ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход - Тэхкэ Вейкко. Страница 36

Таким образом, предполагается, что различные формы идентификации в диадных взаимодействиях с доэдипо-выми, но уже индивидуально воспринимаемыми родителями и мотивируют и делают возможным вступление ребенка в триадные взаимоотношения с ними.

Относительное исчезновение эдиповой привязанности как со стороны сознательного переживания ребенка, так и со стороны его внешних отношений со своими родителями в возрасте около шести лет знаменует третью главную реорганизацию в развитии человеческой психики. Как первоначально описывал Фрейд (1924), а позднее тщательно разрабатывали многие аналитики, ребенок постепенно становится принуждаем к решению своей эдиповой дилеммы по многим причинам, среди которых постоянные нарциссические унижения, страх утраты родительской любви, страх наказания и кастрации, а также окрашенное амбивалентной ненавистью эдипальное соперничество.

Как писал Фрейд (1923,1924), существенно важным в «разрешении» эдипова комплекса является образование суперэго в качестве новой структурной организации в психике ребенка. Фрейд отмечал как решающие в этом процессе отказ от сексуальных эдиповых побуждений и замену утраченных родителей идентификаторной организацией, которая, начиная с этих пор, будет представлять и осуществлять родительскую власть в психике ребенка. Садистическая природа суперэго объяснялась с точки зрения «расщепления» влечений (Freud, 1923, 1924, 1930, 1933, 1940).

Фрейд, хотя и признавал роль вытеснения в исчезновении эдипова комплекса, сильно полагался на идеи десек-суализации и действительного разрушения или деструкции данного комплекса (Loewald, 1978). Что касается формы интернализации, преобладающей в формировании суперэго, Фрейд не проводил ясного отличия между интроекцией и идентификацией (Compton, 1985), хотя использовал в данной связи главным образом последнюю концепцию. Однако ряд последующих авторов говорили о природе суперэго как в основном интроективной организации (Sandier, 1960; Hartmann and Loewenstein, 1962; Purer, 1972; Meissner, 1981).

Клиническая работа с невротическими пациентами говорит в пользу той точки зрения, что переживание ребенком внешнего восприятия родителей как эдипальных прекращается, когда происходит интернализация их эдиповых репрезентаций в качестве интроективной организации, которая содержит конфликтные образы обоих эдипальных родителей. Она включает в себя фантазии и чувства, связанные с инцестуозными и убийственными желаниями, а также родительские образы, противостоящие этим желаниям и угрожающие ребенку утратой любви, наказанием или кастрацией.

Сексуально желаемые и убийственно ненавидимые родительские образы обычно будут вытесняться вместе с образами Собственного Я, переживающего эти чувства и участвующего в этих фантазиях. Ограничивающие и наказывающие аспекты родителей не полностью вытеснены, но становятся осознаваемыми в качестве укоряющего и осуждающего внутреннего присутствия за любые утечки в вытеснении запретных импульсов. Таким образом, конфликт, переживаемый во взаимоотношениях с родителями, будет продолжаться как внутренние взаимоотношения с конфликтующими интроектами эдипальных родителей.

Эдипальные интроекты стремятся продолжать и замещать становящиеся невыносимыми эдипальные отношения. Интернализация и вытеснение образов эдипальных родителей производит впечатление, что от них (эдипальных отношений) отказались во взаимоотношениях с внешними родителями, с которыми взаимоотношения могут теперь продолжаться в приемлемой атмосфере асексуальной любви и значительно ослабленных негативных чувств.

Эдипальные интернализации, описанные выше, становятся возможны, когда оценочно-селективные и информативные идентификации с родителями побуждают Собственное Я ребенка и делают его достаточно сильным для отказа от них в качестве внешних эдипальных объектов. Все же вытесняющая мощь Собственного Я ребенка еще недостаточна для поддержания основных требуемых вытеснений без одновременной интернализации запрещающей и ограничивающей родительской власти.

Согласно представленному здесь взгляду, первоначальным решением эдипального конфликта является его полная интернализация. Как во всякой утрате важного объекта в дальнейшей жизни, утраченные объекты вначале становятся восстановленными и сохраненными в качестве интроектов (Abraham, 1924; Fenichel, 1945). Некоторым образом аналогично работе траура эти эдипальные интроекты в должное время будут в значительной степени заменены посредством идентификаций и нахождения новых (неинцестуозных) объектов. Это развитие тесно связано с развитием нормативных структур и индивидуальных ценностей.

Нормативные структуры и относительная автономия

БОЛЬШИНСТВО современных психоаналитиков, по всей видимости, согласны в том, что относительное разрешение эдипова конфликта обычно происходит во время подросткового кризиса, который Блос (1967) назвал «второй индивидуацией». Хотя подростковый бунт производит впечатление в первую очередь борьбы между подростком и его нынешними родителями, его ядерные движущие силы обычно отражают болезненное высвобождение подростка от интроектов, порожденных эдиповыми интернализациями и вытеснениями.

В мои намерения не входит вдаваться в данном месте в исследование проблем подросткового возраста, надлежащим образом описанных многими психоаналитическими авторами (Erikson, 1950,1956; Spiegel, 1951; A.Freud, 1958; Bios, 1962, 1967, 1968, 1979, 1985; Laufer, 1964, 1965; Esman, 1975). Я ограничусь некоторыми общими аспектами, которые представляются наиболее важными в достижении индивидом относительной психологической автономии.

Центральной мотивационной силой подросткового кризиса несомненно является возрастание сексуального желания в пубертатный период и необходимость нахождения для него объектов. Это активирует эдиповы образы, идеализированные в качестве объектов любви, а также в качестве образцов для Собственного Я, приводя к их постепенной повторной экстернализации и сравнению с реальными родителями и к растущему разочарованию, лишению иллюзий, ярости и восстанию. Без осознания самим индивидом или его родителями истинной природы этого процесса повторной экстернализации и сравнения образы эдипальных родителей постепенно становятся декатектированы и от них в значительной степени отказываются как от образов идеального объекта и идеального Собственного Я. Они постепенно становятся образами, в основном принадлежащими детству, и утрачивают большую часть своей текущей значимости в определении индивидом объектов любви и ненависти, а также в определении его личных идеалов и ценностей. Этот относительный отказ от эдипальных объектов через столкновение с реальностью и сравнение между прошлыми и текущими ситуациями является базисной процедурой траура в прямом смысле этого слова, который теперь впервые широко наблюдается у личности. Окончательное разрешение эдипова конфликта в отрочестве представляется важной, если не необходимой предпосылкой для более поздней способности к трауру (Loewald, 1962).

После окончательного разочарования в эдипальном объекте любви и деидеализации последнего его или ее образ становится интегрирован в развивающийся, более реалистический и достижимый образ идеального объекта любви. Этот образ более не моделируется соответственно образу частного лица, но представляет собой объединение отобранных ценных аспектов полученного индивидом ли-бидинального объектного опыта. Он представляет собой новый уникальный синтез, который теперь будет направлять его или ее поиск и выбор объекта. Он составляет важную часть зрелой идеальной структуры индивида, которую я предлагаю называть объект-идеал в соответствии с концепцией эго-идеала, или идеала Собственного Я. Нужен относительный отказ от эдипального идеального объекта и его замещение объект-идеалом (как структурой психики) до того, как станет возможен неинцестуозный объектный выбор и полное сексуальное наслаждение. Он также необходим для развития полной объектной любви и для способности устанавливать длительные любовные отношения.