Синеглазый дьявол - Уайтсайд Диана. Страница 2

Виола беззаботно смеялась, играя с детьми. Их общество доставляло ей радость, и ее совершенно не заботили общепринятые условности. Вместо того чтобы закричать в ужасе или попытаться прикрыться, она искренне веселилась, гоняясь за двумя чертенятами, представ перед всеми волшебной девой, явившейся в жизнь, чтобы пленить даже духа, охраняющего ручей.

Долго он стоял, наблюдая за ней. Он, конечно, расспросил, кто она, замужем ли. Но нет, ему указали на ее мужа, везучего болвана, когда тот выходил, спотыкаясь, из салуна.

Теперь, опять увидев ее, Уильям пришел в такое возбуждение, что выругался от души и повернулся. Он пойдет другой дорогой к своему лагерю, чтобы больше не видеть ее, воплощающую все, чего ему так страстно хотелось и в чем ему всегда отказывали.

Проклятие! Ему недолго еще предстоит избегать ее. Как только она выйдет за Леннокса, сразу же уедет в Нью-Йорк, вернется в высшее общество, которое породило ее, а ему предписывало оставаться просто вышколенным слугой. Нужно перестать думать о недосягаемых женщинах и найти себе порядочную ирландскую девушку, которая станет вести хозяйство у него в доме и рожать ему детей. И никогда не будет спрашивать, на что устремлены его самые сокровенные желания.

Он сделал полдюжины шагов вниз по деревянному тротуару, когда внутренний голос наконец ответил на некоторые вопросы, терзавшие его с утра. В фантазии ночи присутствовала волшебная королева; он спрыгнул с дерева и поймал ее в свою сеть. Старый сон. Так почему же на сей раз сон так сильно подействовал на него?

Внутренний голос, ухмыльнувшись, отказался отвечать – он просто взял и заткнулся. Все еще мысленно ругаясь, Уильям зашагал по улице. Ему необходимо как можно скорее вернуться в свой собственный мир.

Виола поставила на землю маленькую Дженни Браунинг и смотрела, как та резво побежала к матери. Снова подняв корзину с бельем, она машинально пыталась уравновесить ее, как делала тысячи раз за последние шесть месяцев. Правда, сегодня Виола несла чистое белье миссис Смит одна, а не с Мэгги. Мэгги попросила оставить ее одну, чтобы проститься со своим ухажером из Колорадо. Обычно по дороге Виола с удовольствием останавливалась посплетничать с кем-нибудь, но сегодня у нее нет времени на разговоры.

Сегодня прошел год с того дня, как у Мэгги случилось ужасное горе, от которого она до сих пор не смогла оправиться, – умер ее маленький сын. Обычные ритуалы, связанные со смертью, вроде посещения кладбища или прогулки до часовни решили отложить на будущее, когда Мэгги обретет душевное равновесие. Может, тогда она немного придет в себя и будет спокойнее.

Разволновавшись, Виола заставила себя думать о других вещах, таких, как вероятность больших чаевых, которые помогут им расплатиться с долгами. Если она будет работать с должным старанием, а прииски Рио-Педраса не слишком скоро истощатся, она сможет полностью выплатить карточные долги Эдварда и уехать в Сан-Франциско лет через шесть. И если ей действительно повезет, у нее хватит денег, чтобы купить пианино и давать уроки. Уже после года, прожитого в Рио-Педрасе, ей начало казаться просто райским блаженством слушать без конца, как маленькие девочки терзают Бетховена.

Мэгги мужниных долгов досталось меньше: ей понадобится меньше двух лет, чтобы освободиться от них.

Виола вздохнула и снова пошла вверх по холму, легко неся на плече тяжелую корзину и насвистывая вальс. Ее выцветшее платье из синего ситца и соломенная шляпка выглядели очень опрятно, молча свидетельствуя о ее умении прачки. Светлые волосы она аккуратно подколола наверх и убрала под шляпку. Платье сидело на ней как влитое, демонстрируя портновские таланты Мэгги. Ей не хватало только ее любимой брошки, которая уже не могла держаться на выношенном материале платья.

Несмотря на то что она спала нынешней ночью всего часа два, Виола оставалась, как всегда, свежей и неотразимой в своей красоте.

Она быстро шла мимо салунов и игорных заведений, которые когда-то часто посещал Эдвард в своей бесконечной жажде удачи и золота. На улицах позади них размещались бордели и лачуги, где обитали проститутки среднего и низшего пошиба.

Она отвела глаза от «Восточного салуна», самого престижного в поселке. Эдвард посетил «Восточный» всего только раз и получил там смертельную рану – прямо в сердце. Свидетеля убийства не нашли – во всяком случае, таких, которые согласились бы хоть что-то рассказать. Несколько монет, лежащих у него в кармане, не смогли оплатить его огромные долги.

– Доброе утро, мистер Джонсон. – Виола вежливо кивнула в ответ Теду Джонсону, который прикоснулся к своей шляпе, и втайне порадовалась, что он не попытался завести разговор. Последние два месяца он не просил ее стать его женой, но она понимала, что при первой же возможности он повторит свою просьбу. Так делал почти каждый неженатый мужчина, который оказывался в Рио-Педрасе. Удивительно, сколько предложений можно получить от мужчины, которому страшно хочется питаться домашней стряпней, какой бы скудной она ни была.

Теперь Виола напевала сентиментальную мелодию Стивена Фостера. Она осторожно открыла заднюю дверь в заведение миссис Смит, ища взглядом Джейка, сторожевого пса, который молча бросился к ней, виляя хвостом, и тут же уселся у ее ног, держа во рту свой любимый красный мячик. Виола усмехнулась и поставила корзину на землю, радуясь, что Джейк настроен поиграть.

Пес опустил мяч в протянутую руку Виолы и с нетерпением ждал ее действий. Несколько обманных замахов его не одурачили. Наконец Виола бросила мяч между уборной и садовым сараем. Джейк с радостным лаем бросился за мячом.

Виола смотрела и усмехалась, вспоминая, как брат учил ее играть с его псом, Горацием. Но тут же вспомнила, как видела Горация в последний раз в ту страшную ночь, когда убежал Хэл, и улыбка ее растаяла.

Надо делать то, ради чего она пришла сюда.

Она спокойно подошла к задней двери опрятно окрашенного дома миссис Смит и, сняв корзину с плеча, поднялась на крыльцо. Его прохладная тишина охватила ее, а от запахов, плывущих изнутри, у нее потекли слюнки. Один только разок у нее в животе заурчало, но, к счастью, тут же прекратилось.

Из кухни донеслись женские голоса, и Виола подняла голову. Кухня скрывалась за накрахмаленными занавесками из полосатой ткани в отличие от тяжелых бархатных занавесей, висевших на окнах в остальном доме. Конечно, подслушивать неприлично, но интересно, что говорят девушки миссис Смит, когда думают, что рядом никого нет.

– Так как ты думаешь, когда она проснется? – спросила одна из девушек.

– Ставь доллар, что в шесть часов, Салли, – протяжно проговорила кухарка миссис Смит, – и ты выиграешь.

Услышав о такой сумме, Виола закусила губу.

– Проспать четырнадцать или шестнадцать часов? После того как делилась мужчиной с другой девушкой? Вряд ли, – возразила Салли.

– Ты когда-нибудь проводила ночь с Донованом? Нет? А Перл часто спит до полудня на другой день. Не говоря уже о том, сколько проспит Фанни. Она не привыкла к таким, как он, – фыркнула Лили Мей, ее протяжное техасское произношение усилилось и стало еще заметнее.

Уильям Донован? Они говорят о том самом человеке, который владеет фирмой «Донован и сыновья», названной в честь наследников, которых у него еще нет? Крупная фирма, которая привозит припасы в Рио-Педрас, несмотря на постоянные нападения на них индейцев-апачей?

Уильям красив, как ангел с картины какого-нибудь художника эпохи Ренессанса. От его красоты захватывало дух – блестящие синие глаза, черные, как вороново крыло, волосы и чисто выбритое лицо, что необычно среди здешних мужчин, большинство из которых отращивали бакенбарды ради моды или удобства. Плюс ко всему более чем шесть футов стройного сильного тела, взмах руки которого мог кнутом разрезать гремучую змею, угрожаюшую ребенку, после чего он мог заставить малыша звонко смеяться.

Но красота и деньги – еще не причина, чтобы женщина спала чуть ли не весь день. Значит, он обладает какими-то мужскими достоинствами и талантами, которые доставляют партнерше сладкое удовольствие и облегчение.