Все демоны: Пандемониум - Угрюмов Олег. Страница 89

Неподалеку от кассарийского замка, на хорошо знакомой нам равнине Приют Мертвецов, дисциплинированно замерло в ожидании грандиозное войско, предусмотрительно построенное в три колонны.

Чуть в стороне капитан Ржалис нервно гарцевал вокруг невозмутимого Лилипупса и бормотал:

— Война проходит, а мы стесняемся зайти.

— Отставить сердитый бубнеж, — распорядился бригадный сержант. — Я жду сигнала «Прямой зигзаг».

Его мундир был увешан всеми наградами, которые он заслужил за свою славную жизнь, и надраенные ордена и медали невыносимо сверкали на ярком солнце. В руках сержант сжимал верную бормотайку и магический кидацл, который, утомившись ожиданием, насвистывал легкомысленную песенку.

Вы слыхали, как поют горгульи?

Нет? Вам повезло.

Вошедший в поговорку крик баньши представляется небесной музыкой по сравнению с этой какофонией звуков, способных без всяких магических штучек поднять мертвых из их могил.

Сперва вам кажется, что где-то вдалеке кто-то затеял скрести ножом по дну медного таза. Затем, чуть поближе, начинает страдать несварением желудка объевшийся циклоп. Потом в эту мелодию ненавязчиво вплетается предсмертный хрип удушаемого тролля, переходящий в гортанный рев аздакского великана, обнаружившего пропажу любимой приспособы. И завершается все торжествующим визгом Бумсика и Хрюмсика, обрамленным арией испуганного баньши. При этом будто бы кто-то все время бьет вас молотком по железному шлему.

Хотя знатоки, видевшие это описание, утверждают, что авторам явно не хватает силы воображения и словарного запаса, а потому пение горгульи передано слабо. Впрочем, неблагодарное это дело — передавать звуки при помощи букв.

Беда даже не в том, что горгульи поют именно так, а не иначе. Беда в том, что они обожают петь. И в этом нелегком деле выкладываются без остатка. Пение их слышно издалека и может испугать неподготовленных к правильному восприятию высокого искусства. Поэтому в цивилизованных странах мира существуют специальные законы, запрещающие горгульям петь в местах обитания существ, обладающих слухом.

Другими словами, им разрешено давать концерты только для глухих аспидов. Да и те, откровенно говоря, выдерживают только до середины первого отделения.

Принято считать, что крик горгульи отпугивает демонов. Это не совсем верно.

Во-первых, имеется в виду не крик, а именно пение.

Во-вторых, отпугивает он не только демонов, но и всех прочих. Просто в демонической среде по какой-то необъяснимой причине гораздо больше существ, обладающих музыкальным слухом.

Поэтому укоренившееся в исторических трудах мнение о том, что генерал Топотан намеревался в самый разгар сражения воздействовать на демонов при помощи десятка горгулий, не соответствует действительности. Хотя он отвел им весьма важную роль в своем плане.

Горгульи Кассарии не могли пожаловаться, что их вокал недооценивают. Именно их расставил Такангор на равном расстоянии друг от друга вдоль всей дороги от Липолесья до Приюта Мертвецов.

И, повинуясь его сигналу, они дружно и радостно грянули первые такты солдатской горгульской походной, оповещая о начале операции «Прямой зигзаг».

ГЛАВА 18

Истребовав в качестве компенсации за труды доступ в секретные архивы Тайной Службы Тиронги и, к своему глубокому изумлению, получив оный, господин Папата надолго сгинул в их недрах.

Хорошо еще, что секретарь графа да Унара — человек исполнительный и ответственный — твердо помнил, что любой живой организм нуждается в еде и питье хотя бы раз в сутки. И потому неизменно отлавливал сопротивляющегося библиотекаря среди полок, уходящих в бесконечность, и скармливал ему положенную порцию еды. Себе на помощь он призвал одного из лучших следопытов Булли-Толли, ибо господин Папата продемонстрировал настоящий талант, скрываясь от докучливых слуг, мешавших ему изучать бесценные исторические документы. Впрочем, он не мог не признать их несомненную пользу.

Так, именно секретарь и двое слуг выручили его тогда, когда почтенного библиотекаря придавило огромной инкунабулой, под которой он и пролежал несколько часов, бессильно трепыхаясь, как фусикряка на отмели после отлива. Чтобы перевернуть страницу этой книги, требовались объединенные усилия двух человек, и в секретариате Тайной Службы долго недоумевали, как господину Папате удалось сдвинуть с места сей литературный монумент, обрушить его на себя и тем не менее остаться в живых.

Один старый лакей по этому поводу высказался в том смысле, что Тотис жалеет дурачков, влюбленных, детей и блаженных. А господин Папата — самое что ни на есть блаженное дитя, разве что — седое.

Некое рациональное зерно в этом утверждении есть.

А как иначе объяснить тот факт, что в этом необъятном архиве, где хватило бы работы для сотни библиотекарей на добрые пару столетий, именно господину Папате удалось обнаружить вырванный из неизвестного дневника, пожелтевший, обгоревший по краям листок.

«…В год 11157 от С. Н., испросив разрешения и благословения великого магистра, старший магистр Гогил Топотан отправился на поиски Хранителя, дабы с помощью оного пересечь Черту и в том случае, если все врата, ведущие в Бэхитехвальд, будут уничтожены…»

— Позвольте, позвольте, — забормотал удивленный библиотекарь. — Нет уж, позвольте.

— Не позволю. Не может быть, — уверенно заявил его внутренний голос. — Чушь.

Он был один в огромном помещении, но это его не смущало. Господин Папата давно привык беседовать с самим собой и к появлению внутреннего голоса отнесся с пониманием.

— Позвольте, — продолжал он, обращаясь к этому своему внутреннему голосу. — Здесь ведь наверняка речь идет об ордене кельмотов. Кто еще знает о существовании Хранителя? Кто еще пересекает Черту?

— Само собой, — откликнулся голос. — Правильно рассуждаешь.

— А это просто ересь какая-то, как ты и говоришь, — подтвердил господин Папата, вооружаясь увеличительным стеклом. — Мы точно знаем, что орден кельмотов был уничтожен в 11151 году от сотворения Ниакроха. И шесть лет спустя никакого великого или любого другого магистра в нем быть не могло.

— Подделка? — усомнился голос.

— Вряд ли. Сей документ пытались уничтожить, зная, что он представляет большую ценность. Многие дорого бы дали за то, чтобы прочитать весь манускрипт. Кто же автор? Как это выяснить?

— Ты больше ничего не замечаешь? — спросил внутренний голос.

— А что я должен заметить?

— Как — что? Неужели имя Топотан не кажется тебе знакомым?

— Батюшки мои! Голова дырявая! — вскричал бедный библиотекарь. — Думаешь, это родственник того самого Топотана?

— Уверен. А если учесть, что граф да Унара присылал запрос об ордене кельмотов и лорде Таванеле из Кассарии, где состоит на службе генерал Такангор Топотан, это не может быть простым совпадением.

— Может, — возразил Папата, наблюдавший такие совпадения, что никто бы не поверил, — но это как раз не важно. Даже если это совпадение, то удивительное и не случайное. Внутренний голос подсказывает мне…

— Стоп, — сказал внутренний голос. — Ничего я тебе не подсказываю. Я сам еще не оклемался.

— Не спорь. Куда ты денешься? Я убежден, что мне предстоит сыграть немаловажную роль в этой загадочной истории.

— Какую? — подозрительно спросил внутренний голос, как огня боявшийся всяких тайн и загадок.

— Еще не знаю, — ответил библиотекарь. — Сперва нужно выяснить, что это за документ.

— Мания величия — вот как это называется, — изрек голос.

— Это называется — вера в себя, — ловко парировал библиотекарь.