Отраженная угроза - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 66

Через десять дней «Цезарь» пристыковался к орбитальной платформе «Атлантика», которую подвесили над Элдором в качестве летающей военной базы. Сенин ожидал увидеть здесь суету, кавардак и горячку, которые неотступно сопутствуют любой крупной полицейской операции.

Но оказалось, что все не так. За несколько месяцев кризиса все здесь как-то устроилось, успокоилось и стало буднями. Их группу неторопливо и деловито разместили в жилых модулях, сразу накормили и дали несколько часов на отдых. Шли разговоры, что уже сегодня будет инструктаж и разводка.

Сенин прогулялся по палубам, вспоминая тот мир, от которого успел поотвыкнуть. Стало возвращаться какое-то забытое настроение, навеянное низким гулом в железных недрах судна, запахами, перекличкой вахтенных, всегда транслируемой по громкой связи. Одно было непривычно: статус солдата-добровольца, которого Сенин в какой-то мере стеснялся.

За ужином он неожиданно повстречал знакомого – майора-связиста, с которым был знаком уже лет десять и в прежние времена регулярно сталкивался по службе. Майор его сразу узнал и сел за его столик, но даже не сделал вид, что обрадовался.

– И ты здесь? – кисло усмехнулся он. – А что на тебе одето?

– Да вот... – Сенин развел руками. Он не знал, как объяснить, что прибыл сюда в составе роты волонтеров.

– Я думал, ты давно уже на пенсии внуков нянчишь.

– Рановато для внуков. Ты лучше расскажи, что тут у вас творится. Я первый день.

Майор усмехнулся, причем как-то презрительно.

– А что тут может твориться? Они постреливают – мы огрызаемся. Никакой войны, война кончилась. Осталось дерьмо. Штурмовики задницы просиживают в наземных лагерях, все ждут каких-то команд. Я так скажу: никто не знает, что тут на самом деле творится. Даже наше высокое начальство.

– Ты говоришь «они постреливают». Они – это кто?

– «Мытари».

– Кто-кто? – изумился Сенин.

Он знал, кого называют «мытарями». Из уст в уста в дальнем и ближнем космосе передавались истории про загадочный клан воинов-наемников, которые за большие деньги исполняли деликатные заказы. Причем заказчиком мог быть кто угодно – от частного лица до какого-нибудь федерального департамента.

После пяти лет службы Сенин приобрел уверенность, что никаких «мытарей» в реальности нет, а есть воспаленное воображение некоторых рассказчиков.

– Ну-ну, – кивнул он, – рассказывай. Давненько не слышал старых баек.

– А вот получишь пулю от такой байки – и наслушаешься.

– Я пятнадцать лет в полиции и не видел ни одного живого «мытаря». Как, впрочем, и мертвого. А ты говоришь, тут с ними целая война.

– А их, возможно, и не было, когда ты был в полиции. Кто-то удачно присвоил им название, откуда ж я знаю. А только поглядишь на них, и сразу ясно – «мытари», самые натуральные.

– И ты видел? – чуть насмешливо спросил Сенин.

– И я видел, – спокойно кивнул майор. – И хочу тебе сказать, вся наша разведка и контрразведка ни единого слова из них не выдавила – кто они, откуда взялись и зачем они тут.

– Ну, зачем – это, наверно, понятно...

– Да ни черта не понятно! – словно взорвался связист. – Уже скоро год, как мы здесь, и все топчемся на месте. Наших ребят целыми отрядами вниз кидают, а боеприпасы почему-то отдельным грузом идут. Пацанов там берут голыми руками и нам же по телевизору показывают. Потом, правда, обычно отпускают. И все какие-то переговоры, все какие-то новые условия...

– Ты-то здесь как оказался? – спросил Сенин. – Сам или по приказу?

– Какая разница? Мне что здесь, что не здесь – работа везде одна и та же. Мне за ребят обидно. Каждую неделю внизу гибнет один или два полицейских. Никто не чешется – это ж такая мелочь! При этом каждый месяц приходит борт за сырьем, и наши же парни спускаются вниз вместе с челноками, чтобы все это дерьмо охранять. Только вчера внизу полицейские опять палили друг по другу: челночная группа открыла огонь по полевым сторожевикам. Потому что непонятно, кто кому служит, и на чьей мы тут стороне.

– Мне интересно, на чьей стороне наемники, – сказал Сенин. – Неужто их наняли сами повстанцы?

– О чем ты говоришь, какие повстанцы! – снисходительно хмыкнул майор. – Тут восстанием и не пахнет, тут деловые люди прииски делят. А почему это дерьмо именно здесь началось, я тоже могу сказать. Меньше надо было взяток брать и акции кому попало раздавать. Элдор развивали не частники, а Федерация. Отсюда и весь бардак. Ладно, пора мне. Бывай, дружище.

Он встал и ушел в хмуром расположении духа. В дальнейшем у Сенина была возможность убедиться, что в состоянии скепсиса здесь пребывают все, кто способен хоть немного мыслить и иметь собственное мнение.

Этим же вечером на разводке он был назначен на должность бойца-снайпера наземной поисково-сторожевой команды. Подобный оборот его устраивал, поскольку альтернативой была служба в группах досмотра, а это означало часами ползать в грязных трюмах и темных закоулках чужих кораблей. Но на эту паршивую работу мудрое начальство набирало юнцов-романтиков.

У Сенина оставались еще сутки на инструктаж и отдых, после чего челнок должен был высадить его на многострадальный Элдор.

Инструктаж шел уже минут пятнадцать, но ничего нового Сенин пока не услышал. Он все ждал какого-то анализа происходящего, хотя бы примитивного. Полицейский – не солдат, его нельзя поставить у забора и сказать: туда стреляй, а туда честь отдавай. Требуется хотя бы немного ориентироваться в обстановке, чтобы уметь принимать решение в малопонятных пограничных ситуациях.

Увы, все, чему учил их сейчас молодой лейтенант – будущий командир группы – это не хранить оружие заряженным, не пить воду из ручьев и не покидать базового лагеря без разрешения.

Потом вдруг в учебный класс зашли двое – майор и полковник. Жестом успокоив лейтенанта, полковник принялся разглядывать волонтеров. Взгляд его задержался на физиономии Сенина, затем проследовал куда-то дальше. Он пошептался с майором, затем пару раз кашлянул, привлекая внимание.

– Мы забираем двоих, – сказал он. – Вернем уже там, внизу. Есть особое поручение.

Лейтенант не возражал, только спросил, кого. Сенин увидел, что перст полковника указывает на него. Вместе с ним забрали и еще одного бывшего полицейского, седоватого и сутулого, больше похожего на садовника. Звали его Яцес, Сенин выяснил это еще в дороге.

Ничего не объясняя, их отвели на один из верхних уровней, где располагался штаб операции. Там их ждал еще один полковник, жирный и дряблый, как студень.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался жирный полковник, уставившись на приведенных ему волонтеров. – Показывайте, кого нашли.

– Как просили, – скромно откликнулся майор. – Пожилые и на вид штатские. Бывшие офицеры оба.

Сенин мысленно возмутился. Это он-то «на вид штатский»?! Но чуть позже он мельком увидел себя в зеркале. Усталый человек с потухшими глазами, чуть сгорбленный, с нелепой бородой, окаймляющей бледное лицо. Остается лишь горько вздохнуть. Хотя минуту назад он себя и пожилым-то не считал.

– Ну, оставьте их мне, – кивнул жирный полковник. – Побеседуем с глазу на глаз.

Провожатые ушли. Полковник налил себе бледно-коричневой жидкости из кофеварки и с недоверчивым прищуром оглядел гостей.

– Полетите отдельно, – сказал он. – Будете сопровождать гуманитарную миссию. Есть возражения?

– Есть, – сразу сказал Сенин. – Собственно, зачем ее сопровождать?

– Охранять до прибытия на место, – сказал полковник так, будто объяснял школьнику непреложный закон.

– От кого? Если это гуманитарная миссия, то она нейтральна. Ее незачем охранять.

Полковник засопел, сверля Сенина круглыми глазами.

– Ты чего такой разговорчивый? – спросил он.

– Я просто первый раз слышу, чтобы гуманитарные миссии охранялись. В их состав не должны входить представители сторон. Это может только спровоцировать осложнения.

– Не волнуйся. – Полковник шумно отхлебнул из чашки. – Никто там на тебя не бросится. А если кто и бросится – на то у тебя и оружие. А если боишься, так и скажи. Ну что – боишься?