Трианская долина - Тёпфер Родольф. Страница 6

Вскоре появился и француз. Позади него хозяйка – воплощенное усердие и послушание – несла «самбайон». Мы громко выразили наше восхищение всеми сюрпризами и искусно накрытым столом. «Не правда ли? Вот что значит, – прибавил он, обернувшись к славной женщине, – попасть к добрым людям, готовым открыть свой погреб, отдать все яйца и все скатерти. Ступайте, голубушка! Ваши мужчины могут идти на покой, а вы, как закипит вино, позовите меня. Это у нас будет «негюс» [17]. А теперь – за стол! Сюда мы посадим г-жу Де-саль, сюда – м-ль Эмилию. Г-н Десаль сядет во главе стола, я – на нижнем конце, вы и эти господа – между нами. И да здравствует трианская таверна!»

Мы дружно подхватили, в особенности я. успевший занять место между Эмилией и ее матерью.

Ужин, как вы можете себе представить, удался на славу. Начиная с супа, вкусного, хотя и жидковатого, каждое блюдо встречалось возгласами одобрения: не говоря уже о нашей готовности восхищаться, всякий, кто провел в горах день, полный трудов и лишений, знает цену самой обычной похлебки и находит великолепными простейшие кушанья. Когда настала очередь «самбайона», клики восторга усилились. Француз, радуясь более всех, отвечал нам веселыми остротами, так что шум похвал переходил во взрывы смеха. С появлением «негюса» наступило затишье. Как только его разлили, все, в том числе и француз, пожелали произнести тост; но тут г-н Десаль, по праву старшинства, первый взял слово и сказал: «Предлагаю выпить за здоровье нашего амфитриона [18]! Да простит он мне, что называю его так, пока не узнал имени, которое останется дорогим для всех нас, особенно для моего семейства. Вы, сударь, превратили трудный и тревожный день в день удовольствий и истинного отдохновений. Выражаю вам нашу живую и дружескую признательность».

Мы поднялись с мест, чтобы чокнуться с французом, который тут же ответил: «Скромность не позволяет мне назваться. Но вот моя шляпа, там написана моя фамилия. Разрешите мне, в свою очередь, сказать, что ни одно путешествие не доставило мне столько удовольствия, сколько сегодняшнее, из чего я заключаю, что мне ни разу еще не доводилось находиться в столь приятном обществе. Ваше здоровье, дамы и господа!»

Вскоре затем мы простились с дамами, отправились на свой неприхотливый ночлег и после всех дневных трудов крепко уснули до самого утра.