Хозяйка вдохновения - Барская Мария. Страница 16

Вся следующая неделя для Натальи прошла кувырком. И писалось по-прежнему плохо, едва половину своей обычной нормы сделала, и на ребят несколько раз ни с того ни с сего сорвалась. Он по-прежнему не звонил! В конце недели она не выдержала и, дождавшись момента, когда никого из детей не оказалось дома, набрала его номер.

— Наташа! — едва услыхав ее голос, воскликнул он. — Как раз сегодня собирался тебе звонить!

В его голосе прозвучала столь неподдельная радость, что у нее мигом отлегло от сердца. Она ошиблась! Он совершенно не испугался! Но почему же тогда так долго не давал о себе знать?

— Ну, как дела? Как твои книги? Очередную еще не закончила? А я, между прочим, купил две и уже прочитал. Знаешь, мне понравилось.

— Тебе понравилось? — Вот неожиданность! Она даже в самых смелых мечтах не могла вообразить, что Никита окажется поклонником ее книг. — А ты меня ни с кем не перепутал?

— Ну, ты говорила, что пишешь под псевдонимом Вожена Градская. Или я действительно напутал? — вдруг встревожился он.

— Вожена Градская — это я.

— Ну, вот. Замечательно пишешь. Такие современные жизненные истории. И люди нормальные, а не эти, с Рублевки, которые кокаин нюхают да по клубам шляются.

— Спасибо тебе. Только совсем уж не думала, что ты станешь мои книги читать.

— Считаешь, я такой тупой?

— Считаю, что ты мужчина, а я пишу для женщин. То есть я-то пишу, что знаю и чувствую, и для всех, но почему-то такая литература считается женской, даже если ее написал мужчина.

— Это уж сами разбирайтесь, мужская, женская. Считай, в моем лице у тебя читателей прибыло. Главное, жизненно и душевно. И, кстати, увлекательно, не оторвешься.

— Никита, ты меня смущаешь.

— Просто говорю, что думаю.

Наталья еще ни разу с таким удовольствием не слушала похвалы в свой адрес. Его мнение было ей очень важно.

— То есть считаешь, не зря я это делаю? — кокетливо спросила она.

— Теперь я тобой еще больше горжусь.

Ох, как он это сказал! Наталья лихорадочно соображала, есть подтекст в его словах или нет?

— Перестань меня хвалить. Лучше давай договоримся, когда придешь в гости. Следующая суббота тебя устроит? Ваня как раз в четверг последний экзамен сдаст.

Она с замиранием сердца ждала ответа: вдруг скажет, что занят?

— Конечно, устроит, хотя…

Неужели передумал?

— Долго ждать до субботы, Наташа, а? То есть в следующую субботу приеду обязательно. Но, если ты не против, давай мы с тобой, без ребят, где-нибудь на этой недельке встретимся. Посидим или сходим куда-то.

Она до того разнервничалась, пока ждала его ответа, что теперь растерялась.

— Даже не знаю.

Наталья лихорадочно соображала, в какой из ближайших вечеров сможет пристроить к кому-нибудь Ангелину.

— Нет, конечно, если ты считаешь это неудобным или не хочешь, тогда давай до следующей субботы отложим и оставим все как есть, — совершенно неправильно расценил ее нерешительность Никита.

«Оставим все как есть, — эхом пронеслось у нее в голове. — Решил, будто я возмущена его предложением и считаю его неприличным!»

— Нет, нет, Никита, я хочу с тобой встретиться, — торопливо проговорила она. — Я просто думала, в какой вечер Ангелина будет пристроена. Да еще надо, чтобы старшие дети не поняли, куда я ухожу.

— Им-то какое дело? — озадаченно произнес Никита.

— Лизка ревнует, а я хочу, чтобы у вас с самого начала хорошие отношения сложились. — Сказала, и сама перепугалась. Не слишком ли смелое заявление?

— А я… могу… рассчитывать… на отношения? — делая длинные паузы, спросил Никита.

Не испугался, наоборот, обрадовался, только ушам своим не поверил! У Натальи часто-часто забилось сердце. Что же ответить ему? А! Ответит, что чувствует.

— Можешь.

— Наташа, я так боялся! У вас с Пашей такая любовь была! Думал, ты ни на кого больше смотреть не захочешь. А уж на меня тем более.

— Почему тем более?

— Ну, ты такая красивая, сильная. А теперь еще известная писательница.

Приехали! Он уже известностью ее попрекает!

— А я, Наташа, такой. Ну, обычный.

— Может, потому я ни на кого больше не смотрела, а на тебя обратила внимание. Ты, Никита, такой, как есть. Естественный, привычный и не пафосный. Мне с тобой легко и хорошо. И, по-моему, ты меня понимаешь.

— Я буду всегда стараться тебя понимать. Обещаю. Слушай, а если нам прямо сейчас встретиться? Или у тебя младшая девица дома?

— Она до вечера в детском саду. Но ко мне нельзя. Лиза в любой момент заявиться может.

— Тогда давай за тобой заеду.

— Ладно. Только не прямо домой, а к метро. Я туда подойду.

— Пароль нужен? — хохотнул он.

— Обойдемся. — В голосе ее прорезались давно не звучавшие звонкие нотки.

— Через полчаса успеешь?

— Да.

— Тогда выезжаю.

Сердце у Натальи продолжало колотиться. Он фактически признался ей в любви! Признался, когда она думала, что он даже видеться с ней теперь не захочет! И как же было хорошо на душе! Она чувствована себя, словно влюбленная школьница. Теперь самое главное — незаметно смыться из дома, пока не явилась Елизавета и не начала задавать ненужные вопросы. И впрямь как школьница! Только те от родителей скрываются, а она от детей! Ох, Наталья, это даже не вторая молодость, а вторая юность!

Она заметалась по квартире, пытаясь одновременно краситься, одеваться и причесываться. Потом, воровато озираясь, выбежала из дома и поспешила к метро. В условленном месте уже стояла его машина.

Плюхнувшись на сиденье, она тяжело перевела дух.

— Уф-ф! Удрала! — Никита громко расхохотался.

— Тебе сколько лет?

— Неприличный вопрос задаешь.

— Да я не в том смысле. Смываешься из дома, как школьница.

— Что поделаешь, если есть три шпиона.

— Боишься, они не примут меня?

— Боюсь вообще думать по этому поводу. — Призналась она. — Да мы с тобой еще сами не знаем, как у нас… как мы…

Она умолкла, не находя слов. Да и нужны ли они сейчас?

— А мы не будем спешить, — дотронулся до ее руки он.

— Да. Нам самим еще надо… — она опять недоговорила. Все между ними было еще так зыбко — разрушить боязно.

— Поехали, — он развернул машину.

— Куда? — спросила она.

— Ко мне.

— К тебе? — потрясенно воскликнула Наталья.

Он повернул лицо к ней.

— А у тебя есть другое предложение? Где мы еще сможем по-человечески поговорить? Не на лавочке же в парке.

— Не знаю, — растерянно пролепетала она.

— К тебе нельзя, — продолжал Никита. — Значит, осталось только ко мне.

А чего она, собственно, боится? И впрямь, что ли, в школьницу превратилась? Взыграли рудименты подросткового воспитания: приличная уважающая себя девочка не пойдет одна в гости к мальчику! Наверное, Варьку надо было с собой взять. Наталья живо представила себе лицо Никиты, появись она и впрямь вместе с Варькой, и ее разобрал нервный смех, да такой, что она долго не могла остановиться.

— Ты что? — испугался Никита.

— Не обращай внимания, — хохоча, отмахнулась она.

— Нет, так нечестно. Может, я тоже хочу посмеяться.

— Никита, да я над собой смеюсь.

— Все-таки расскажи. Вдруг пойму.

— Да, понимаешь, вдалбливают нам родители с детства всякие прописные истины, а потом они вылезают в самый неподходящий момент и мешают жить.

— Увы, не доходит.

— Ну, ты сказал, что везешь меня к себе, а мне вдруг так стыдно сделалось, неудобно, что я одна к тебе еду.

— А надо было с подругой, — фыркнул, в свою очередь, он.

— Ага! Теперь тебе смешно!

Он сделал серьезное лицо и сказал:

— Вообще-то совсем не смешно, Наоборот, это доказывает, что тебя хорошо воспитывали.

И тут же его губы расплылись в улыбке.

Они доехали до обычной панельной многоэтажки в Филях. Дом, как большой океанский корабль, словно плыл в густых волнах зелени.

— Собственным особняком пока еще не обзавелся, — виновато развел руками Никита. — Так что прошу пожаловать в мои двухкомнатные апартаменты на девятом этаже.