Пусть этот круг не разорвется… - Тэйлор Милдред. Страница 16

Мистер Макэйби в своем обращении к присяжным заседателям потребовал, чтобы они помнили, что было совершено убийство прекрасного, всеми уважаемого гражданина, что именно это в первую голову, помимо всего прочего, именно это является решающим фактором, а не возраст подзащитного, не цвет его кожи и не цвет кожи пострадавшего. Обо всем этом он заявил, и все это услышали члены суда, но я ни на миг не сомневалась, что ни он, ни члены суда в это не верят. Однако они согласно кивали головой и покинули зал суда для голосования.

Присутствующие поднялись и рассеялись. Некоторые вышли из зала суда во двор; большинство, однако, осталось в ожидании решения. Я с мальчиками присоединилась к вышедшим во двор и остановилась возне пожилого негра, все еще сидевшего у подножия дерева. Ни один из нас не произнес ни слова, мы даже избегали глядеть друг на друга из боязни, что все сразу заметят, как мы напуганы, пока Кристофер-Джон не отважился заявить во всеуслышанье:

– Но ведь Ти-Джей никого не убивал! Не убивал он!

Стейси обнял Кристофера-Джона за шею, притянул к себе, но ничего не сказал. О чем уж теперь было говорить?

– Ну, что вы думаете про россказни этого ниггера?

Мы оглянулись. Группа белых фермеров, стоявших рядом, делила между собой понюшку табака.

– Мало ли что наболтает ниггер, – усмехнулся один из них. – Эр-Be же сказал, ниггер врет.

– Да… в общем, похоже на то, – согласился другой. – Однако Джастис Овертон, я знаю, человек достойный и честный, он ни на кого не станет наговаривать зазря.

– Да знаем мы. Но он вполне мог ошибиться… Ему, может, показалось, что это тот самый грузовик.

– Что ж… вполне возможно… Я-то думаю…

Но Стейси увел нас прочь.

– Стейси, а ты что думаешь, а? – шепотом спросила я. – Ты сам что думаешь?

Стейси поглядел на здание суда.

– Дела плохи, Кэсси. Вот все, что я знаю.

– Стейси Логан! Никак, это ты?

Мы обернулись и увидели перед собой миссис Уэйд Джемисон. В свои пятьдесят лет она была женщиной довольно полной. Одета она была в скромный темно-синий костюм и шляпу. Хотя видели мы ее редко, мы сразу узнали ее, потому что у нее один глаз был серый, а другой карий и всегда чуть заметная улыбка на губах.

– А Уэйд говорил мне, что ваш папа не собирался приезжать в суд. Где же он?

Кристофер-Джон, Малыш и я глянули на Стейси: как же он ответит? Но он отвечать не стал. Он стоял перед миссис Джемисон и с нескрываемым негодованием смотрел прямо на нее. Мо, Кларенс и Крошка Уилли стояли рядом, но молчали: миссис Джемисон задала вопрос не им.

– Я спрашиваю, где он? – повторила она.

Снова не получив ответа, она обратила свой взгляд на нас, в ее двухцветных глазах вспыхнуло недоверие.

– Неужели его здесь нет?

Мы не стали ни утверждать, ни отрицать это. Взгляд ее стал строже.

– Как же вы сюда добрались, Стейси?

Стейси молчал, негодование его не утихло. Наконец он произнес:

– В фургоне.

– В чьем фургоне?

– Наших друзей.

– А родители знают, что вы здесь?

Стейси поглядел на нее, всем своим видом показывая, что, по его мнению, ее это не касается.

– Мы хотели увидеть Ти-Джея.

– А родители думают, вы в школе? О господи! Они же с ума сойдут от беспокойства за вас. Как вы доберетесь домой?

– Так же, как сюда.

– В фургоне? Но будет уже очень поздно. Особенно для вашего младшего. Ему давно пора было бы лежать в постели.

Она протянула руку, чтобы погладить Малыша по лицу, но он отступил на шаг и увернулся от нее. Миссис Джемисон тяжело вздохнула, еще раз оглядела нас всех и пошла назад к зданию суда. Буквально через несколько секунд в окно зала суда высунулась голова мистера Джемисона.

– Стейси! – позвал он.

Стейси вскинул глаза и приблизился к нему.

– Когда вердикт присяжных заседателей будет оглашен, вы все подождете меня. Я отвезу вас домой.

– Нам есть на чем вернуться.

– Да, но вы будете добираться слишком долго и родители уже начнут за вас волноваться.

– Нас же семеро, и мы должны ехать с теми, кто нас сейчас ждет.

Мистер Джемисон перевел взгляд со Стейси на Мо, Крошку Уилли и Кларенса. Он не раз имел дела с их семьями, так что их тоже знал хорошо. И кивнул одобрительно.

– Все влезете. Так что можете сказать своим друзьям в фургоне, чтобы уезжали.

– А как же Эйвери? Им разве не надо ехать домой?

– На эту ночь они останутся в городе. Им хочется быть около Ти-Джея. – Мистер Джемисон повернулся, чтобы уйти.

Стейси остановил его.

– Мистер Джемисон, а долго еще?

Мистер Джемисон посмотрел на солнце, припадающее к горизонту.

– Чем дольше, тем лучше. Будем надеяться… – Но он не кончил. – Так что ждите меня, – сказал он и отошел от окна.

Однако долго нам ждать не пришлось. Присяжные заседатели вернулись быстрее чем через полчаса. Был оглашен подсчет голосов. Голосовало двенадцать присяжных заседателей. Все двенадцать проголосовали за «виновен». Без снисхождения.

Т. Дж. приговорили к смертной казни. Миссис Эйвери громко вскрикнула. Зал вдруг взорвался от громких аплодисментов. Судья Хэвешек немедленно призвал всех соблюдать тишину, затем поблагодарил членов суда за прекрасное исполнение своих обязанностей и распустил суд. Т. Дж. был предоставлен в распоряжение шерифа Доббса, чтобы препроводить его в тюрьму штата в городе Парчмен. Затем судья встал, объявил перерыв и вышел. Белые, присутствовавшие на заседании, покинули здание суда. А мистер и миссис Эйвери, отец Гэбсон, мистер Сайлас Лэньер и прочие так и остались сидеть в своем закутке, пока мистер Джемисон не поманил их к выходу.

Т. Дж. все еще оставался в зале суда. Он не выражал никаких чувств, не плакал, не разговаривал. Когда он встал, чтобы выслушать вердикт, казалось, он ничего не слышит, потом снова сел и больше не двигался. И только теперь, когда его мать бросилась к нему, обняла его и зарыдала, как в ту ночь, когда его пытались линчевать, вероятно, только тут до него дошло, что он признан виновным, и он издал душераздирающий крик, словно раненое животное, на которое шла охота, которое, наконец, поймали и готовы предать смерти.

Смотреть на это мы больше не могли.

– Малыш, Кристофер-Джон, Кэсси, пошли! – позвал Стейси.

Мы подчинились, последовав за ним, за Крошкой Уилли, Мо и Кларенсом.

– Так я и знал, – сказал пожилой негр, сидевший все время, пока шло заседание суда, под деревом. – Такой суд или суд Линча – все одно. Всегда так…

Из здания суда вышел мистер Джемисон и направился к нам. Лицо у него было осунувшееся, глаза воспаленные.

– Мы можем ехать, – сказал он.

– Мистер Джемисон, – обратился к нему Стейси, голос его звучал хрипло, – мы… мы очень хотим повидаться с Ти-Джеем, прежде чем уедем. – Он замолчал под пристальным взглядом мистера Джемисона. – Мы должны…

Мистер Джемисон кивнул в сторону дальнего угла зала заседаний.

– Его выведут вон через ту боковую дверь, чтобы отвести снова в тюрьму.

Мы все – Стейси, Кристофер-Джон, Малыш, Мо Тёрнер, Кларенс Хопкинс, Крошка Уилли Уиггинс и я подошли к той двери и стали ждать. Другие тоже ждали, из любопытства, хотели увидеть осужденного. Дверь вскоре отворилась, и из нее вышли шериф Доббс и помощник шерифа Хэйнес. Между ними шел Т. Дж. На ногах у него были кандалы, и потому он не шел, а волочил ноги. Руки его были тоже в наручниках, за спиной, так что он выглядел как настоящий заключенный.

Стейси прочистил горло:

– Ти-Джей, привет.

Сначала Т. Дж. на его слова никак не реагировал. Он шел с опущенной головой, никого не видя вокруг.

– Ти-Джей, это я, Стейси. Мы все пришли, чтобы…

Т. Дж. медленно поднял голову. Темные глаза его заблестели – он узнал нас. И на какой-то миг лицо его засветилось улыбкой, какая раньше, чуть что, вспыхивала на нем. Эта улыбка заставила меня забыть, до чего же я недолюбливала этого слабого, напуганного мальчишку. Прежде чем кто-либо успел вымолвить хоть слово, помощник шерифа Хэйнес проложил себе дорогу в толпе, увлекая за собой Т. Дж. Оглянувшись на нас через плечо, Т. Дж. снова улыбнулся, в последний раз, потом все погасло – он опустил голову и заковылял прочь. Слезы затуманили мне глаза, и он проплыл в них передо мной.