Лабиринт теней - Уайли Джонатан. Страница 12

«Но я скучаю по моим любимым книгам», — напомнила она себе с улыбкой.

Воскрешая в памяти любезную ее сердцу домашнюю библиотеку, девушка вспомнила и еще кое о чем. Ее дедушка был страстным пчеловодом, особенно на закате своих дней, и передал любимой внучке секреты своего мастерства. Сперва Магара робела, но вскоре полюбила пчелиный рой, его дружное жужжание и деловитость. Прежде чем покинуть Аренгард, она простилась со своими ульями, разговаривая с пчелами так, как некогда делал дедушка. «Да, у пчел нет ушей, чтобы услышать тебя, — говорил он, — но они непременно поймут твои слова».

Существовала семейная традиция рассказывать пчелам о каждой смерти членов семейства. Когда дедушка отошел в мир иной, обязанность эта возложена была на Магару. Она поведала пчелам о смерти дедушки очень серьезно, со слезами на глазах — и почти уверена была, что неутомимый рой оцепенел, охваченный печалью. После Магара сама решила, что пчелам следует знать не только о семейных печалях, но и о радостях, — это казалось ей справедливым. Таким образом она стала родоначальницей новой традиции.

Магара закрыла глаза и припомнила одно давнее утро.

…Она, облокотясь о подоконник, стоит у окна своей комнаты на втором этаже особняка и кричит, обращаясь к пчелам: «У моей старшей сестры только что родился сыночек!» И тут, от радостного ли ее голоса или же в ответ на счастливое известие, весь рой поднялся в воздух и совершил над садом огромный круг. Магара была тогда в восторге — она и сейчас явственно слышала жужжание, словно и впрямь неким непостижимым образом возвратилась в детство, вновь став десятилетней девочкой…

Она открыла глаза, все еще продолжая во весь рот улыбаться. Но пчелиное жужжание почему-то не умолкало.

Лисле пристально глядел прямо на нее. Губы его были полураскрыты, а зубы плотно сжаты — он в совершенстве имитировал жужжание потревоженного пчелиного роя. Когда взгляды их встретились, в глазах мальчика сверкнул странный огонек.

Магара приросла к стулу. Потом повернулась к Слэтону, который пристально наблюдал за этой немой сценой.

— Ты кое о чем недоговариваешь, правда? — спросила она.

Глава 6

— Лишь немногие столь проницательны, — ответил Слэтон. Он улыбался, хотя и выглядел смертельно уставшим.

— От Магары ничего не скроешь, — сказал ему Бростек. — Она читает мысли.

— Неправда! — вскинулась девушка, не замечая усмешки Бростека, но прекрасно видя мелькнувший в глазах Слэтона страх. — А он?.. — тихонько спросила она.

— Иногда я и сам это подозреваю, — понизив голос, ответил Слэтон.

— Так музицирование не единственный талант Лисле? — спросил Варо, на которого случившееся произвело сильное впечатление.

Слэтон кивнул.

— К несчастью, это так, — согласился он, не желая, впрочем, развивать эту мысль.

— Пойдемте отсюда. Можете остановиться у меня, — предложила Магара, угадав причину молчаливости приятеля.

Хотя Лисле уже вновь что-то наигрывал на лютне, но несколько любопытных, заинтригованных перерывом в музыке, прислушивались к их беседе.

Однако уйти оказалось не так уж легко. Музыканты не желали отпускать Лисле, да и сам паренек, похоже, не прочь был играть всю ночь напролет. Если он начинал какую-то мелодию, то даже мировая катастрофа не смогла бы заставить его прерваться, а убедить благодарных слушателей не докучать более просьбами юному музыканту удалось нескоро.

Но вот Магара и ее спутники оказались на улице, не забыв перед уходом тепло поблагодарить Ньюберри.

На улице было тихо, а в спокойных непроницаемо-черных водах озера отражались далекие звезды. Магара уверенно вела друзей по деревянным мосткам, объясняя Варо и Бростеку, что так потрясло ее в таверне. Слэтон молча слушал.

Когда они уже приближались к жилищу Магары, та внезапно переменила тему.

— Ведь вы остановитесь у меня? — спросила она и смущенно добавила: — Хотя мое жилище не слишком-то просторно…

— Не беспокойся. Нам есть где остановиться, — быстро ответил Бростек, а Варо молча кивнул.

«Неужели они подумали, что нас со Слэтоном надо оставить наедине?» — изумилась Магара. Они со Слэтоном дружили с тех пор, как себя помнили, но между ними никогда не было и намека на романтические отношения. К тому же она вдруг ощутила острое сожаление, когда Бростек и Варо с такой легкостью отвергли ее гостеприимство. Ни тот, ни другой не были ее возлюбленными, и все же они значили для нее больше, чем просто друзья…

— Вы говорите правду? — неуверенно переспросил Слэтон.

— Да, — сказал как отрезал Варо. — Вы в Тревайне новички. К тому же, как известно, старый друг лучше новых двух.

— Спасибо тебе, — тихо произнес Слэтон.

— Спасибо тебе, — эхом откликнулся Лисле.

В голосе его прозвучали те же облегчение и благодарность, что и у старшего товарища.

Магара повернулась к юноше и с нежностью ему улыбнулась:

— Добро пожаловать, Лисле. Входи.

Казалось, в необыкновенных его глазах отражается что-то еще, кроме бледного света звезд, — и девушка невольно подумала о том, сколько тайн хранит этот взгляд.

Тень встречала их в дверях. Она утробно зарычала, обеспокоенная присутствием незнакомцев.

— Это друзья, Тень! — крикнул Бростек. — Подойди и поздоровайся! — И прибавил, обращаясь персонально к Слэтону: — Она ручная.

Слэтон слегка поморщился, когда волчица принялась обнюхивать его руки, Лисле же незамедлительно уселся прямо на пол так, что лицо его оказалось вровень с волчьей мордой. Не обнаруживая и тени страха, юноша принялся почесывать у волчицы за ушами. Между зверем и юношей мгновенно возникло не только полное взаимопонимание, но и некая мистическая связь. Остальные с недоумением наблюдали за происходящим.

— Музыка — далеко не единственный его талант, — констатировал Бростек.

Магара первой прошла в дом, ей не терпелось услышать продолжение необыкновенной истории гостей. Она торопливо зажгла светильники и усадила всех в кресла.

— Из-за нас вы явно переменили планы на сегодняшний вечер, — виновато сказал Слэтон. — Простите, друзья.

— Насколько я смею судить, — заявил Бростек, — ваша история много ценнее всего, что мог бы нынче предложить нам Ньюберри. К тому же я человек предусмотрительный…

С этими словами он извлек из-под полы необъятной своей куртки две бутылки вина.

— Это чтобы рот у рассказчика не пересыхал! — торжественно объявил он.

Слэтон неуверенно взглянул на Магару.

— Расскажешь только то, что сочтешь нужным, — успокоила его девушка. — Но учти — этим двоим можно верить.

Воцарилась тишина. Слышалось лишь, как с легким хлопком пробка вылетела из бутылочного горлышка да забулькало вино, разливаемое по кружкам.

— Извините меня, — чуть погодя заговорил Слэтон. — Я вовсе не сомневаюсь в вас. Дело в другом. Просто я привык скрывать правду, ведь очень мало кто любит, когда нечто или некто опрокидывает их привычные взгляды на мир. Это здорово пугает.

— Людей обычно пугает то, чего они не в силах понять, — спокойно сказал Варо.

— А тебя самого? — поинтересовался Слэтон.

— Отчасти и я таков, поэтому стараюсь учиться.

Слэтон, посерьезнев, кивнул.

— Начну-ка я с самого начала, — сказал он, отхлебнул вина и озабоченно взглянул на Лисле, который все еще сидел на полу возле самого порога, рядом с Тенью. — А он там в безопасности?

— Тень не допустит, чтобы с юношей что-то случилось, — заверил Бростек.

— Но он же не привык к воде, — все еще волновался Слэтон.

— На сходнях надежные перила, — сказала Магара, — к тому же Тень не позволит ему одному там разгуливать. Тебе не о чем волноваться. Рассказывай!

Расслышав нетерпение в голосе девушки, Бростек широко ухмыльнулся.

— Селия рассказывала мне, — начал Слэтон, — что Лисле всегда знал, о чем она думает, знал с самого раннего детства. Впрочем, тогда он мало на что был способен, поэтому я особенно и не задумывался об этих ее словах. Просто не придавал им значения, ведь Селию частенько посещали странные мысли. Но позднее я сам имел возможность убедиться в правдивости ее слов. Стоило мне подумать о какой-нибудь книжке или игрушке и начать их разыскивать, как Лисле уже стоял подле меня, держа в руках искомое. А потом глядел мне прямо в глаза и… — Слэтон умолк и снова отхлебнул вина. — Порой, когда я только поднимал руку, чтобы постучаться в двери детской, он сам распахивал их передо мною.