Зоки и Бада - Тюхтяева Ирина. Страница 1

Ирина Тюхтяева, Леонид Тюхтяев

Зоки и Бада

Был вечер, и все собрались дома. Увидев, что папа устроился с газетой на диване, Маргарита сказала:

– Пап, давай в зверей поиграем, вон и Янка хочет. Папа вздохнул, а Ян закричал: – Чур, я загадываю!

– Опять голубь? – строго спросила его Маргарита.

– Да, – удивился Ян.

– Теперь я, – сказала Маргарита. – Загадала, отгадывайте.

– Слон... ящерица... муха... жираф... – начал Ян, – пап, а у коровы– коровенок?

– Так ты никогда не отгадаешь, – не выдержал папа и отложил газету, – надо по-другому. Ноги у него есть?

– Есть, – загадочно улыбнулась дочка.

– Одна? Две? Четыре? Шесть? Восемь? Маргарита отрицательно качала головой.

– Девять? – спросил Ян.

– Больше.

– Сороконожка. Нет? – удивился папа. – Тогда я сдаюсь, но имей в виду: у крокодила четыре ноги.

– Да? – смутилась Маргарита. – А я его загадала

– Пап, – поинтересовался сын, – а вот если удав сидит на дереве и вдруг заметит пингвина?

– Теперь папа загадывает, – остановила его сестра.

– Только настоящих зверей, невыдуманных, – предупредил сын.

– А какие настоящие? – поинтересовался папа.

– Собака, например, – сказала дочка, – а волки да медведи только в сказках бывают.

– Нет! – закричал Ян. – Я вчера во дворе волка видел. Огромный такой, даже два! Вот такие, – он поднял руки.

– Ну, наверное, они поменьше были, – улыбнулся папа.

– Зато, знаешь, как лаяли!

– Это собаки, – засмеялась Маргарита, – собаки-то всякие бывают: собака-волк, собака-медведь, собачка-лисичка, собачка-овечка, даже собачка-киска бывает, маленькая такая.

– Собаки, значит, настоящие? – уточнил папа.

– Да, – подтвердила дочка, – еще кошки, ежа я один раз в лесу видела, ну коровы, куры...

– Голуби, – добавил Ян.

– А еще зоки бывают, – обрадовалась Маргарита, – и бады.

– Вот уж о ком впервые слышу, – удивился папа, – они точно настоящие, вы их видели?

– Да! – закричали дети хором. А Яник в подтверждение даже показал папе рисунок и пояснил:

А Маргарита добавила:

– Мы их сто раз видели, – сказала дочка, а сын добавил: – Во сне. Нас мама научила: надо лечь в кроватку, закрыть глаза и улыбнуться.

– А ну-ка! – засмеялся папа, лег на диван и закрыл глаза.

– Дело было так, – зашептала Маргарита:

У БАДЫ ЗАВЕЛИСЬ ЗОКИ

Черный бада жил в домике возле пруда. Травку косил, воду носил, а сам думал, что бы ему еще хорошее сделать. И придумал он завести себе пчел. Не поленился, настроил домиков, поставил на лужайке и стал ждать. Вскоре дикие пчелы про домики разузнали, перебрались из леса к нему, стали его домашними, стали баде мед носить. И пошла у бады сладкая жизнь.

Однажды вечером собрался бада чайку с медком попить. Самоварчик поставил, чашечку на блюдечко, меду банку достал. «Сейчас, думает, чаю попью, книжку с картинками почитаю и спать...» Банку открыл, а там зок. Сидит, жмурится. На банке-то «МЕД» написано, а меду как не бывало. Бада ему ложкой по банке постучал и спрашивает:

– А где мед?

Зок захмурился, захмурился, потом говорит:

– С моей точки зрения тут «ДЁМ» написано, дом, значит, вот я и живу тут. А ты кто такой?

– Черный бада, – представился бада, поклонившись.

– А... – буркнул зок, – пчелы про тебя все уши прожужжали. – Так ты от пчел отселился, – догадался бада.

– Да, с пчелами не жизнь, – сказал зок, – жалостливые очень, чуть что жалиться начинают, жадничают. Я лучше у тебя останусь.

– Живи, раз нравится, – сказал бада, – вот чаю давай попьем с медом для знакомства.

– С медом я уже знаком, – сказал зок, вылезая из банки, и вежливо добавил: – до свидания, меня зовут Зок.

– Когда входят, говорят «здравствуйте», – поправил его бада.

– А я выхожу, – возразил Зок, показывая на банку, – вышел вот прогуляться, друга баду навестить, медку с чайком попить...

Бада принес из кладовки другую банку меда и, извиняясь, пододвинул зоку свою чашку.

– Я ведь один живу, у меня и чашек-то больше нет, – сказал он.

– Тогда так, – распорядился Зок, – чтобы всем не обидно было, ты чай из чашки пей, а я буду мед из банки.

– Послушай, а ты не слипнешься? – забеспокоился бада.

– Не, – отмахнулся Зок, понюхал мед, зажмурился от удовольствия и, наклонив банку, выпил его не отрываясь, подгребая в рот свободной лапой и сладко причмокивая. Потом облизал лапы и сказал:

– Вишь, не слипнулся. Вот я раз на липу за медом полез, а там такие злющие пчелы встретились! Ух, я с той липы слипнулся, так слипнулся, с самого верха. А тут чего... мед, он полезный. И мы, зоки, полезные, потому что мед едим. Другое тоже едим – шоколадки, зефир, конфеты всякие. А мед прям терпеть не можем, как увидим, сразу заводимся в нем и съедаем. А однажды мороженого я наелся, аж инеем весь покрылся. Все, думаю, холодильником сделался, будут теперь в меня продукты складывать, а я стой, ничего не ешь. Но потом свитерочек шерстяной съел, кой-как отогрелся. Ну, что у тебя еще съесть интересненького?

Он с любопытством поглядел по сторонам. Комнатка была небольшая. В углу стоял шкаф с бельем, у стенки – диван, на подоконнике два горшочка с цветами. Зок подошел к краю стола и, свесившись, посмотрел вниз. Ничего вкусненького не было. На обратном пути от споткнулся о книжку и спросил:

– Это не о вкусной и здоровой пище? Мне бы на ужин чего-нибудь почитать повкусней.

– Нет, – сказал бада, – это про детей, я очень люблю детей.

– Ну ладно, – вздохнул Зок, – пойду, пожалуй, что время зря терять.

– Спокойной ночи, – пожелал ему бада.

И Зок полез в банку. Но оказалось, что банка стала ему мала.

– Странное дело, – удивился он, – просторная такая была банка, села она, что ли, пока мы тут с тобой чаи гоняли? Послушай, бада, а побольше у тебя банки нет? Очень мне понравилось в банке жить, у нее вместо стен окошечки и крышка своя над головой. Только надо, чтобы она изнутри тоже закрывалась, а то неудобно.

Бада принес еще одну банку.

– Большая банка есть, – сказал он, – но она с медом.

– Это дело поправимое, – обрадовался Зок и похвалил баду: – Хорошая банка. Съем мед и буду в ней жить.

– А ты не лопнешь? – спросил бада.

– Я? – удивился Зок. – От меду? Это же не перец какой-нибудь! Да в меня пять таких банок войдет, я – понятие растяжимое.

– Странные все-таки у тебя посудины, бада, – пожаловался он, пытаясь опять втиснуться внутрь, – пока с медом – как раз, а пустые малы. Давай еще банку попробуем?