Отраженная угроза - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 72

– Что ты, это же моя работа! – усмехнулся Рубен. – Я обязан как можно больше говорить с людьми – с разными людьми, заметь.

– Отличная работа, – пробормотал Сенин. – Знай себе, лясы точи в курилке...

– Ага. – Рубен склонился над шкафчиком с напитками. – Коньяк сейчас будет в самый раз, как ты думаешь?

– Ты еще спрашиваешь?

– Ну, рассказывай. – Рубен поставил перед Сениным рюмку. – На кой черт ты вернулся в полицию?

– Так... – Сенин пожал плечами. – Устал смотреть, как жизнь идет мимо.

– Романтик, – покачал головой Рубен. – Не ожидал от тебя.

– Не ожидал? А себя-то представь на пенсии. Вот сейчас ты важная шишка, консультируешь вождей революции. И вдруг – раз! – и ты овощ в огороде за синим заборчиком.

Рубен почесал макушку. Усмехнулся.

– Ну, да... С трудом представляю. Как тебя жена-то отпустила?

– Поворчала. – О том, что жена вот-вот родит, Сенин, конечно, умолчал.

Рубен некоторое время смотрел ему в лицо. Затем снова усмехнулся.

– По-моему, – сказал он, – ты никак не может отделаться от мысли, что я ныне твой, так сказать, враг.

– О, нет, не волнуйся! А впрочем, разве не так?

– Не так. Лично у тебя тут нет врагов, запомни это. Разве тебя оскорбляют, плохо содержат?

– Как бы меня ни содержали, я все же в плену. А не в гостях.

– А ты думай, что в гостях. Да, ты в гостях, сидишь вот, коньяк пьешь. Уйти не можешь – это да, так считай, что просто дороги занесло. Оно так и есть, и вся эта свистопляска – не более чем политико-экономическая непогода. Кого в ней винить? Господа бога?

– Если тут совсем нет плохих парней, – вкрадчиво произнес Сенин, – то значит, все тут хорошие.

– Примитивно, но, по сути, верно.

– Зачем же хорошие парни друг в друга стреляют? Почему гибнут люди?

– Дружище! – Рубен снисходительно улыбнулся. – Тебе ли объяснять? Там, где много оружия, всегда гибнут люди. Вывали сейчас грузовик пистолетов посреди самого мирного города Земли – и там начнут гибнуть люди.

– Не могу понять, – Сенин откинулся на спинке кресла и оглядел Рубена, – ты сейчас искренен или просто хорошо оплачен?

– Если бы я не верил в свое дело, – медленно проговорил Рубен, – я бы сюда не пришел. Ни за какие деньги.

– Браво. – Сенин пару раз хлопнул в ладоши. – И в чем же состоит твоя миссия. Открой мне сокровенные тайны своего учения.

– Ты зря ехидствуешь. Между прочим, речь о живых людях, об их житье-бытье, о котором, наконец, кто-то позаботился. Ты видел, как выглядят местные поселения?

– Видел. Обычные трудовые лагеря.

– Вот именно! И что, так должен выглядеть этот золотоносный край? Горняк, через руки которого в день проходит по килограмму золота, должен ходить на двор, чтобы пописать?

– Да, это печально. Уместнее был бы теплый позолоченный унитаз.

– А это не смешно. Дело в том, что половина акций этих приисков принадлежит Федерации. Кто же еще должен обустраивать этот мир, как не Федерация? Так вот! – Рубен сложил фигу. – Все эти годы правительство не развивает Элдор, а лишь качает из него ресурсы. Все развитие – это несколько жалких грязных больничек, да киноклубы с дырявыми крышами.

– Ну и ладно, – пожал плечами Сенин. – Сюда люди разве кино смотреть прилетают? Они прилетают деньги зашибать!

– Деньги они зашибают, это да. Но ты и сам знаешь, как хитро формулируется контракт. Вход рубль – выход десять. Здоровые люди вынуждены терять здесь и здоровье, и лучшие годы, отрабатывая контракт. Им как-то приходится жить. А жизнь, как мы уже выяснили, дерьмовая.

– Почему же частники не наведут порядок? Они ведь тоже имеют акции.

– А оно им надо? Речь-то идет не о казино и ювелирных магазинах, а о социальных программах, которые заведомо убыточны. Кстати, у частников людям получше – и страховки посолидней, и контракты человечнее.

– Так что надо-то твоим вождям? Я как ни пыжусь, все не пойму. Крыши в киноклубах починить?

– Что надо? Да всего-то откорректировать финансовые потоки, которые слишком уж разлились. Прямо какое-то денежное половодье.

– Что ж тут плохого, когда люди тонут в деньгах?

– Плохо то, что все впитывается неизвестно куда. В конце концов, ты прав, люди сюда не роскошествовать летят, а работать. Но видно же, как вокруг вьются разные сомнительные личности. Всем видно, даже глаза протирать не надо. Какие-то странные попечители, какие-то общественные управляющие. И сосут, сосут, сосут! Слишком много левого народа присосалось к золотым жилам, какие уж тут социальные программы!

– И все-таки, – Сенин многозначительно покачал опустевшей рюмкой, – все-таки здесь убивают, здесь захватывают заложников. Не вяжется с заботой о трудовом народе.

– Да, убивают. – Рубен вздохнул и сбавил пыл. – Совсем немного, изредка. Я тебе честно скажу – здесь и дальше будут убивать, хватать заложников, взрывать корабли. Но немного, самый минимум. Войны здесь уже нет и, наверно, не будет. Война теперь идет в Парламенте Федерации, в Ассоциации профессиональных союзов, в Гильдии горняков. Там лишнее слово – тут лишний выстрел. Элдор будет болеть, как язва. До тех пор, пока его не вылечат. Ничего, дожмем. И это только начало. Я уже знаю, где будет новая вспышка.

– Не откроешь секрет?

– Зачем тебе? Ты ничего не изменишь, а правительство знает это место не хуже меня. Я всегда говорил, что у человечества появится внешний враг – новые инопланетяне, одумавшиеся переселенцы. Никто не верил. Все плавали в эйфорических потоках: новые земли, дальние миры! Вот вам дальние миры.

И он с торжествующим видом налил по новой.

– М-да, – вздохнул Сенин. – Куда ни повернись – везде тоска. В правительстве воры. В корпорациях злые хищники. Третьего не дано.

– Третье как раз дано. Третье – это дураки. Как раз собирался рассказать...

– Расскажешь. А знаешь, в последнее время, я как услышу слово «Элдор», так где-то рядом обязательно слово «конфедерация». А про социальные программы только от тебя...

– Не мы первыми заговорили про конфедерацию. Это точно.

– Хорошо, хорошо... Я после твоего выступления должен, наверно, записаться в революционную армию свободной республики Элдор. Но, пожалуй, воздержусь. У меня есть другие проблемы.

– И правильно, – от души кивнул Рубен. – И не надо никуда записываться, решай свои проблемы. Зря ты вообще сюда сунулся.

– Может, зря, а может, не зря.

Они проговорили еще некоторое время, и коньяк в бутылке неожиданно кончился. После этого Рубен вдруг куда-то заторопился.

– Я попробую узнать, какие тут насчет тебя планы, – сказал он, прощаясь. – Помочь не обещаю, но хотя бы внесу ясность.

– Ясность – уже очень неплохо, – благодарно кивнул Сенин.

– До встречи, дружище. Не падай духом.

Сенин увидел Рубена только через два дня. Психолог был мрачен, он куда-то торопился и хотел убежать, но в последний момент все же остановился.

– Дела наши – дрянь! – яростно зашептал он в ухо. – С твоим освобождением вообще глухо, тут сейчас другие проблемы. Тебе, так и быть, скажу, только шум не поднимай. Они собираются нанести удар по энергоцентру...

– Кто «они»? – не понял сначала Сенин.

– Кто, кто... Твои героические братья по оружию. Федеральные силы.

– Не понял. Как это – удар по энергоцентру?

– А вот так. Кто-то в Парламенте решил остановить рудник любой ценой.

– Подожди, а мы? Они будут бомбить заложников?

– Откуда я знаю, что они будут?! Твои коллеги – тебе лучше знать, что они будут, а что не будут. Но по нашим данным, на заложниках они решили больше не экономить. Объявят вас пособниками, и все дела.

– Нет, постой, это какой-то бред...

– Все, я побежал. Сам еще ничего не пойму. Следи за новостями – узнаешь много интересного. И не болтай раньше времени.

Он чуть ли не силой вырвался от Сенина и скрылся за бетонными стенами энергоцентра.

Ясность пришла очень скоро, через каких-то пару часов. Сенин заметил, что народ начинает собираться возле телевизионных терминалов. В воздухе витал какой-то растерянный ропот.