ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход - Тэхкэ Вейкко. Страница 42

Как уже подчеркивал Абрахам, первой реакцией на потерю значимого объекта как правило будет образование интроекта. Это нормальная экстренная мера, которая защищает субъект от невыносимого переживания полной потери объекта и обеспечивает ему внутренние отношения с объектом столь долго, сколь необходимо для полной проработки потери (Abraham, 1924; Fenichel, 1945).

Процесс, традиционно именуемый работой траура, по сути представлен различного рода взаимодействиями и переговорами с внутренним представителем потерянного объекта. Интроект имеет все качества последнего, пробуждая в субъекте соответствующие чувства, страхи и отношения.

Субъективно осознаваемое существование интроекта обычно является сильнейшим и наиболее ясным в начале процесса проработки. В ходе этого процесса интроект потерянного объекта будет с нарастающей интенсивностью увядать и в итоге исчезнет, в соответствии с его замещением другими формами интернализации и заместительными объектными отношениями. Показателями этого развития, в наибольшей степени заслуживающими довер.ия, часто являются сны субъекта, в которых потерянный объект обычно постепенно теряет свою витальность и часто, в конечном счете, появляется в качестве умирающего или мертвого (Pollock, 1961; Volkan,1981).

Мне кажется, что в обращении субъекта с потерей объекта можно выделить два главных типа процессов, которые обычно присутствуют одновременно, хотя и в высшей степени индивидуально в различных пропорциях.

Первый из этих процессов представляет собой отношение субъекта к настоящей утрате объекта и вынуждает обходиться с потерянным объектом как с целой и индивидуальной личностью. Другой включает в себя способы и попытки справиться с утратой функциональных по своей природе аспектов объекта. Упомянутые аспекты представляли отсутствующие части личности субъекта и их потеря, таким образом, означает соответствующую потерю его потенциального Собственного Я.

Обращение с потерей индивидуального объекта (потеря объекта как такового)

Либидинозные аспекты отношений

К ним относятся доставляющие удовольствие общие с потерянным объектом переживания и его позитивно переживаемые особенности. Ощущение горя и страстное желание как таковое относятся к этим переживаниям и качествам объекта, а обращение с их потерей наиболее близко соответствует классической картине работы траура. Позитивные общие переживания и любимые и страстно желаемые аспекты объекта один за другим возвращаются в сознание субъекта и сталкиваются с болезненной реальностью: «Этого никогда не вернуть». Конфронтация с реальностью связана не только с болезненным аффектом траура, но и с утраченным объектом как все еще существующим и живущим во вспоминаемом переживании субъекта, а также с его заменой воспоминанием, в котором объект переживается, в той мере, в какой это касается данного переживания, как принадлежащий прошлому. В то же время все тот же аспект, ставший частью воспоминания об объекте, будет становиться ненужным в интроекте и исчезать. Более примитивная интернализация заменилась интернализацией более развитой и ориентированной на реальность.

Аффекты печали и острой тоски болезненны и приводят к различным попыткам избежать их. Одной из форм такого избегания является одностороннее воспоминание только фрустрирующих аспектов потерянного отношения. Такая форма обычно образует защитное отношение облегчения и «освобождения». Результатом будет затягивание и стагнация процесса траура до тех пор, пока позитивные стороны отношения и чувство горечи и тоски, которое вызывает их потеря, не сталкиваются с фрустрирующими аспектами и полностью не прорабатываются.

Типичной опасностью, возникающей в ситуации потери либидинозных аспектов индивидуальных объектных отношений, по-видимому, является потеря любви объекта. Она должна быть достаточно переносима и преодолима, прежде чем может быть завершена проработка этой части утраты.

Агрессивные аспекты отношений

Имеется в виду обращение с фрустрирующими в целом переживаниями и их проработка в связи с качествами потерянного объекта, переживаемыми как негативные.

Следует особенно выделить, что существование в одном и том же отношении аспектов, вызывающих любовь и ненависть, в индивидуальных объектных отношениях не означает амбивалентности в том же самом смысле, что и в функциональных объектных отношениях. В последнем виде отношений объект становится «хорошим» или «плохим» в зависимости от того, переживается ли его функция в данный момент как приносящая удовлетворение или фрустрирующая, в то время как на индивидуальном уровне это вопрос фрустраций, пережитых с индивидуальным и самостоятельным человеческим существом, а также вопрос чувств злости и горечи, вызываемых этими фрустрациями. В то время как в предыдущем разделе рассматривался объект любви как таковой, этот посвящен объекту ненависти, а не примитивной функциональной амбивалентности.

Как хорошо известно, часто чрезвычайно трудно позволить чувствам и воспоминаниям, ассоциирующимся с негативными переживаниями о потерянном объекте, войти в сознание индивида. Принцип de mortuis nihil nisi bene [*] отражает вину и страх наказания, которые вызваны враждебными чувствами по отношению к покойнику и общим стремлением скрыть их защитной идеализацией. До начала осознания этих чувств и негативных переживаний прошлого, на которых они основаны, интроект потерянного объекта переживается зачастую как угрожающий, пугающий и злонамеренный. Несмотря на это, как только эти чувства и переживания становятся сознательными, терпимыми и прорабатываются, они становятся частью объекта воспоминания с соответствующими редукциями в интроекте.

Тревога, которую в достаточной мере приходится преодолевать субъекту, прежде чем он станет способным осознавать и прорабатывать агрессивные аспекты потерянных индивидуальных отношений с объектом, обычно, по всей видимости, относится к бессознательным угрозам кастрации и наказания суперэго.

Интеграция

Обычно внутреннее обращение с потерей индивидуализированного объекта ведет к прогрессивной интеграции его или ее различных аспектов, переживаемых как позитивные и негативные, во все более реалистичных пропорциях. Промежуточный интроект постепенно заменяется воспоминанием о потерянном индивидуальном человеческом существе, которое было не только любимо, но также ненавистно, и с которым были связаны не только хорошие и счастливые, но и фрустрирующие, несчастливые переживания.

То, что было сказано до сих пор, относится к индивидуальным элементам потерянных отношений. Главной формой интернализации, используемой в обращении с потерей этих элементов, по-видимому, является то, что я предлагаю назвать «образованием воспоминания», в котором репрезентация внешнего и живого объекта становится воспоминанием об объекте, то есть – представлением об объекте из прошлого.

В зависимости от жизненной ситуации субъекта образ объекта, живущий теперь только в воспоминаниях субъекта, будет сохранять различные количества аффективного катексиса. Тем не менее теперь субъект в принципе волен искать новые объекты для индивидуализированных частей своей объектной взаимосвязи. Это также представляет собой ту часть проработки потери объекта, из которой субъект может реально научиться тому, что искать, а чего избегать в своих последующих выборах объекта.