Некромерон - Угрюмов Олег. Страница 31

– Что я говорил? – обернулся голем к привидению. – Все идет своим чередом.

А Зелг если и удивился, то только слегка. Потер кончики пальцев, которые немного зудели после того, как по ним прокатилась невидимая горячая волна. В какой-то момент ему даже показалось, что он стоит на берегу необъятного океана, в коем плещется сила, жаждущая, чтобы потомок кассарийских некромантов зачерпнул ее полной горстью. Впечатление было мимолетное, но совершенно отчетливое. Теперь молодой герцог лучше понимал, что твердили ему все это время Дотт и Думгар: это существует, мало того – находится прямо под боком. А то, что он не видит и не умеет пользоваться своими возможностями, – его личное горе. Впрочем, горе вполне поправимое.

Замок будто ожил: по углам перешептывались чьи-то голоса, бестелесное и невидимое нечто пыталось докричаться до наследника, касалось его прозрачными холодными щупальцами, заполняло собою явь и сны. Сколь глух он был к мольбам этого существа, сколь безразличен.

Герцогу стало страшновато, когда он представил себе, как часто объявлял бредом и суеверием то, чего просто не мог да и не желал видеть и понимать.

– Кассария ждет, – молвил он после недолгой паузы. – Вот теперь я, кажется, на самом деле слышу, что она ждет меня. Но я еще не готов к встрече.

– Будем надеяться, что у нас есть какое-то время в запасе, – отозвался Думгар. – Что же до Генсена, то я знаю, кто расскажет эту историю мессиру. Сегодня вечером мы ждем важного гостя. Он сам был участником многих событий, ему будет проще коротко и внятно изложить главное, минуя ненужные детали и подробности.

– Собственно, я тоже мог бы попытаться, – начал было Дотт.

– Но ты изложишь детали и подробности, умело минуя самую суть, – буркнул голем. – Тоже любопытная версия, но сейчас не время слушать твои байки.

Зелг поднялся по обсидиановым ступенькам и удобно устроился на золотом троне, выполненном в виде костлявой раскрытой руки с длинными когтями. Невзирая на страшноватый вид, трон сей был уютен и позволял своему владельцу вольготно раскинуться на нем и расслабиться. Так герцог и поступил.

Он не без любопытства наблюдал за перебранкой между гигантским големом и призрачным доктором Доттом, за седым грифоном и говорящей летучей мышью, за сиреневыми и голубыми огоньками, которые в завораживающем танце кружили по залу. Он следил за странными тенями, которые таились в темных углах, за ковыляющими по своим делам замковыми слугами – диковинными существами, имен которых он до сих пор не знал, – и постепенно осознавал, что теперь это и есть его жизнь.

Под ногами, словно яростный дракон, что жаждет кровавой жертвы, ворочалась великая Кассария.

В «Расторопных телегах» Такангору понравилось. Небольшой грот, увитый плющом, куда едва пробивался солнечный свет; шлифованные гранитные плиты вместо столов, крохотный водопадик, срывающийся с причудливого выступа в просторный бассейн, где сновали разноцветные рыбки, а на темно-зеленом плотном листе лотоса булькал кто-то одновременно похожий на лягушку, сома и бобра. Серебряные и оловянные кружки были развешаны на ветвях дерева, которое примостилось в самом темном углу. В дупле важно восседал лупоглазый филин.

Телега тут тоже обнаружилась. Даже не телега, а тележка, наполненная землей, в которой росли мелкие и прелестные лесные цветы.

Хромой кобольд, безраздельно властвующий за барной стойкой, наметанным глазом определил в достойном минотавре стойкого и опытного борца с «зеленым змием». И предлагать ему абы что не стал. Выставил огромный кувшин с коричневым и тягучим и проскрипел:

– Прошу. «Плач дракона», так называется это гремучее пойло. Рассчитано на потребителя приблизительно вашего класса, роста и веса.

– А почему мне, каменная твоя башка, ты налил жалкий «Крик василиска»? – рявкнул кто-то из-за соседнего столика.

– Потому что тебя и «Василиск» свалит со всех четырех копыт. А сему молодцу для придания приятной неустойчивости нужно над собой поработать. Со своей стороны, рекомендую усилить последствия «Плача» двойной порцией «Грез ундины в устье ручья при полной луне», затем разбавить «Взглядом Горгоны» и завершить первую стадию кувшинчиком старого доброго «Рукопожатия скелета», который никогда еще не подводил жаждущего.

– А мне? – не унимался обладатель «Василиска», оказавшийся небритым кентавром чалой масти.

– Тебе хватит загладить «Тоской зеленого мертвеца» и капнуть сверху «Вожделения утопленника». И все – ты готов.

– А вторая стадия?

– Вторая стадия для двурогого, – отрезал грозный кобольд. – Что вы скажете, милейший, о хорошей порции «Беса в ребро» и бутыли «Герб да Кассаров»?

– По высшему разряду принимает, – пронесся по углам завистливый шепот.

– Между прочим, – обиделся кентавр, – я еще вполне не пьян.

Но кобольд оставил сие утверждения без внимания.

– Я буду припадать к стакану собутыльника? – поинтересовался Карлюза, становясь на цыпочки и пытаясь выглянуть из-за высокой стойки. – Или мне положен собственный?

– О! Путник из далекого Сэнгерая. Почти соотечественник. Вам, сударь, я бы осмелился налить стаканчик «Подземных рек», а также порцию классического «Углекопа» и «Кобольды, в атаку!». Интересует?

– Всенепременно…

Такангор разместился за столом, который шустрый маленький дендроид у него на глазах протер отчаянно сопротивляющейся крысой, и облегченно выдохнул. Ему показалось, что он попал в собственный рай.

Карлюза робко присел рядом, на краешек пня, служившего в «Расторопных телегах» табуретом.

Кобольд дирижировал из-за стойки, дендроиды-официанты сновали от бара к столу минотавра, и вскоре Такангор оказался лицом к лицу с целой батареей стаканов, кубков, кувшинчиков, бутылочек и кружек.

– А вкуснямить закуску? – пискнул троглодит.

– Лишнее, – авторитетно заявил Такангор. – Портить закуской благородный вкус напитков – последнее дело.

– Во дает! – ахнул кто-то за соседним столиком.

– Учись у мастера, – без тени издевки посоветовал кобольд. – Истину здесь изрекают не столь часто, как хотелось бы. Ваше здоровье, сударь. – И он поднял огромную серебряную чару в приветственном жесте. – Я пью за вас драгоценный нектар, гордость моей коллекции – знаменитый «Гнев Мунемеи!».

– О, – сказал Такангор, который уже успел приложиться не только к «Плачу дракона», но и до самого дна, так сказать, ознакомиться с грезами ундины, причем при полной луне. Возможно, по этой причине его впечатление оказалось несколько смазанным. – О, а мою маменьку тоже зовут Мунемея.

– Древнее прекрасное имя, – почтительно откликнулся кобольд. – На сей счет в нашей семье рассказывают такую легенду…

– Оставь эмпиреи, – рявкнул кто-то от входа, – забудь о легендарных героях. Обрати свой взор на страждущего странника, который сбег из-под неусыпного надзора дражайшей супруги и имеет всего несколько свободных минут, дабы насладиться чем-нибудь особенным.

– «Глоток свободы», – бухнул кобольд на прилавок огромный кувшин.

– Вижу новенького, – взревел посетитель, в котором Такангор с удивлением обнаружил обычного человека, единственного на всю разношерстную компанию троллей, кентавров, дендроидов, гномов и прочих вкушающих наслаждения в «Расторопных телегах».

Впрочем, насчет обычного – это уж он хватил лишку. Вошедший был просто великолепен: росту для простого смертного – великанского, белокур, синеглаз, хорош собой – словом не то языческий бог, который вжился в образ смертного, не то иной какой бессмертный.

– Здешний кузнец Альгерс, – представился человек. – А ты, значит, и есть тот самый минотавр, который наделал столько шуму в Чесучине?

Такангор солидно кивнул.

– С Карлюзой я уже знаком, – сказал Альгерс.

Троглодит отчаянно захлопал глазами, силясь вспомнить факт знакомства с кузнецом, не смог, но протестовать не стал.