Танцы с Виртуэллой - Тюрин Александр Владимирович "Trund". Страница 43

По счастью, с автомашинами в гараже в этот неприемный час было негусто. Два фургона ФИАТ «Ивеко» — явно не то. Мерседес и БМВ последней модели — тоже не годятся скромному технику. Шикарная Хонда «Аккорд» — сомнительно.

Скорее годятся ему этот Опелек или тот Фордик. Но здесь ключ не подошел. Кстати, время уже отключившемуся технику включиться и завопить нечеловеческим голосом. А вдруг его машина стоит где-нибудь снаружи? Уже вполне безнадежно Шрагин попробовал ключом Хонду. Подошло!

Шрагин запихнул себя в машину и рванул с места, чуть не проломив выходные ворота. Впрочем, те поддались сигнализатору на брелке, украшавшем связку трофейных ключей.

Последний раз автолюбитель Шрагин водил машину полгода назад. И это кончилось плохо. Но тогда он кое-что видел на дороге. А сегодня он едва различал разделительную линию. Каждое переключение скоростей сопровождалось конвульсивными рывками. Каждый поворот заносом. Тоета прежних дней ездила по бездорожью и на русской равнине, а эта Хонда — по иностранной дороге в гористом регионе. По какой стороне тут вообще ездят, по левой или правой? Чтобы ответить на этот вопрос, надо было вспомнить, в каком царстве-государстве он находится. Да, поездка нынче могла закончиться не просто в крепких объятиях местных гаишников, а на придорожном столбе, где окажутся и яйца всмятку и гоголь-моголь из мозгов.

Но что-то помогало Шрагину не превратиться в яичницу на первом же придорожном столбе — то ли Элла нашептывала ему путь, то ли его сенсорные коннекторы подсели на какие-то неведомые каналы, которые уходили, как усики гигантского насекомого, в темноту и делали ее немного осязаемой.

Теперь главное, не превышать скорость, скажем, в семьдесят камэ. Иначе его ухватит какой-нибудь радар и через десять минут он окажется в полицейском участке, с расквашенной физиономией и с вырванным глазом. Или ему надо именно в полицию? Нет, в полицию лучше потом. Полиция ему не поверит, сочтет все за клевету русского бандита на добропорядочных граждан объединенной Европы. А вот за Хонду угнанную придется отвечать немедленно. Нет, надо добраться до Германии, еще лучше до Бонна, до российского генерального консульства. Нет, это тоже не годится. Там быстро всплывет, что его разыскивает родная милиция.

Шрагин посмотрел в зеркальце и увидел какие-то шмотки на заднем сидении. Похоже, бывший владелец Хонды, придя на работу, переоделся в фирменную униформу, а свою цивильную одежду оставил в салоне.

Как там верно выразился один французский маршал во время сражения на Марне, «мой левый фланг разбит, мой правый фланг разбит, я перехожу в наступление.»

Наступление начнем с утреннего туалета, то есть надо переодеться и умыться. Справа от дороги смутно мерцало какое-то озерцо. Шрагин своевременно заметил съезд, предназначенный для купальщиков и рыболовов, и омыл колеса трофейной Хонды в люксембургской воде.

Затем искупался сам — температура воды не имела сейчас никакого особенного значения, потому что кожа потеряла какую-либо чувствительность.

Смыл кровавую маску с лица. Натянул шмотки срубленного техника — хороший костюм, лишь немного широковатый в плечах, с этим у него всегда проблемы, и бизнес-туфли. Съел пару обезболивающих таблеток из бардачка, потому что на смену всеобщей вялости приходила боль в ранах и особенно давала знать о себе кровавая дыра на месте глаза. Ублюдки, ублюдки! Сейчас, когда ему удалось унести задницу от расчленителей, ярость с обидой корежили его, усиливая боль. А все началось с этого чертова олигарха Шермана. Нашел кого жалеть. Дельцы — не люди. Никого нельзя жалеть, кроме самого себя. Возлюби самого себя, а потом, если успеешь, уже все остальное. Он стал инвалидом, уродом, трехпалым, почти-слепцом — кому и как он может помочь? Ну разве что тем макаром, который изображен на известной картине Брейгеля.

Огорченный, но умытый Шрагин хлопнул дверью и рванул машину — видимо для того, чтобы при въезде на автобан подрезать другую машину.

В бесконечной истории неприятностей начиналась новая глава.

Из подрезанного Ауди выскочил маленький вертлявый и чернявый человечек. Понесся к нему с быстротой молнии. Что-то дерганно затарахтел на одном из многочисленных южноазиатских языков, в руке его прыгал мобильник. Но потом человечек увидел лицо Шрагина в свете фар и резко перешел на спокойный и четкий немецкий язык, даже мобильник положил в карман.

— Я думаю, мы можем обойтись без привлечения полиции. — сказал этот типчик. — Дверца помята, молдинг сломан, бампер поцарапан. Триста евро минимум. Или вы привыкли считать в долларах?

— Я привык считать в бутылках. Слушайте… может, возьмете запасным колесом? — предложил Шрагин.

— Но у меня есть уже запасное колесо, — несколько озадаченно произнес человечек, видимо, полагая еще, что в Хондах «Аккорд» ездят приличные, пускай и несколько побитые люди.

Шрагин понял, что время пошло на секунды, которые истекут, и, несмотря на некоторый испуг, человечек из помятого Ауди попробует вызвать полицию. Так что, угомонить азиатца? Ударить, например ближайшей каменюкой? Ударить можно, но можно и промахнуться, фары слепят. Да и вроде этот типчик ни в чем не виноват.

— У меня есть некоторая проблема с наличностью. — признался Сережа.

— Но, может, у вас есть чековая книжка? Или кредитная карта? Мы могли бы доехать до ближайшего банк-автомата.

— Да нет у меня кредитки, потерялась куда-то.

Человек, сотканный сейчас из страха за свою жизнь и обиды за покалеченное имущество, пребывал в глубоких сомнениях, как же ему поступить.

— Вы чем занимаетесь, у вас есть визитная карточка? — занудил южноазиат.

Все, пора трахнуть его булыганом, пусть даже наугад — достал гад.

— А что с вашим глазом? — спросил вдруг человечек.

— Продал, — нашелся Шрагин.

— А еще что вы продаете?

Шрагин вытащил из бардачка пенал.

— Это похоже на гипофизы. — сказал собеседник авторитетным голосом. — Три человеческих гипофиза. У меня в машине анализатор лежит. Давайте-ка ко мне в салон.

Пару минут спустя южноазиат оторвался от дисплейчика своего анализатора и поинтересовался: