы травы у тебя на спине – предвестники либо венчания, либо рождения ребенка.

Тут все собравшиеся разразились радостными возгласами и смехом, а щеки Эми запылали ярким огнем.

Глава 44

Ясным ранним утром следующего дня целая процессия женщин, щебеча на смеси английского и гэльского, хлынула на пристань и оттуда – на баркас, словно муравьи на сахарную голову. С того дня как они сюда прибыли, Калем ночевал в бараке вместе с мужчинами, а Эми спала на баркасе.

Этим утром девушка, проснувшись, увидала вокруг себя чуть ли не тридцать женщин, набившихся к ней в каюту; они улыбались, глядя на нее. Другие выстроились на палубе – все для того, чтобы удостовериться, что в день ее свадьбы злые ветры не задуют над ее головой. Для того чтобы день этот стал для нее удачным, она должна была встать с кровати сзади – потребовалось, чтобы кто-нибудь объяснил ей это, так как Эми не совсем понимала, с какой стороны будет «сзади». Ей трижды пришлось повернуться против часовой стрелки, прежде чем надеть туфли, в которые кто-то уже сунул пенни – чтобы уберечь ее от бедности. Это вызвало улыбку на губах девушки. Если бы они только знали: уж что-что – а бедность ей никак не грозит! Ее заставили умыться утренней росой, собранной с кустиков черники одной из девочек. Девушку уверили, что это сохранит ее красоту до старости.

Ее свадебное платье было особенным. Женщины поднялись ни свет ни заря, чтобы сшить этот наряд из чудесного тонкого льна, выбеленного под солнцем горной Шотландии и расшитого бархатными лентами, как подобало невесте Мак-Лаклена.

Эми омыла ноги в чаше с водой, наполненной обручальными кольцами женщин постарше – так она могла быть уверенной, что брак ее будет долгим и прочным. В волосы ей вплели голубые ленты – на счастье. Она надела старинные атласные свадебные туфельки, принадлежавшие некогда прабабушке миссис Мак-Киннон, и прекрасный кружевной воротник вдовушки Драммонд.

Когда все было готово, Эми оставалось только стоять у трапа и ждать. Ровно в два часа дня на пристани прогремел выстрел. Девушка должна была стоять не шелохнувшись. Спустя пять минут раздался еще один выстрел, потом – третий. Эми вышла на палубу и спустилась на пристань, где ждал ее Калем, в шотландском пледе и клетчатом килте; он держался гордо, с достоинством, хотя глаза у него были красные, воспаленные, похожие на дикие яблочки, смотревшие из-за стекол очков.