Тварь непобедимая - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 86

Они спорили довольно долго. Один предлагал преследовать джип на двух машинах – «Хонда» для дела, а «Форд» для подстраховки, вывезти всех, если начнутся неприятности. Второй – это был хозяин «Форда» – ни за что не хотел марать собственную машину в вооруженном налете. Он настаивал, что «Форду» лучше отстояться в стороне. Гансу надоело их слушать, и он поторопил:

– А они все дальше уезжают, пока вы лялякаете.

Хозяин «Форда» все же отстоял свою машину. На ближайшей заправке оба сопровождающих перебрались к Гансу. Один по-хозяйски сел за руль, заставив Ганса ревниво поморщиться. Салон наполнился чужим тяжелым запахом.

– Смотри, – услышал Ганс, – если что – мы тебя не знаем. Скажу, на дороге подобрали.

– Поехали, – хмуро ответил Ганс. – Газ сильно не выжимай, она у меня резкая.

– Поучи... – презрительно усмехнулся парень.

Через полчаса они увидели белый джип. Он стоял у обочины, к которой подступал невысокий, но густой ельник. Один из пассажиров находился рядом, расстилая что-то на капоте – видимо, карту. Дорога здесь оказалась на удивление пустая.

– Отлить остановились, – прокомментировал один из парней.

Оба положили на колени черные шапочки с прорезями, чтоб в нужный момент спрятать лица. Ганс только усмехнулся. Он не нуждался в маскировке. Он хотел, чтобы эти люди увидели, кто их замочит.

– Ты тоже ствол достань, – сказал водитель своему напарнику. – Если этот кадр с перепугу промажет, доделаешь.

Ганс пропустил оскорбление мимо ушей. Он неотрывно следил, как приближается корма вражеской машины с запаской на задней двери. В груди блуждал холодок, сердце замирало.

До машины оставалось несколько секунд пути, Ганс уже начал опускать стекло. Водитель выжал газ для последнего броска.

– Обожди, – сказал его приятель. – Там грузовик какой-то торчит.

– Всю дорогу грузовики, – глухо ответил водитель, продолжая набирать скорость.

И тут на Ганса словно накатила какая-то душная волна. Это был не страх, не слабость, а что-то другое. Возможно, предостережение, предчувствие. Мир вокруг словно замер, затаился.

В нескольких метрах от джипа водитель дал по тормозам, и «Хонда» с визгом описала полукруг. Ганс уже должен был стрелять, а он все еще пребывал в оцепенении. Впрочем, голова была ясной. Он видел все до мелочей: травинки у обочины, и часы на руках у доктора, стоящего над картой, и каждую черточку на этой карте...

Ганс не был готов стрелять и не знал почему. Вдруг доктор ушел из поля зрения. Он взял и совершенно спокойно шагнул в сторону, спрятавшись за джип.

В спину Гансу ударили кулаком.

– Ты че, уснул?! – заорал парень с заднего сиденья.

Второй тоже что-то яростно кричал, брызжа слюнями. Однако это было бесполезно. Ганс знал, что не сделает ни единого выстрела. Он положил ладонь на дверной замок и потянул на себя. Он уже видел, что к их машине несется тот самый грузовик, к которому они так несерьезно отнеслись. Еще секунда, и из фургона посыпались люди в камуфляже.

Крик, рев мотора, скрип тормозов Ганс услышал, уже когда катился по асфальту. Парни, поняв свою ошибку, пытались было уйти, но «Хонду» намертво заперло между грузовиком и джипом.

Ганс катился к обочине, обдирая плечи, локти, колени. В какой-то момент зрение зафиксировало картину: один из сопровождающих нелепыми скачками мчится через дорогу, размахивая пистолетом, но вдруг весь как-то ломается, беспомощно вскидывает руки и катится по асфальту, оставляя мокрую блестящую дорожку.

Не разбирая дороги, Ганс вломился в колючие ветви ельника, которые словно отрезали его от криков и стрельбы на дороге. Он бежал, подминая кусты, и слышал, что сзади тоже кто-то бежит. Он ни разу не позволил себе оглянуться.

И лишь когда деревья стали реже, а земля под ногами ровнее, он на миг повернул голову. Он успел увидеть бегущего человека с угловатой из-за бронежилета фигурой. Ганс выстрелил наугад, но, конечно, не попал, а лишь сбил кору в трех метрах над землей. В ответ тут же заговорил частыми хлопками автомат, человек приостановился.

Ганс все бежал и бежал, одежда промокла от пота, с дыханием вырывался стон, легкие горели. Он бежал, пока слух и чутье не подсказали, что он наконец остался один в этом огромном и безмолвном лесу.

Он упал на траву, судорожно глотая воздух. Ноги ничего не чувствовали, они словно бы лежали отдельно бесполезными обрубками.

Потом он вдруг заснул, но ненадолго. Просто провалился во мрак и снова выплыл. Встал и несколько часов ходил по лесу, искал дорогу, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму. Его одежда вся изодралась еще во время бегства, ссадины и царапины разъедал пот.

Наконец Ганс услышал отдаленный гул машин. Он начал красться вдоль дороги, выискивая место, где можно незаметно выглянуть из кустов. Конечно, таких мест было тысячи, но сейчас Ганс не доверял ни одному из них.

И вдруг перед ним открылась автозаправка. Та самая, где парни оставили свой «Форд».

К Гансу медленно начало возвращаться расположение духа. Машина – это надежно. Это дом, друг, помощник, это почти крепость на колесах.

Он кое-как пригладил оторванные лоскуты на одежде и, стараясь не нервничать, медленно вышел к «Форду». Щелкнул лезвием карманного ножика, без особых трудностей расправился с замком, включил зажигание. Кажется, никто не обратил внимания, как очередная иномарка выползла на трассу. Да и кому какое дело?

Возвращаться в город Ганс уже не мог. Ничего хорошего его там не ждало. Зато в другую сторону – туда, где несколько часов назад визжали тормоза и хлопали выстрелы, – его тянуло просто неудержимо. У Ганса была нестерпимая потребность увидеть – что там сейчас, остались ли люди, есть ли какие-то следы. И даже элементарная осторожность не могла его сдержать.

Он поехал. Несколько раз приходила мысль свернуть на объездную дорогу и миновать то место, но всякий раз он не выдерживал и продолжал гнать по прямой. Странное болезненное любопытство влекло его.

Там, конечно, никого уже не было. Ни машин, ни людей. И следов крови на асфальте заметить не удалось – по ним проехали уже сотни машин.

Но что-то необычное все же привлекло внимание Ганса. Что-то шевелилось у обочины под ударами ветра. Ганс притормозил.

Это была карта. Обычная дорожная карта, прибитая ветром к чахлым кустикам. А на ней жирным фломастером был прорисован маршрут.

Сон был прерван громким тяжелым ревом. Григорий открыл глаза и увидел, что через стекло машины на него задумчиво и грустно смотрит корова. Ее круп почти тонул в тумане.

По дороге шло стадо. Павлов то и дело притормаживал, осторожно лавируя между коровами, которые все выходили и выходили из тумана, останавливались и смотрели на машину.

– Уже приехали, – сообщил он. – Нужно теперь найти, где в этой дыре гостиница.

Павлов выглядел измученным. Ему стоило усилий держать глаза открытыми и шевелить руками.

– Чего не разбудил? – спросил Григорий, растирая лицо. – Я бы сменил.

– Жалко было будить. Спал очень сладко.

– Я бы так не сказал. Все время снилось, как кто-то стреляет из-за кустов.

– Нервишки, – усмехнулся Павлов. – А ты еще сомневался, зачем нам боевое охранение.

Туман редел. Вдоль дороги уже можно было разглядеть одноэтажные домишки из темного теса. На крышах сараев отдыхали килем вверх небольшие лодочки. Григорий взглянул на часы – половина пятого. Он достал из-за сиденья пакет и начал выкладывать термос, печенье, бутер-броды, завернутые в тонкий полиэтилен.

– Поскорей бы сходить в душ – и в койку, – мечтательно вздохнул Павлов.

– Иван Сергеевич! – позвал Григорий и протянул за брезентовый полог стопку бутербродов с ветчиной. И снова у него по спине побежали мурашки, когда сухая когтистая лапа взяла пищу из его ладони.

В тумане проступила скорченная от утренней свежести фигура пастуха.

– Эй, ваше благородие! – крикнул в окно Павлов. – Нам бы до постоялого двора...