Страх - Тёпфер Родольф. Страница 4

Едва я отступил, как костлявое чудовище сблизилось с колесом. Я слышал его топот, я ощущал его дыхание за моей спиной. Я еще крепился и замедлял шаг: пусть видит, что я не боюсь; но это было выше моих сил, я заспешил, пустился бегом и мчался пока путь мне не преградила стена. Тут я остановился, задыхаясь.

Стена в подобных случаях значит немало. Прежде всего это стена, то есть нечто белое, плотное и ничуть не таинственное; она превращает в осязаемую реальность пространство, населенное призраками; во-вторых, я мог к ней прислониться и встретить врага лицом к лицу. Так я и сделал.

Озираясь, я видел лишь тьму и пустоту; но чудовище жило в моем воображении, и я ждал его нападения с любой стороны, скрытой от меня темнотой или окружающими предметами. Поэтому теперь мои страхи перекочевали за стену, к которой я прижимался; а когда из-за стены мне что-то послышалось, они все там столпились.

Звуки были похожи на те, какие издают совы; это, несомненно, было чудовище… Я чувствовал, я уже видел, как оно карабкается с той стороны стены, цепляясь костяшками за выступы каменной кладки; не сводя глаз с верхушки стены, я каждую секунду ожидал, что оттуда медленно покажется голова, и на меня уставятся пустые глазницы.

Это становилось невыносимо, и самый страх толкал меня ему навстречу. Лучше уж броситься на него, чем ждать, замирая и дрожа. Ухватившись за ветки персикового дерева, росшего у стены, я взобрался на нее и сел верхом.

Никого! Я ждал этого, но все же был приятно удивлен. Пугливые люди слушают два голоса, говорящих им противоположное: голос страха и голос здравого смысла; слушая то один, то другой, а то и оба сразу, они бывают поразительно непоследовательны.

Вместо чудовища я увидел равнину, окруженную стенами, а дальше – купы деревьев и город, над которым высилась массивная башня Св. Петра.

Вид города обрадовал меня; правда, окна в домах не светились, да и башня как-то не внушала спокойствия, но тут зазвонили башенные часы…

Все мои страхи мигом улетучились. Знакомые звуки перенесли меня из ночи в день; при мысли, что вместе со мной их слушают и другие, я уже не чувствовал себя одиноким. Я был снова спокоен, смел, отважен…, правда, ненадолго. Перезвон замолк, часы пробили два, и вся природа, казалось, слушавшая музыку часов вместе со мною, опять сосредоточила свое внимание на мне, оседлавшем стену. Я съежился, я хотел исчезнуть, я распластался на узком гребне стены; нет, скрыться было негде. Даже капустные кочаны, выстроившись длинными рядами, представлялись мне рядами голов; я видел ухмыляющиеся рты и тысячи устремленных на меня глаз. Я решил уж лучше слезть, а чтобы уйти подальше от колеса, слез на противоположную сторону.

Несколько шагов я прошел благополучно, но затем споткнулся о какой-то предмет, который в темноте не разглядел. От неожиданности я вскрикнул, подумав, что это и есть чудовище; но когда, опомнившись от этого первого впечатления, я нащупал черные столбы оград, холодный пот выступил у меня на всем теле. Я находился на кладбище!

Мне тотчас представились бесчисленные ужасы; они возникали из синеватого света, они были бледны могильной бледностью. Сгнившие трупы, черепа и кости, черная женщина, страшные могильщики… Но самым ужасным, ужаснее всего остального, был мой дед, лежавший под землей. На его обезображенном лице выступали кости, глазницы были пусты, беззубый рот, казалось, испускал стоны; костлявыми руками он силился приподнять давившую его зловонную землю.

Совершенно обезумев, я все ускорял шаг, чтобы убежать от этих мыслей, а вместе с тем – и от черных оград. Но призрак уже вышел из могилы; он осмотрелся вокруг и узнал меня. Вот он двинулся за мной неслышными шагами; сердце мое колотилось, точно он вот-вот настигнет меня. Вдруг кто-то сдергивает с меня шляпу, холодная жесткая рука опускается мне на голову… «Дедушка! дедушка! Не надо!» – кричу я, убегая изо всех сил, какие еще оставил мне безумный страх.

Оказалось, что я задел головой за нижние ветви ивы.

Мое шумное бегство разбудило тысячи других призраков, и вот уже целая рать их погналась за мной. Выбежав наконец из ворот кладбища, я добежал до ворот города. «Кто идет?» крикнул часовой.

Человеческий голос прогнал призраков, чудовища и ужей. «Свой!» ответил я почти с восторгом. Спустя час я был дома.

Страшные переживания этого дня пошли мне на пользу. Я излечился от любви, а шляпа моя отыскалась.