Бывший будущий муж - Уайз Айра. Страница 3

— Тэд… погиб?

— Нет! — быстро и резко ответил он.

Напряжение немного спало, но тут же пришла вторая, столь же ужасная мысль.

— Ты сказал «они», — дрожащим голосом произнесла Джессика и повернулась к нему.

Синие глаза были полны боли — острой, невыносимой, отчаянной. И она поняла…

— Господи, Найджел, нет, — простонала она. — Только не Кэти, только не малышка Кэт…

Джессика надеялась, ждала, он скажет, что Кэтрин жива, но так и не услышала этих слов.

Значило ли это, что его сестра погибла? Да и как могло быть иначе при такой аварии… Джессика прикрыла дрожащими пальцами рот, а Найджел выругался и спрятал лицо в ладони.

Они сидели будто обернутые толстым одеялом взаимного горя и отчаяния. Джессика ничего не видела, не слышала, почти не чувствовала. Тэдди и Кэтрин, Кэтрин и Тэдди — эти двое всегда были вместе, всегда рядом…

Найджел сполз на пол у ее ног. Плечи его сотрясались от безмолвных рыданий.

— О Господи, Найджел, — Джессика легко коснулась пальцами светлых волос, — мне также…

Ей не удалось закончить. Он вскочил, отшвырнул ее руку и яростно прошагал к окну. И остановился там, прислонившись лбом к стеклу, закрыв глаза и борясь с накатившей болью утраты.

Через минуту снова повернулся к ней — собранный, сдержанный, холодный, отстраненный. Джессика замерла и съежилась под его полным лютой ненависти взглядом. Она знала, о чем Найджел сейчас думает: почему его сестра должна была умереть, а ее брат все еще жив?

Да, конечно, с горечью подумала молодая женщина, такова сила его темной страсти. Но вместе с горечью пришло и неестественное спокойствие, какое-то туманное, жутковатое ощущение отстраненности. Джессика поднялась, мечтая только об одном: повернуться, уйти и больше никогда его не видеть, но сделать этого пока не могла — еще оставалось несколько невыясненных вещей.

— Ты… ты сказал, что прогноз не обнадеживающий, — выговорила она прерывающимся голосом. — Почему?

— У Тэда много повреждений. Его с трудом вынули из кабины, когда та уже горела…

Джессика содрогнулась, представив себе, как языки пламени лижут лицо и тело Тэда. «Его вынули»… А что же случилось с Кэти? Она боялась спросить.

— К тому времени, когда прорезали люк, он уже довольно сильно обгорел, потерял много крови, — продолжал Найджел невыразительным тоном. — К счастью, Тэд был без сознания и не отдавал себе отчета… ни в чем.

Он с трудом выдавил последние слова, и Джессика подумала, повезло ли Кэт потерять сознание, или…

Кэт… Перед глазами встала ее ослепительная улыбка, красивое лицо, светлые, как у брата, волосы, блестящие весельем глаза.

— О-о-о… — простонала Джессика, снова бессильно опускаясь на диван, и закрыла лицо руками.

— У врачей было много с ним проблем, — безжалостно подвел итог Найджел. — Некоторые они смогли решить, другие — нет.

Последовала очередная тяжелая пауза, и Джессика внезапно вспомнила, что в ужасной трагедии участвовало еще одно человеческое существо.

Она подняла голову и, с трудом справляясь с подступившей тошнотой, спросила:

— Боже мой, как же я раньше… Найджел, а что с ребенком?

Кэтрин была на восьмом месяце беременности. И Крейдоны, женатые уже шесть лет, с радостным нетерпением ждали появления первенца.

Найджел опустил глаза, помолчал, пытаясь подавить дрожь в голосе, потом ответил:

— Врачам пришлось делать кесарево сечение.

Кэтрин была без сознания, пока…

И снова замолчал. Казалось, ему не хватает сил на более длинные фразы. Он с трудом выдавливал информацию, по одному-двум предложениям за раз.

— И? — Джессика собрала все свое мужество, чтобы издать этот короткий звук, и замерла в ожидании ответа.

— Двойня, — сообщил Найджел, — мальчик и девочка. Оба очень маленькие, их поместили в инкубатор, чтобы помочь дышать. Но врачи уверяют, что они нормально развиты и будут жить. В отличие от их мамы…

Вот она и услышала самое страшное. Джессика ощутила, как кровь застыла в жилах от ужаса. Кэт погибла, Тэд едва держится, их дети не могут самостоятельно дышать…

— Мне жаль, — добавил он.

Но она прекрасно знала, что это ложь. Видела в его глазах несколько минут назад. Найджелу ненавистна была мысль о том, что ее брат жив, когда его любимая сестра уже мертва. Что она, Джессика, еще может цепляться за надежду, когда у него не осталось уже никакой.

— Извини, — пробормотала она, — мне нехорошо. — И кинулась в ванную.

Благодарение Господу, Найджел не последовал за ней, хотя и мог слышать, как ее тошнило, — она не успела даже дверь закрыть.

Потом, совершенно обессилев, Джессика опустилась на крышку унитаза и с горечью подумала, почему именно он должен был принести ей такие прискорбные известия и стать свидетелем ее позорной слабости. Сейчас необходимо было собраться, заставить себя найти силы, чтобы с достоинством пройти через испытание тесного общения с Найджелом. Потому что, она была уверена, он уже организовал их совместный перелет до Лос-Анджелеса, несмотря на поздний час.

Потому что так поступали все Скленнерды, которые всегда отличались потрясающими организаторскими способностями. Они были богаты, могущественны и встречали своих врагов, как и трагедии, сплотившись, плечом к плечу.

Один за всех, все за одного, как мушкетеры в известном французском романе, мелькнула смутная мысль. А вслед за ней пришла другая.

Джессика представила Тэда, своего единственного брата, лежащего в больнице в тяжелом состоянии и, несмотря на гибель Кэтрин, окруженного тесным кольцом ее родни. Казалось, это должно было бы успокоить несчастную женщину.

Но, увы, эффект оказался обратным: ее снова затошнило. Потому что она не входила в этот круг. Потому что она была отщепенцем, изгнанным за так называемые грехи. Потому что теперь ей придется пробиваться сквозь вражду Скленнердов, чтобы быть рядом с братом.

— О, Тэдди! — в муке простонала Джессика.

Тут же вспомнила о Кэтрин и поняла, что не вынесет молча свалившегося на нее несчастья, включила воду, чтобы заглушить звук, и разрыдалась.

Когда она немного пришла в себя, умылась и покинула наконец ванную, гостиная была пуста. Но давно и мучительно памятный запах, присущий только Найджелу, еще оставался.

Что ж, если ей раньше и казалось, что все ее чувства к нему умерли, сменившись безразличием, то теперь пришло время признаться, что она заблуждалась. Что-то произошло с ней в ванной, словно открылась давно запертая дверь и в нее хлынули воспоминания. О любви, о страсти, о нетерпеливом ожидании совершенного счастья. И о Тэде, самом дорогом ей человеке. И о предательстве, которое продолжало больно ранить даже три года спустя… Найджел и Тэдди — они оба разбили ее несчастное сердце, каждый по-своему.

Она прошла по комнатам и обнаружила Найджела в кухне. Он был занят приготовлением кофе, но, услышав ее шаги, обернулся. На какие-то доли секунды перед ее внутренним взором снова встала та сцена: голый, мертвенно-бледный, разъяренный и в то же время полный невыносимого презрения Найджел бросает ей в лицо слова ненависти.

Потом видение рассеялось, и она увидела смертельно усталого мужчину, безуспешно борющегося с болью потери, но остающегося на ногах, потому что он должен продолжать выполнять свои обязанности.

Найджел коротко, но холодно улыбнулся и вернулся к прерванному занятию.

— Думаю, кофе пойдет на пользу нам обоим, — невыразительным голосом произнес он. — Я сделал тебе пару сандвичей. — И кивком указал на стол.

Она повела глазами в указанном направлении, увидела тарелку и ощутила новый приступ тошноты. Все так напоминало прежние времена. Те, когда этот богатый, властный и избалованный женским вниманием мужчина удивлял ее своими хозяйственными талантами.

У него было все — старая уважаемая юридическая фирма, клиентами которой являлись «Метро Голдвин Мейер» и «XX век — Фоке», многочисленные особняки по всей Америке, вилла во Франции, собственный самолет, яхта, стоившая целое состояние. Он, естественно, имел прислугу, но требовал, чтобы все необходимое делалось только в его отсутствие. Когда же был дома, то обслуживал себя сам. Для него не представляло труда приготовить поесть и сварить лучший в мире, на вкус Джессики, кофе.