Вооруженное восстание животных - Тюрин Александр Владимирович "Trund". Страница 35
Главное меню компьютерного сервера предстало передо мной на экране. Я с помощью одного мелкого программистика, который испугался меня до рвоты, резко понизил температуру в боксах с животными с плюс двадцати до минус двадцати, да еще увеличил там содержание кислорода. В принципе червяги переносят и более серьезные перепады, но не такие быстрые и при другом газовом составе. Монстры не имели времени пройти защитные метаболические преобразования, синтезировать необходимые hsp-белки, поэтому им резко поплохело. Обзорные экраны показали затихающий конвульсиум.
Но тут на меня посмотрел десяток стволов – Гиреев сумел мобилизовать силы. А во мне уже никакие вихри не вертятся, и силы не больше чем у котенка. Я, похоже, пока занимался с сервером, потерял суперпозицию.
Однако тут тряхнуло и пол и стены, освещение в ЦУ отчаянно замигало и исчезло. А потом через узкое оконце метко влетела граната. В результате взрыва лопнула половина дисплеев, в том числе и тот, который а ля земной шар.
Оставшиеся на ходу охранники быстро смылись из ЦУ. А я так понял: кто-то штурмует концерн «Жизненная сила». Обратился к системному меню, которое на удивление еще висело на уцелевшем экране. Вызвал подменю «Видеокамеры наружного обзора», нормализовал изображение…
На куполе комплекса горел гиреевский вертолет и заодно там уже стояло две винтокрылые машины со знакомыми эмблемами особого санитарного отряда «Дельта» и дополнительной неизвестной мне символикой – красным крестом и красным мечом!
Неподалеку от комплекса курсировала пара бронемашин с теми же эмблемами и обрабатывала из 7,62-мм пулеметов некоторые окна. Через сорванные двери и взорванные ворота в корпуса вламывались люди в дорогих бронекомбинезонах.
Похоже, что санитарный спецназ вернулся из местного подчинения в центральное и отхватил большие полномочия.
Экраны внутреннего обзора показывали, как санитарные спецназовцы бегут по коридорам комплекса, подавляя не слишком организованное сопротивление гиреевских бойцов, мигом прорываясь сквозь преграды с помощью направленных взрывов.
Неожиданно прорезался «друг», который я уж думал, скончался от возмущения.
«Я целиком и полностью на вашей стороне, – заявил он. – Для начала хочу сообщить, что в ваш мозг вживлен, во-первых, нейроконнектор, о чем вам уже известно, во-вторых ампула с нейротоксином. А в третьих, устройство, работающее на частоте 5 мегагерц и связующее вас с компьютерным сервером. Это устройство, естественно, постоянно дает информацию о вашем местоположении и способно также активизировать ампулу – по команде администратора».
– Что ж ты раньше-то молчал? Все выгадывал, чья сторона возьмет?
По наводке новоявленного «друга» и с помощью застрессованного программистика я проник в сервер, в следящую подсистему, и открыл доступ к этому хозяйству в своей башке. Потом пару раз пнул трофейного программиста и он так программнул мой «жучок», что тот заткнулся и перестал сигналить. Ну еще я стер код доступа к этому чертовому устройству. Сезам закрылся, надеюсь навсегда. Лишнее из мозгов удалим потом.
Я с этим программистом настолько скорешился, что он помог организовать связь с командиром наступающего отряда.
Из репродуктора послышался голос майора Федянина:
«Эй, Гвидонов, ты где?»
«Прямо посередке Центра Управления… Кстати, будьте осторожны, из третьего корпуса к вам спешит около двадцати охранников сразу по двум путепроводам. Второй путепровод сейчас попробую заблокировать, поскольку еще не поздно. А червяг не бойтесь, они в очень плачевном состоянии».
«Спасибо, Саша, за информашку, оставайся где ты есть, мы скоро тебя заберем. Тебе, кстати, привет от доктора Файнберга».
Они меня заберут. Это здорово. С другой стороны, доктор Файнберг обязан будет подхватить эстафету обследований и все ученые и неученые быстро разглядят, что я – монстр, мутант… Меня опять засунут в какую-нибудь лабораторию и начнут потрошить. И черт знает, чем это кончится.
Я не вполне был уверен, что руководствуюсь только собственным умом, но действовать начал. Вызвал на экран подменю «Обзор подземных коммуникаций» и стал узнавать, как мне выбраться отсюда, пока я не попал в объятия друзей.
Можно выбраться!
В углу ЦУ нашлась дверка, которую я открыл с помощью чип-карточки, отнятой у программиста. За ней имелось что-то вроде подсобки, густо заставленной всякой конторской аппаратурой. А еще там был вход в шахту, которая шла отвесно вниз, причем через опорный столб, поддерживающий этот корпус. Возможно, она была вентиляционной, возможно ремонтной…
Для отмыкания решетки понадобилась не только чип-карта, но и код доступа. Программист напоследок помог его подобрать, чтобы я его не убил. Я его отпустил. В ЦУ как раз кучная стрельба началась.
А «друга» я уже переписал на микродиск и взял с собой в благодарность за услуги – он боялся за свое электронное тело в условиях нынешней смуты.
В самый последний момент какой-то недобитый идиот начал палить в меня из помпового ружья. Так что мой благородный уход превратился в поспешное бегство. Я отшвырнул решетку и стал сползать вниз, цепляясь за кабель. Тот идиот еще влез до пояса в шахту и пытался попасть мне в макушку.
У меня вовремя включилась суперпозиция. Идиот сделался пузырьком, парящим над моей макушкой, и два ручейка силы, прошедшие вдоль позвоночника, стали разрядом, который сильно испортил ему жизнь…
Сверху еще что-то рвануло и на мою голову посыпались всякие предметы. Ничего, терпимого размера.
Шахта привела в подземный забетонированный коридор, где проходили коммуникации, провода, кабели и трубы.
Я понял, что начинаю жизнь монстра: подземную, скрытную, тайную. Именно в этой роли я смогу максимально пригодится самому себе, прогрессивному и реакционному человечеству, ну и возможно кому-то еще.
И спалив последнюю запирающую решетку, я двинулся вперед.
10
Нина неделю назад защитила диссертацию и была счастлива, также как и ее научный руководитель доктор Файнберг. Не столько из сексуальных побуждений, сколько из благодарности она провела ночь с крупным ученым, возглавляющим Координационный Совет ООН по борьбе с зоологической опасностью (КСБЗО). Впрочем, оказавшись под одеялом доктор наук очень быстро заснул и Нина могла не беспокоиться – ведь она была на сносях.
И даже сегодня в своей нью-йоркской квартире она чувствовала себя такой счастливой, как только может быть счастлива девушка, узнавшая первую любовь.
Да, она узнала любовь к науке, причем взаимную. КСБЗО стоял на передовых рубежах науки и его решения немедленно претворялись в жизнь Объединенными Нациями. Совет мог реквизировать любую научную мощность, любую лабораторию в любой стране на любой срок, ему подчинялись элитные бойцы особых санитарных подразделений во всем мире.
КСБЗО под руководством доктора Файнберга изучил все виды монстров и картировал их генотипы. Соответственно были найдены способы борьбы с ними, как биологического, так и химического характера. В итоге некоторые виды были одомашнены, другие благополучно уничтожены или обезврежены.
Уничтожены или обезврежены. А наука колоссально шагнула вперед.
Нина отправилась на свою новую кухню, чтобы наполнить бокал мартини, а затем расположиться перед аквариумом с редкими рыбками и просто помечтать.
Так она и сделала: на два пальца мартини, долить сока арбузных апельсинов, и в кресло – гладить по шерстке карликового мамонтенка Степу.
Рыбки были такие занятные, похожие на русалок благодаря своим крохотным ручкам.
И вдруг Нине показалось, что свет а аквариуме как-то странно преломился, словно вместо воды там оказался кисель. Показалось, конечно. Но вот и рыбки так странно бросились к стеклянным стенкам, помогая себе забавными ручками.
Нина машинально вжалась в спинку кресла, а мамонтенок недовольно запищал.
Она вздохнула, пытаясь унять сердцебиение. Все это чушь, чушь. ИХ здесь не может быть! Уже полгода как не было зафиксировано ни одной хищной червяги во всем штате Нью-Йорк…