Атернский перевал - Тёпфер Родольф. Страница 2

К концу ужина вошел проводник. «Эй, эй! вот что я скажу вам, сударь! Выйти надобно утром пораньше. Я только что посмотрел, какая будет погода: к полудню может начаться ураган, и на перевале нам придется худо. Там всегда много снега. И даже на зонтик мамзель надежда плохая!»

Столь развязная манера выражаться явно покоробила милорда. Прежде, чем ответить, он начал с дочерью разговор на английском языке. Для ясности я воспроизведу этот разговор на том особом жаргоне, которым пользуются англичане, когда они изъясняются между собой по-французски.

Милорд дочери: Эта проводника отчэн дерзки.

– Он мне казался глупый. Скажите ему, что я не хотел отпраавиться раньше, чем на небе не было ни одна туча».

Милорд проводнику: Я не хотел отпраавиться раньше, чем на небе не было ни одна туча.

– А вот и нет! – возразил проводник. – Я предупреждаю вас: с раннего утра обязательно будут тучи. И все ж таки выходить надо пораньше. Положитесь на меня! я знаю здешнюю погоду и здешние дороги.

Милорд дочери: Эта плут. Проводнику: Я сказал вам, что хотел отпраавиться не раньше, чем на небе не было ни одна туча.

– Как хотите, дело ваше! Спорю, что небо очистится только к девяти! Если только в девять выйдем, а в полдень может быть гроза, нас там как раз и захватит и занесет снегом. А вот если выйти пораньше, так к полудню мы уже будем в Сиксте, и пусть себе бушует!

Милорд дочери: Эта плут. Понимаешь, Клара? Он знала, что завтра была плохая погода и хотела повести нас рано утром, потому что позже есть дождь и он ничего не заработает.

– Я тоже так думал.

– Эти люди все ужасные воры.

– Все. Прикажите ему слушался вас. Вот он и попался.

Милорд проводнику: Друг мой, я хорошо понимал ваша хитрость! Я хотел отпраавиться не раньше, чем на небо не было ни одна туча» как на эта plate. How do you say plate. Clara? [2]

Клара: Тарелка.

– … как на эта тарелка… Поняли?

– Как не понять! но только это большая глупость. Послушайте, дайте-ка я приведу Пьера. Он вам расскажет, он на этом пару свиней потерял…

– Я вам запрещал приводить сюда свиней…

– Но это затем, сударь, чтобы вы увидели…

– Я вам запрещал!

– Как хотите.

– Я вам запрещал, черти вас побери!»

Проводник ушел, так что я, вопреки своему обыкновению, не смог накануне установить час своего выхода из гостиницы. Я был склонен согласиться с мнением проводника, но, не имея права голоса в этом совещании, вынужден был соединить свою судьбу с судьбой милорда. Приняв такое решение, я пошел спать.

У проводников свои представления о приличиях. Несмотря на строгий запрет, он явился в гостиницу на рассвете, поднял шум и разбудил милорда, требуя, чтобы тот поторопился в дорогу. Оскорбленный до глубины души такой бесцеремонностью, нарушившей его сон, милорд вскочил с постели, высунул нос в окно, и увидев все небо в тучах, пришел в негодование.

«Вы, сударь, плут! – кричал он проводнику из-за закрытой двери. – Я понимал ваша хитрость! Я понимал!… я еще раз заявлял, что я не пошел, пока на всей небосводе не будет ни одна туча!… Убирайтесь! Сию минуту! Сейчас!…»

Проводник, громко ворча, удалился, не совсем понимая причину такой немилости. Однако его метеорологические предсказания не замедлили оправдаться. Только в восемь утра солнечные лучи, пробившись сквозь облачную завесу, плывшую над долиной, рассеяли поредевший туман, и дневное светило сразу засияло на совершенно чистом небе. Тогда лишь милорд и его дочь решились, наконец, двинуться в путь и сели верхом на оседланных и взнузданных мулов, которые более двух часов поджидали их у гостиницы в обществе проводника. Третий мул вез их чемоданы в Сикст более короткой и легкой дорогой. Минут через двадцать, вскинув на спину небольшой вещевой мешок, я отправился пешком по следам англичан.

Гора, на которую мы взбирались, очень живописна и приковывает к себе взор. До половины высоты ее крутые склоны одеты великолепным лесом. Сначала идут ореховые деревья, потом буки – вперемежку с елями, еще выше виднеются стройные серебристые стволы берез, увенчанные трепещущей листвой, и наконец показывается скалистая стена Физа. Устремленные к облакам скалы, все более грозные и высокие по мере того как к ним приближаешься, тянутся длинной цепью в сторону Салланша, где они кончаются величественным пиком Варана. Эти скалы, подточенные ветрами и подмытые водами, образованы многочисленными обвалами, последний из которых произошел в прошлом веке. Вот почему горная гряда, где ныне леса чередуются с веселыми пастбищами, укрывает в своих недрах останки людей, развалины хижин и целых поселений. Время от времени на Физ карабкаются отважные охотники. Они говорят, что на этой суровой вершине расположено темное глубокое озеро, о котором в здешних местах рассказывают всякие чудеса.

Последняя деревня, которую оставляют позади при восхождении из Сервозской долины, называется Гора. Я был потрясен унылым видом этого маленького поселка, где не встретил ни людей, ни животных. Я остановился у источника, но и там не было никого, кто бы мог объяснить мне причину такого глубокого запустения. Впрочем, если бы мне удалось удовлетворить свое любопытство, я бы испытал чувство гнетущей печали. И действительно: когда мы на другой день пришли в Бонневиль, проводник указал пальцем на тюрьму, где были заключены все несчастные жители злополучной деревни.

Это мрачная история. Деревушка Гора была не хуже других селений, расположенных в долине. Благодаря трудолюбию и простоте нравов, здесь, как и в остальных деревнях, царили порядок и скромное благополучие; поколения сменялись поколениями, жившими в безвестности, но в мире и согласии. Однако после наполеоновских войн некоторые жители деревни, вернувшись к своим очагам, принесли с собой привычку к праздности и пьянству. Они рассказывали, что в иных краях не почитают церковь и высмеивают священников; они уверяли, что савояры в чести у жителей Парижа [3], и что там, не обременяя себя тяжелой работой, можно за короткое время скопить порядочную сумму. В конце концов многие, соблазнившись этими рассказами, покинули родину с тем, чтобы вернуться домой через несколько лет. Они привезли с собой много денег, но также и неизвестные их землякам пороки: постыдное распутство и потребность в пьяных кутежах. Пренебрежение к старинным заветам, презрение к деревенскому обиходу и религиозным обрядам еще раньше подготовили для этого подходящую почву. Разложение нравов пустило глубокие корни и зашло так далеко, что проникло во все домашние очаги. Невоздержанность, болезни, бедность, подобно язвам, разъедали тело и душу некогда здоровых и зажиточных семейств. Прошло не так много лет, и члены этого небольшого общества, – разрушенного отсутствием порядка и труда, – связанные между собой лишь пороками и нуждой, составили мерзкий заговор против собственности соседних общин. Они угоняли чужой скот, оспаривали документы, утверждавшие чужие права, притязали на чужие земельные участки; представ перед судом, они сговорились давать ложные показания и выиграли дело. Однако этим преступлениям был положен конец: отцов и матерей бросили в тюрьмы, а дети, – осиротевшие, опозоренные, рассеявшиеся в разные стороны, – познали горечь нищеты, прося подаяния под окнами деревенских хижин и на панели больших городов.

К счастью я ничего об этом не знал. Сидя у источника, я любовался кристальным блеском водяных струй и белоснежной пеной. Я полагал, что добрые люди, которых не было видно ни у ворот их домов, ни во дворах у сараев, работают в лесу или же пасут на лугах свои стада. Можно ли было вообразить, что в этих отдаленных местах, в благодатной тени этих деревьев живет племя, зараженное тем же тлетворным духом, что и население больших городов? Можно ли было оказаться в сердце альпийских гор и не верить в ту полную очарования беспорочную жизнь, которую здесь ищут, можно ли было не верить, что именно здесь ее неприкосновенное убежище? Несмотря на столько погибших надежд, эта иллюзия беспрестанно возрождается в душе жителей городов; великая природа волнует нас, безмолвие гор говорит с нами; здесь наше сердце ширится, очищается и, словно вернувшись к своей первозданной чистоте, уже не постигает, что существуют пороки, зло; гнусные страсти и во всем готово видеть ту же пленительную чистоту.