Черные камни Дайры - Удалин Сергей Борисович. Страница 26

Он обвел собравшихся холодным, пристальным взглядом.

Все молчали, хотя многие уже приняли решение. Рано или поздно им все равно придется покинуть лагерь. И вовсе не для того, чтобы вернуться к мирной жизни. Теперь такой не будет очень долго. Либо прятаться от врагов, либо воевать с ними — другого выбора у них не было. Но здесь на болоте они чувствовали себя в относительной безопасности, и решиться покинуть убежище было нелегко.

Неожиданно к кузнецу подошел Сермангир. Его глаза больше были пустыми, в них светилась яростная решимость. Но лицо юноши оставалось спокойным, он почти улыбался.

— Я пойду с тобой, — сказал он Маскарделу. — Они заплатят за смерть моего отца.

Сермангир вернулся к жизни. Теперь у него была цель — месть.

Вслед за ним подошел Бенластир.

— Ну что ж, — вздохнул он, — я привык воевать. За это меня и не любили в родном клане, да только где он теперь, этот клан?! И мне тоже найдется за что поквитаться и со степняками, и с легионерами. Так что пойдем.

За ним высказались все остальные. И Лентул, и Киргелдин, и даже маленький Тонлигбун — все решили присоединиться к кузнецу.

Молчала только Митрайна. Все повернулись к ней. Девушка сидела опустив голову, словно решала трудную задачу, Ей совсем не нравилось то, что задумали ее друзья. Не может целитель оправдывать убийство людей, даже тех, кто сам запятнал руки человеческой кровью. Но разве найдется сейчас на Дайре уголок, где можно было бы скрыться от войны?! Независимо от ее желаний война будет продолжаться. И ее друзьям все равно придется взять в руки оружие. И как же они будут обходиться без ее помощи?

— Я — лекарь, — тихо проговорила Митрайна, отвечая на немой вопрос обращенных к ней трех десятков глаз. — Моя работа — избавлять людей от страданий. А где найдется больше страданий и боли, чем на войне? Я пойду с вами.

Девушка устало улыбнулась, и у всех стало как-то легче на душе. Раз Митрайна с ними, значит, все будет хорошо.

Мстители собирались недолго. Личных вещей у них было немного, запасов продовольствия — и того меньше. Еще до рассвета отряд вышел из лагеря, а ближе к вечеру добрался до разоренной деревни Маскардела.

Враги не оставили здесь ни одного целого дома. Кое-где до сих пор дымились головешки, бывшие совсем недавно стенами, перекрытиями или воротами. Но кроме них на пепелище не осталось ничего. Все ценные или хотя бы просто целые вещи захватчики унесли с собой, а остальное сожгли.

Нигде не видно было даже трупов. Сразу после ухода легионеров к деревне слетелись стервятники. Они пировали здесь несколько дней, а сейчас мстители вспугнули последних задержавшихся подбиралыциков. Кузнецу не пришлось никого хоронить, и он только в скорбном молчании долго стоял на месте своего бывшего дома. К нему рискнул подойти один лишь Тонлигбун. Мальчик несколько мгновений постоял рядом, вспоминая своих родителей и семью соседа. Но в глазах у него не было слез, их он выплакал накануне без остатка. Теперь лицо Тонлигбуна выражало такую же яростную решимость, как и у взрослых членов отряда.

Спустя пару минут он отбежал куда-то в сторону. И как оказалось, сделал это не просто так. Зоркие мальчишеские глаза разглядели на дальнем конце поля несколько неподвижных темных точек. Подобравшись поближе, Тонлигбун понял, что там находятся люди. Спящие или по крайней мере отдыхающие. И еще мальчик заметил металлический блеск лежавшего рядом с ними оружия.

Он вернулся назад и рассказал обо всем Маскарделу и его товарищам. Раздумывали они недолго. Так спокойно расположиться на охваченной войной земле могли только враги. Захватчикам было не о чем беспокоиться. Со дня битвы у озера они не встречали серьезного сопротивления. Все, кто мог держать оружие, либо были убиты, либо отступили за далекую Говорливую Реку. И теперь солдаты Клана Страха безмятежно спали, не удосужившись даже оставить караульного.

С огромным трудом Бенластир уговорил рвущегося в бой кузнеца не бежать к врагам прямо через поле, а незаметно прокрасться лесом, чтобы потом застать врасплох. Маскардел нехотя согласился, но на выходе из леса уже не мог себя сдержать и кинулся вперед с яростным криком. Враги, конечно же сразу проснулись, потратили несколько секунд на то, что-бы разобраться в происходящем, но все же успели взяться з оружие.

Впрочем, большего им не удалось сделать. Налетевший словно ураган кузнец сбивал их с ног ударами тяжелой дубины, а его товарищи беспощадно добивали не успевающих подняться врагов. И может быть, совершали благое дело. Неизвестно, что осталось бы от их трупов, если бы до них вновь добрался Маскардел.

Бенластир исполнял свою работу со спокойствием и уверенностью опытного воина. Он не торопился и не делал лишних движений. Зато ему и не приходилось дважды добивать свои жертвы. Впрочем, меч Сермангира сегодня тоже не знал промаха. Даже маленький Тонлигбун ловко орудовал своим ножом, напрыгнул на упавшего врага и одним движением перерезал ему горло. Никто и не думал запретить ему участвовать в бою. Он имел ничуть не меньше прав на месть, чем остальные. Только Лентул был слишком слаб, чтобы драться в рукопашной. Он стоял у опушки леса вместе с Киргенди-лом, который предпочел не расставаться со своим любимым луком, и следил за тем, чтобы никто из врагов не спасся бегством. И двоих беглецов ему удалось остановить.

Через несколько минут все было кончено. Никто из вражеских солдат не остался в живых. У мстителей не возникло даже мысли о том, что можно пощадить врага. Тот, кто пришел убивать, должен быть и сам готов к смерти. Сами же мстители вышли из схватки без потерь. Они радовались первому успеху и гордились собой, хотя и чувствовали — при необходимости могучий кузнец мог бы расправиться с врагами и без их помощи.

Глава 4. ЭТОТ МИР И ТАК НЕ БЕЗ ЗЛЫХ ЛЮДЕЙ

Преодолев многочисленные мели и рифы, торговый корабль «Улыбка Судьбы» встал у причала в гавани Рины. С десяток мелких торговцев и приказчиков (слишком мало для такого большого корабля), нервничая и даже не пытаясь скрыть своего нетерпения, ответили на дежурные вопросы портовых стражников, выскочили на берег и побежали в сторону складов. Все торопились побыстрее продать товар, закончить дела и успеть к назначенному на послезавтра отплытию судна. Ждать следующего в их положении было бы безумием, возможно, этот корабль был последним.

Рина — единственный материковый порт, пока еще находившийся в руках Союза Западных Кланов. Раньше она считалась вторым по величине и значению после столицы Ситры Городом Клана Надежды. Теперь же здесь обосновались все вожди Западных, за исключением Иды, никогда не покидающей свой остров, и большая часть их невоюющего населения. Все они ожидали своей очереди погрузиться на корабли, которые отвезут их на пока еще безопасный Остров Мечты. Такое решение приняли вожди, предвидя свое неизбежное поражение в войне с захватчиками.

Положение Западных и в самом деле было незавидным. Их войско не смогло удержаться на рубеже Говорливой реки затем оставило побережье Лесного Озера и теперь из последних сил сдерживало неприятеля на берегах Мутной Реки, по которой прежде проходила граница между землями Кланов Терпения и Надежды. Таким образом, вся территория Клана Терпения оказалась захваченной врагом. Впрочем, и от самого клана остались одни воспоминания. Получивший от покойного Губа посох Старейшины Синкул управлял теперь всего лишь тремя тысячами человек. А еще недавно у Губа было более чем десятитысячное племя.

Клан Тревоги, получивший наиболее чувствительный, после Клана Терпения, удар в битве у Озера Слез, утратил свои ведущие позиции в Союзе. Слишком много воинов и почти всех вождей потеряли они. Теперь всем заправлял Клан Надежды, а Повелитель Вел не был расположен продолжать борьбу. Он согласился не отзывать ополченцев до тех пор, пока не закончится перевозка населения на Остров Мечты. Вместе с подданными Вела туда отправятся и остатки Клана Терпения. Клан Сострадания слишком малочислен и в военном отношении не имеет никакого веса. Вероятно, они уйдут на остров вместе с остальными. Владычица Ида, не без некоторого давления, согласилась потесниться на своих землях и принять беженцев. Клан Тревоги остается, но как только переселение закончится, помогать ему сдерживать натиск Восточных будет некому.