Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны - Верховский Яков. Страница 74
Вряд ли эти слова выражали сущность «нового порядка», который готовил Бесноватый фюрер для Европы и Азии, но говорят, что мечтатель принц Коноэ действительно думал о мире и желал мира.
Правда, не все в милитаристской Японии и даже не все в правительстве Коноэ думали так же. Одним из противников политики принца был военный министр генерал Хидэки Тодзио, по прозвищу «Бритва». Жестокий и честолюбивый человек, пользующийся большим влиянием в агрессивных кругах Японии, Тодзио во многом определял внешнюю политику страны. В октябре 1941 г. генерал Тодзио осуществит свою мечту и станет премьер-министром и втянет Страну восходящего солнца в Мировую войну, которая завершится страшной атомной трагедией.
Мацуока и Сталин
В марте 1941 г. Мировая война уже, фактически, была в разгаре. В эти дни гитлеровская Германия почти закончила приготовления к нападению на Россию, и в Японии знали об этом. В окружении императора Хирохито непрерывно шли тайные дискуссии по вопросу возможного участия Японии в войне. По мнению многих агрессивно настроенных политиков, будущая война открывала перед Японией весьма привлекательные перспективы. В то время как более осторожные и здравомыслящие люди, в их числе был и принц Коноэ, считали, что эта война может закончиться для Японии катастрофой.
Ситуация была достаточно сложной. Япония уже много лет вела войну в Китае, в начале 1941 г. она оккупировала Индокитай, принадлежавший разгромленной Гитлером Франции. Соблазнительным было бы прибрать к рукам и азиатские колонии Британской империи, которая, как казалось, стояла на пороге гибели. Советский Дальний Восток в этом плане был гораздо более трудным орешком — даже в том случае, если Россия вынуждена будет воевать на западе с Гитлером. Позорное поражение Квантунской армии в 1939 г. на Халхин-Голе еще не забылось! Нет, начинать войну с Россией на этом этапе явно не имело смысла.
Ну, а как же тогда обязательства по Трехстороннему пакту? Гитлер может потребовать участия Японии в войне, и тогда страна должна будет воевать одновременно на нескольких фронтах. Сможет ли Япония это выдержать?
В этой сложной ситуации Коноэ принял решение направить в Европу Йосукэ Мацуока. Задачей Мацуока было посетить Берлин и Рим и в личных беседах с союзниками — Гитлером и Муссолини — выяснить возможность неучастияЯпонии в войне против России.
Путь японского министра в Европу лежал через Москву. И в Москве Мацуока должен был выполнить еще одну, самую главную — тайную миссию. В Москве Мацуока должен был встретиться с главой большевистской России. Мацуока должен был убедить его подписать с Японией Пакт о нейтралитете, закрепив неучастие Японии в войне формальным актом и обезопасив этим страну от войны с Россией.
12 марта 1941 г. Иосукэ Мацуока покинул Токио и, проехав поездом через всю Сибирь, 23 марта прибыл в Москву.
Это был не первый визит Мацуока в Россию. В 1912-1913 гг. он даже жил в Петербурге и, занимая пост секретаря посольства, с интересом изучал русскую культуру и русский язык. Мацуока бывал в России и в последующие годы, уже после революции. В 1932 г., проездом из Токио в Женеву, где он должен был представлять Японию в Лиге Наций, он остановился в Москве и даже видел Сталина — на трибуне Мавзолея на Красной площади во время Первомайского парада.
Теперь Мацуока встретится с большевистским вождем лицом к лицу.
Охваченный волнением 24 марта 1941 г. Йосукэ Мацуока прибыл в Кремль. Сталин произвел на японского министра огромное впечатление — именно то впечатление, которое Тиран хотел произвести и всегда производил на зарубежных гостей. Беседа велась в присутствии Молотова и посла Японии генерал-лейтенанта Иосицугу Татекава и носила неформальный, даже несколько дружеский характер. Говорил, в основном, Мацуока. Он рассказывал Сталину о Тэннэ — императоре Японии Хирохито, которого японцы любят и почитают как Бога, о премьер-министре принце Коноэ, о его друзьях-соратниках и о его необычных геостратегических идеях, которые японец, объясняя Сталину, называл «моральным коммунизмом». Говорил о политике принца, ориентированной на добрососедские отношения с Россией.
Сталин слушал японца внимательно, не перебивал его и ничем не показывал, что прекрасно осведомлен об идеях Коноэ, которые доктор философии Рихард Зорге с таким талантом освещал в своих аналитических обзорах. Но японцу пока незачем было знать об этом. Да и, вообще, на этот раз в Кремле ни о чем конкретном говорено не было.
И только прощаясь и благодаря за любезный прием, Мацуока попросил разрешения Сталина, после своего возвращения из Германии, остановиться на несколько дней в Москве и провести переговоры относительно улучшения отношений между Японией и Россией.
Мацуока и Гитлер
Через два дня Мацуока был уже в Берлине, и 27 марта 1941 г., вечером, состоялась его встреча с Гитлером. На встрече кроме Риббентропа присутствовал и специально прибывший с этой целью из Токио хорошо знакомый Мацуока германский посол Отт.
В этот вечер Гитлер выглядел изнуренным и был в ужасном настроении — ведь только сегодня утром он получил телеграмму из Белграда с уведомлением о состоявшемся в Югославии перевороте. И, может быть, именно поэтому фюрер начал свой обычный многочасовый монолог с перечисления военных побед Германии — с начала войны уничтожено 60 польских, 6 норвежских, 18 голландских, 22 бельгийских и 138 французских дивизий, англичане окончательно изгнаны с Континента и так далее, и так далее…
Беседа Мацуока с Гитлером существенно отличалась от его беседы со Сталиным. И если в Кремле в основном говорил японец, а Сталин слушал, то в Рейхсканцелярии говорил Гитлер, а Мацуока вынужден был выслушивать его разглагольствования. Хвастливые речи Гитлера о военной мощи Германии не убедили умного японца. Понял он и то, что Гитлер не искренен со своими союзниками. Мацуока был отлично осведомлен о планах Германии в отношении России, а Гитлер ни словом не обмолвился о готовящейся операции «Барбаросса».
В эти дни фюрер не был заинтересован в участии Японии в войне.
Русский поход — это его Поход! Гитлер не сомневался в том, что Россия будет разгромлена в течение двух-трех месяцев, и не собирался делить с японцами ни лавры победителя, ни «шкуру Русского Медведя»! Еще 5 марта 1941 г. Гитлер подписал «Директиву № 24», предписывающую заставить Японию предпринять активные действия против Великобритании и Америки на Дальнем Востоке.
В пятом пункте «Директивы № 24» указывалось: «Японцам не следует делать никаких намеков касательно операции Барбаросса».
В свете принятого им решения, Гитлер в течение двух часов упрямо убеждал японского министра в необходимости для его страны действовать в направлении Сингапура. Учтиво выслушав Гитлера, старейший японский дипломат ничем не обнаружил своей радости, не сказал ни одного лишнего слова и не обещал ничего определенного. Но, в принципе, обе стороны поняли друг друга и, не говоря об этом, согласились — в войне с Россией Япония на данном этапе не участвует!
Из Берлина Мацуока отправился в Рим, где встретился с Муссолини, с графом Чиано и с Папой Пием XII. Затем снова Берлин — и в Москву!
«Дипломатический блицкриг»
Теперь Мацуока должен был выполнить самую трудную часть своей тайной миссии — закрепить неформальную договоренность с Гитлером формальным договором со Сталиным!
Мацуока вернулся в Москву 8 апреля 1941 г. До возвращения в Японию оставалось всего несколько дней, и он постарался использовать их с наибольшей пользой и удовольствием — Бог знает, когда ему еще придется побывать в России! Мацуока посетил несколько московских музеев, сходил во МХАТ на чеховские «Три сестры» и даже съездил на один день в милый его сердцу Петербург, который теперь стал называться «Ленинград». А еще, с разрешения Сталина, Мацуока встретился с генералом Георгием Жуковым. Любознательному японцу просто захотелось своими глазами увидеть человека, имя которого после разгрома 6-й японской армии было «так хорошо знакомо» японцам.